История одного вампира

– Хм,– над Гермионой нависли трое мужчин неопределенной наружности. Один из них был белым, двое других– мулаты. Эти мулаты оторвали ее от пола и начали внаглую лапать. По щекам покатились запоздалые слезы обиды, боли и унижения. «За что, Виктор?»– хотела крикнуть Гермиона, но не могла. Ее тошнило от отвращения, что ее тело мнут жесткие грубые ладони, но даже освободить желудок на дорогие смокинги и хоть так насолить похитителям не получалось. Только и оставалось, что тихо рыдать от боли и унижения.

– Ты так говоришь о высокородной девочке?– удивился белый.– Она не похожа на шлюху.

– Но тем не менее она шлюха, высокородная эта мразь или нет,– пренебрежительно отозвался Крам.– Что там с моим гонораром?

– Все переведено на счет. Орден Гессен не забудет твоей услуги,– усмехнулся белый. Виктор самодовольно улыбнулся и вдруг напрягся. Белый взглянул на него, замирая на месте. Неужели этот сопляк, готовый топтать ногами ту, которую минуту назад целовал, что-то замышляет? Ему не нравятся такие люди, но порой приходится прибегать к услугам подобным Виктору мразей и отбросов. Ну ничего, этот ублюдок, посмевший предать ту, кто его полюбила, не доживет до завтрашнего дня.

– Готовьте портал,– проговорил Виктор.– Быстрее.

– Спокойнее, это пространство отрезано от внешнего мира,– усмехнулся белый.– Ее никто не услышит и не почувствует…

«Гарри, помоги!!!»– мысленно закричала Гермиона, вкладывая все силы в этот отчаянный, полный боли и надежды зов.

– Отрезано от внешнего мира?– тихий голос брата раздался за ней, приблизительно за спинами всех четверых мужчин, и заставил сердце девочки радостно забиться. Брат здесь, она спасена, все будет хорошо.– Верно. Никто не услышит и не почувствует? Вот это сомнительно.

Мулаты швырнули ее в руки белому, тут же прижавшему кинжал к нежной коже, и бросились на Гарри. Ее брат слегка усмехнулся, и похитители просто упали, корчась и царапая пальцами грудь. Виктор выбросил в брата смертельное проклятие. Гермиона не могла зажмуриться, не могла отвести взгляда. Она видела, как изумрудная молния касается одежды Гарри и пронзает… пустоту. А Виктор страшно закричал, подхватывая левой рукой правую, выглядящую так, словно ее раз пять завернули вокруг своей оси с невероятной скоростью, от которой кости предплечья расщепились и разошлись во все стороны, уродуя плоть и непоправимо калеча Виктора. Удар коленом в подбородок, и голова Виктора с противным хрустом отошла назад, глаза закатились, а тяжелое тело мешком рухнуло на пол.

– Только дернись, и я…– начал белый. Гарри исчез на середине фразы, а Гермиона услышала невнятный хрип, и начала валиться на пол, а сверху на нее давило невероятно тяжелое тело, обещая неприятную стыковку с полом. Но она не упала, ее подхватили такие нежные, бережные и ласковые руки брата. Краем глаза девочка увидела появившихся в вип-комнате вампиров, деловито пакующих четырех волшебников и отбывающих в Поттер-мэнор.

– Прости, милая,– шептал Гарри, срывая с нее все три заклятия. Гермиона всхлипнула и разрыдалась в голос, прижимаясь к нему всем телом.

– Прости, малыш,– шептал Гарри.– Это я виноват… я виноват в том, что тебе сделали больно, прости меня, прошу тебя…

– Гарри, я так перепугалась,– шептала Гермиона.– Я его люблю, а он… Гарри, за что?

– Милая моя девочка,– шептал Гарри, и от этого голоса, этого ласкового бережного тона, этих рук, прижимающих ее к груди, как хрупкое и дорогое сокровище, Гермионе сразу стало тепло и уютно. Истерика быстро сходила на нет, оставались лишь страшные воспоминания и рвущееся на части от боли сердце.

– Я тебя никому не отдам,– Гарри зарылся лицом в встрепанные волосы Гермионы.– Никому-никому. Обещаю…

– Гарри…– Гермиона обняла его.– Ты ведь знал, что так будет?

Гарри тяжело вздохнул. Не раз и не два ему говорили, что он окружает себя слишком умными девушками.

– Да, сестренка, знал. Я догадывался с самого первого момента, а во время твоей поездки в Болгарию убедился окончательно. Виктор никогда тебя не любил, подробнее он сам расскажет.

– Я хочу спросить,– Гермиона подняла заплаканное, но уже вполне осмысленное и серьезное лицо.– Ты хотел, чтобы я… избавилась от чувств к Виктору? Зная, что мне будет больно?

– Ты сердишься на меня?– Гарри отстранился от сестры.– Ты в своем праве. Я пойму, если ты возненавидишь меня…

– Дурачок,– Гермиона обняла Гарри за шею и прижалась к нему.– Гарри… спасибо. Я поняла… ты хотел мне помочь. Ведь так и с болезнями? Их надо лечить сразу, даже если это больно?

– За что ты меня благодаришь? По моей вине ты пережила несколько ужасных минут…

– Спасибо, братик,– улыбнулась Гермиона и прильнула к нему.– Спасибо… я поняла одну вещь…

– И какую же?– Гарри расслабился и успокоился. Гермиона назвала его братиком, значит, она не злится. Его милая, добрая и очень умная сестренка.

– Я могу доверять только тебе,– шепнула в ответ Гермиона.– Тебе, Дафне, маме с папой, нашей семье. И больше никому. Я нужна только вам, для остальных я… высокородная шлюха…

Гермиона всхлипнула, и Гарри тут же провел большим пальцем по щеке, стирая слезы. Миднайт, прибывший доложить о доставке пленников в казематы, хмыкнул (очень тихо) и притворился мебелью. Доклад нужен, равно как и охрана, хотя последняя только как психологический фактор для Гермионы. Даже такой Поттер, утешающий свою девочку, с легкостью раздавит сотню наемников. Нет, такой Поттер даже еще опаснее. Хотя нет, он не Поттер. Он– Лорд и Владыка. Он– Певерелл-Поттер. Он– хозяин всех вампиров в Британии, теперь полноправный.

– Не плачь, малыш,– прошептал Гарри.– Не плачь. А теперь пойдем домой, и там поспим. Тебе сегодня сильно досталось, и надо отдохнуть.

Миднайт тут же развернул небольшой портал в покои Певерелла-Поттера в Хогвартсе и, вместе с Гарри, Гермионой на его руках и тройкой вампиров, шагнул в засветившийся алым рунный круг.

Короткая вспышка– и вот они стоят на ковре гостиной в покоях Певерелла-Поттера. Вампиры исчезли, а к Гарри и Мионе бросились девочки и остановились, напоровшись, как на стену, на взгляд Певерелла-Поттера.

– Гарри, почему так все вышло?– Гермиона так и осталась в него на руках, не высказывая стремления идти самостоятельно.

– Все сложно, сестренка,– ответил ей Гарри, осторожно опускаясь в кресло и баюкая Гермиону, как маленькую.– Помнишь, перед началом третьего курса мне пришлось сильно пошуметь?

Гермиона помнила, очень даже хорошо помнила. Как напали на поместье брата, и как он потом едва дышал от усталости и многочисленных ран. Как хоронили погибших в той схватке. Она очень хорошо помнила рыдающих матерей погибших вампиров, бессильно обвисших на руках у белых от ярости отцов. Как ее брат едва не прикончил три семейства, решивших поквитаться за своих детей с пленными близняшками. Она помнила, с каким трудом он восстановил порядок в своем поместье и не дал растерзать бедных девочек. Как ей пришлось вытаскивать близняшек Патил из бездны страха, отчаяния и тоски.