История Одной Оптимистки

Девушка порадовалась, что не успела ничего съесть, иначе подавилась бы. А вот прилива краски к щекам избежать не удалось.

— Люблю, когда ты так реагируешь! — ухмыльнулся музыкант.

— Я не стонала! — отрицала Джулия.

— Можем провести эксперимент, все повторить, и я больше чем уверен, что ты будешь стонать! — он придвинулся, намеренно смущая ее, убрал золотистые локоны за ухо.

— Блайд! — вскочила на ноги нервная девчонка, подхватывая тарелки со стола то ли грозясь ими треснуть, то ли просто для уверенности. — Все! Я иду мыть посуду!

— Я могу помочь! — тихо хихикая и не двигаясь с места, прокричал ей вдогонку он. Девушка с перепугу едва ли не обронила посуду, споткнувшись о невидимую складку на полу.

— Я сама! — как змея прошипела Джулия, прячась на кухне.

Она наводила порядок, довольствуясь отсутствием вблизи парня. Пространство и свобода со всех сторон внушали больше покоя, возвращая равновесие. Но, разобравшись с посудой, готовыми блюдами, которые спрятала в холодильник, девушка снова вернулась к певцу. Он молчал. Стер с лица нахальную ухмылку, с полной серьезностью перечитывал текст контракта. На его носу появились тонкие очки.

— Слушай меня внимательно! — от насмешника Блайда не осталось и следа. Он посмотрел на Джулию, как строгий учитель физики, собирающийся рассказать неучу о законе гравитации. Та приготовилась слушать и впитывать информацию, даже если ничего не поймет.

— Ты носишь очки! — удивленно, проронила она.

— Скажешь хоть кому-то, и тебе конец! — пригрозил он.

— Никому! — улыбнулась девушка, разглядывая его лицо. — Тебе очень идет!

Эрик отвернулся, — ее взгляд слишком откровенно притягивал. Так, что лучше было вернуться к работе и не отвлекаться. Он объяснял ей каждый пункт, объясняя на примере, чем грозит тот или иной абзац контракта. Как ни странно, но парень оказался очень хорошим преподавателем.

— Согласно этому контракту и первым трем пунктам, твой имидж, псевдоним, как будущий торговый знак, принадлежат продюсеру. Ты имеешь право выбирать себе песни и музыку, но утверждать их будет тоже только Генри. Другими словами, он сам найдет автора и композитора, тебе останется — петь. Где, когда, в каком виде — вопросы, которыми будет заниматься он.

— Другими словами, я превращусь в обычную куклу, и Генри будет дергать меня за ниточки? — оскорблено буркнула она, подсев ближе. Пробежала глазами по тексту, чтобы удостовериться, и рассердилась. — Очаровательно! Просто рабство какое-то!

— Причем, ты не имеешь права на личную жизнь, а наличие факта хоть одного, хоть мимолетного романа послужит штрафом и поводом для расторжения контракта!

— Надеюсь, он хотя бы не заставит меня в неглиже выступать? — в шутку ляпнула девушка, и по возникшей паузе перед ответом поняла, что даже самые жуткие предположения уже расписаны на страницах документа.

— Очуметь! — выдохнула она.

— Это еще не все! Получать ты будешь от продаж твоих песен в отдельности и альбомов, а также фотосессий и так далее, вот эту сумму! — и ткнул пальцем в цифру, которая Джулии показалась вполне приличной и она не понимала, что так смутило музыканта.

— Ну и что в ней такого? — уточнила она.

— Это в два раза меньше того, что я получал у Генри несколько лет назад, когда еще не был «раскрученным» певцом!

— Ну, так ты — это ТЫ! — все равно не признавала странности в будущей зарплате девушка. — Ты у нас человек особенный.

— Конечно, спасибо за комплимент, но должно быть вот так! — и расписал ей примерный рост финансового вознаграждения.

— А не слишком ли это… жадно? — рассмотрев бумагу с математическими алгоритмами, задумалась Джулия. Блайд тяжело вздохнул, и девушка пообещала больше не возмущаться. Дальнейшие рассуждения на тему несправедливости контракта затянулись на несколько часов. Где-то к середине списка прав и обязанностей парень обнаружил гостью мирно дремлющей на краешке дивана. Разглядывая ее, чуть сам не поддался желанию уснуть рядом. От порыва отговорил единственный не прочтенный лист текста. Расправиться с ним Блайд решил с помощью кофе.

— Почему ты меня не разбудил? — донесся из гостиной обиженный голосок, и Эрик приготовил вторую чашку бодрящего напитка.

— Ты ничего не потеряла от этого! — заверил ее он и поставил перед ней кружку. — Я расписал тебе все, на чем ты должна настоять, если не хочешь превратиться в пустоголовую куклу.

Пока Блайд дочитывал последние строки, Джулия изучала его заметки, радуясь и хваля себя — любимую, за смелость в просьбе о помощи. Когда зазвонил сотовый, она обратила внимание на время — почти час ночи!

— Да, — треснула себя по лбу ладошкой, отвечая на приветствие Сары.

— Что ты там делаешь? Ты все-таки с ним…

— Тормози! — остановила ее порыв Джулия, покосившись на подслушивающего Блайда, и на карачках переползла за диван.

— Ты все еще у него? — злилась подруга, раздражая высокими нотками барабанные перепонки уха.

— Да. Мне ему трубку передать? — зная, чем сможет приструнить бушующую модель, предложила украинка.

— Нет! — мигом отказалась Сара.

— Тогда что? — потребовала истинной причины столь позднего звонка девушка.

— Ты скоро домой собираешься? Мне тут страшно без тебя, между прочим! — неожиданное заявление вызвало у Джулии улыбку.

— Скоро. Честно. Уже почти разобрались! — заверила она.

— Ладно. Жду. — Сара положила трубку.

По спинке дивана громко постучали ладонью. Девушка подняла голову, рассматривая насмешливую физиономию Блайда.

— Вылезай из укрытия. Иди сюда. Я закончил.

Он предоставил ей еще один листок с правками, объяснил, зачем они нужны, а потом поинтересовался:

— Ты так мне доверяешь?

Глядя ему в глаза, Джулия не смогла соврать.

— Да. А кому еще я могу довериться?

— Если я тебя обманул, и завтра Генри откажется от контракта? Что тогда?

— Тогда буду являться тебе каждую ночь и мучить! — подмигнула девчонка, собирая вещи и направляясь к выходу.

Он шел следом за ней, провожая до двери. Но когда гостья повернулась, чтобы попрощаться, сократил расстояние, чтобы стоять ближе.

— М… — нервно сглотнула девушка, краснея и отводя взгляд. — Спасибо! За все!

— Пока ты еще не стала игрушкой Генри, может останешься этой ночью у меня?! — словно змей искуситель, Блайд шептал ей на ухо, ощущая, как сбивается ее дыхание. Однако тонкие намеки, теплые серые глаза и желание поддаться притяжению потерпели поражение в битве с недооцененным трезвым разумом.

— Нет. Эрик! — приняла волевое решение девушка. — И о том, что было на кухне, забудем! Мы с тобой друзья?

— Друзья, — раздраженно согласился Блайд, отступив назад.

— Тогда спокойной ночи! — собралась уходить Джулия.