История одной любви
Шрифт:
Вчера вечером мне очень хотелось поговорить с тобой, но я сама отпустила тебя домой. Я не знала, что в 11 часов уже буду дома. А заставить тебя весь вечер сидеть в кабинете зря я не хотела. Я знаю, что ты предпочитаешь вечером быть дома, и я не хотела лишать тебя этой возможности.
… Вчера я слушала очень неплохой концерт пограничного ансамбля. Может, ты тоже слышал его когда-нибудь? Я слушала его еще в школе, и всегда была довольна
Боренька! А какой сегодня день хороший! Я знаю, что ты сегодня сдаешь что-то и должен целый день готовиться. Очень хотелось бы в это время быть с тобой. И хотя я знаю, что своим присутствием отрываю тебя от подготовки, мне нравится видеть тебя занимающимся. Еще мне очень хочется в это время подойти к тебе, но я сдерживаю себя, чтобы лишний раз не отрывать тебя от дела…
Сегодня я опять целый день провожу инвентаризацию, а в обеденный перерыв села написать тебе письмо, чтобы оно уже сегодня пошло к тебе… Желаю тебе наилучших успехов в учебе…
Привет от меня всем нашим друзьям…
Крепко обнимаю и целую тебя, мой дорогой!
Всегда любящая тебя – твоя Инна.
5 апреля 1949 года
Инночка! Здравствуй, родная моя кукла!
Сижу в ожидании твоего звонка и пишу тебе это письмо.
Не знаю, удастся ли нам поговорить сегодня. Боюсь, что придется сейчас уехать в Берлин, хотя время уже скоро 20.00.
От вчерашнего нашего разговора у меня остался очень неприятный осадок, и я долго не мог заснуть.
Очень хочется опять задать тебе наш извечный вопрос:
– До каких пор мы будем мучить себя такими разговорами?
Ведь ты же прекрасно знаешь, что со мной за выходной день ничего не случилось, что я ни в чем не изменился по отношению к тебе, что я все равно помнил и всегда думал о тебе. Тогда почему же ты начинаешь выдумывать всевозможные небылицы, чтобы обидеться, упрекнуть меня, и этим сделать мне больно? Ты же всегда слышала, чувствовала и понимала, если я предупреждал тебя, что не могу больше говорить. И я тоже слышал и понимал тебя.
Ты сейчас смотришь кино, а мне так хочется протянуть к тебе руку и дотронуться до твоей руки, а потом крепко сжать ее. Как мне нравятся эти невинные проделки. Твои руки никогда не должны забывать моих.
Кукла! А наш маленький парк уже совсем зеленый. Два дня назад прошел хороший дождь, и за последние теплые дни все позеленело.
Я шел вчера на занятия, зашел на ту скамеечку, где мы сидели в наш последний вечер перед твоим отъездом, и на душе стало радостно от приятных воспоминаний. А еще больше от сознания того, что в следующий твой приезд нам предстоит посетить еще много наших памятных мест, которые мы еще не разведывали в этом году. Они обидятся, если мы оставим их без внимания.
Инночка! Твоих писем нет уже 5 дней. Не знаю, стоит ли обижаться, ты ведь говоришь, что они будут. Значит, жду, придут.
А сейчас начинаю готовиться к очередному семинару.
А тебе желаю благополучно вернуться домой, дозвониться ко мне и поговорить обо всем, о чем хочешь.
Крепко обнимаю, а еще крепче целую. Всегда любящий тебя –
твой Борис.
Лишь когда я прочитала почти половину писем, я пришла к выводу, что родители в этот предсвадебный период настолько узнали все слабые и сильные места в характерах друг друга, все болевые точки, которые лучше не трогать, чтобы не сделать больно, определили кулинарные пристрастия и познакомились с особенностями межличностных отношений в семьях их родителей, сравнили свои увлечения и определили схожесть и различие вкусов в области культуры, идейную направленность и жизненные ценности, что когда семья была создана и официально зарегистрирована, они уже были готовым, слаженным коллективом, в котором все проблемы решались легко и непринужденно, без лишних ссор и обид,
Они все это сделали и решили до свадьбы. Они научились спокойно решать все конфликты, без крика и битья посуды. Они любили и уважали друг друга, поэтому никогда не позволяли себе повышать голос до крика.
Сначала я поймала себя на мысли:
– Ну, и зануда же был мой папуля! Я бы точно быстренько от него сбежала.
И чем он маму покорил? Чуть не в каждом письме он сообщает, что снова на что-то обиделся. Просто кошмар! Ежедневные «разборки со стрельбой». А мама только и делает, что оправдывается!
Но потом я поняла, что именно это занудство дало им возможность все свои разногласия решить в «досемейной» жизни, понять друг друга, притереться постепенно, когда вместе еще не живешь, поэтому все эти проблемы не сразу сваливаются все вместе, а поступают дозировано, и справиться с ними, в таком случае, гораздо легче. Зато в последующей совместной жизни они уже были абсолютно уверены, что никакие подводные камни не омрачат их отношений. И семья получилась крепкая, радостная и счастливая.
31. Эволюция
3 апреля 1949 года
Инночка! Здравствуй, родная моя!
Сегодня выходной день, первый выходной, который мне больше, чем все предыдущие, напомнил о прошлом лете и о наших проведенных вместе днях.
Весь день мы прогуляли в парке, побывали во всех местах, которые нам так хорошо знакомы, и с которыми у нас связано так много хорошего и памятного.
Каждая дорожка, переулочек, ступенька, статуя и даже кустик заставляют вспоминать о тебе.
Катались с Костей по городу, и проехали 30 км за 39 минут. Сейчас пришел домой, и почему-то мне пришло в голову прочитать твое самое первое письмо ко мне, которое ты писала 3 октября 1948 года после своего отъезда из «моего» города.
(Значит, я все-таки правильно нашла первое письмо. Оно и было от 3 октября, и не надо было искать более ранние – их просто не было. Так, потихоньку, я нахожу ответы на некоторые вопросы.)
Я вспомнил наши предпоследний и последний дни перед твоим отъездом, парк, озеро, маленький мостик над ним, где мы высказывали наши мысли друг другу о нашем вместе проведенном лете.
Стало немного грустно, как будто тот день повторился сейчас, и ты опять уезжаешь и не знаешь, когда мы встретимся снова.
А ведь на самом деле как все по-другому сейчас. Ведь тогда так непрочны были наши отношения! Мы оба так неуверенны были, что будем такими друг для друга, как сейчас, хотя нам и очень этого хотелось. Мы оба боялись, что нам придется расстаться совсем, что мы можем вообще больше не встретиться.
А сейчас мы уже не боимся, что между нами стихийно произойдет что-либо непредвиденное. И не думаем, что нам придется расстаться навсегда.