История одной судьбы

Райисполкомовский «газик» трясся мелкой рысцой. Серенькая, неказистая эта машина напоминала Анне работящую крестьянскую лошаденку. Трусит она себе во всякую погоду и по любой дороге, а ее только и знают, что погонять и в хвост и в гриву. Есть «выездные кони», берегут их для парадных выездов, а пусти какой-нибудь заморский лимузин на наш русский простор, не оберешься с ним горя, застрянет в первой же колее.

— Вот и приехали, — сказал Александр Петрович. — В контору или домой к Поспелову?

— Лучше в контору, — ответила Анна. — Раньше времени в гости набиваться не следует.

Поспелов оказался в конторе, посылать за ним не пришлось.

Местный уроженец, он здесь учился, здесь женился и председателем колхоза стал еще до войны. В армию Василия Кузьмича не взяли, войну он провел в партизанском отряде в пронских лесах, мужик рачительный, хозяйственный, в отряде ведал снабжением, но, случалось, и поезда пускал под откос. В районе он считался неплохим председателем. «Рассвет» не числился среди передовых колхозов, но и в отстающих не ходил, не вызывал в людях ни особой зависти, ни порицания.

Контора помещалась в доме бывшего богатея Перевощикова. Кабинет Поспелова находился на черной половине, за печкой, там было теплее.

Анна и Богаткин прошли в кабинет. Поспелов сидел с Кучеровым, бригадиром первой бригады. Кучеров был известен в районе не меньше Поспелова, считался лучшим оратором колхоза, и на всех совещаниях и конференциях именно он выступал всегда от «Рассвета».

— Ну вот, привез вам агронома, — приветствовал Богаткин Поспелова. — Любите, жалуйте и не ссорьтесь…

— Чтобы ссориться, — пошутила Анна, — надо хорошенько друг друга узнать.

— А мы вас очень даже хорошо знаем, — рассудительно ответил Поспелов. — Иначе не согласились бы на вас.

Анна удивилась.

— Да откуда ж вы меня знаете?

— Глупостев не преподавали, вот откуда, — разъяснил Поспелов не без насмешечки.

— Каких глупостей?

— Да мало ли глупостев могли вы за четыре года понаписать? Мы ведь читаем бумажки, которые нам посылают, а вы не писали глупостев, хоть и могли…

— Развел критику! — Богаткин засмеялся. — А я, значит, глупости писал?

— А мы и на вас не говорим, — отозвался Поспелов. — Это я о тех, кто в деревню за васильками ездиют…

Анна внимательно посмотрела и на Поспелова, и на Кучерова — Поспелов добродушно усмехнулся, Кучеров иронически помалкивал — и подумала, что, пожалуй, смысл ее деятельности в колхозе будет заключаться и в том, чтобы преодолеть то, что проявлялось сейчас в Поспелове и пряталось где-то в Кучерове. Поспелов был гораздо грамотнее, чем хотел казаться, прекрасно мог обходиться без всяких этих «ездиют» и «глупостев», но, конечно, и ему, и многим другим легче и безответственнее работать, прикрываясь своей необразованностью.

— А кто же ездит сюда за васильками, Василий Кузьмич? — поинтересовалась Анна.

— Да ездиют — уклончиво отозвался он. — Всякие там. Из Москвы, например…

— А я так думаю, что Москва больше хлебом нуждается, чем васильками, — сказала Анна. — В Москве своих васильков достаточно.

Поспелов хитро прищурился.

— Говорите, хватает в Москве своих васильков?

— Давай не о цветочках, а о более низкой материи, — вмешался Богаткин, не уловив скрытого смысла их разговора. — Как вы Анну Андреевну устраивать будете?

— А это от нее будет зависеть, — опять усмехнулся Поспелов. — Временно она к нам или насовсем. Ежели хочет присмотреться, найдем квартиру, а ежели пожизненно, можем и дом продать.

— Это какой же дом? — полюбопытствовал Богаткин.

— Есть тут, — уклончиво отозвался Поспелов.

— Да ты не жмись, может, дом-то и соблазнит на пожизненно, — подзадорил Богаткин. — А то ты и рад и не рад.

— Да был тут у нас один, выслужился в полковники, построил родителям дом, а теперь забрал их к себе, а дом нам уступил.

— Так ты покажи…

Дом, поставленный полковником, действительно мог привязать к себе владельца. Колхоз соглашался продать его агроному Гончаровой в рассрочку, если она обещает не сбежать из колхоза.

Богаткин поручился за Анну — что-что, на обман Анна решительно не способна, в этом он мог поручиться за нее, как за самого себя.

Но сама Анна колебалась, хотела еще посоветоваться с Алексеем. Вспомнилась и просьба свекрови.

— Василий Кузьмич, а корову здесь можно купить?

— Корову?

— У меня свекровь не соглашается ехать без коровы… — Анна застенчиво посмотрела на Богаткина. — Дети, понимаете. Говорит, без коровы нам не прожить.

Поспелов почесал у виска.

— Корову достанем, — неопределенно сказал он. — Есть у людей коровы. А то и с базара приведем.

Но Богаткину не терпелось сосватать Анну.

— А у себя не найдете?

Поспелов опять поскреб затылок.

— У себя — это, значит, на ферме…

— А вы выбракуйте, — подсказал Богаткин. — Выберите получше и выбракуйте.

Анна знала, как в некоторых колхозах выбраковывали для начальства лучших коров… Нельзя начинать с грабежа.

— Нет, в колхозе я покупать не стану, — сказала она. — Только у частного владельца.

Поспелов пытливо взглянул на Анну.

— Найдем, найдем. Купим, — заверил он и улыбнулся. — В крайнем случае свою продам.

Анна тоже улыбнулась.

— Выбракуете?

— Браковать нечего, корова хорошая. Да уж для милого дружка…

Анна прищурилась.

— Не пожалеете?

— Нет, не пожалею, — решительно вдруг сказал Поспелов. — Переезжайте. А корова… Корову найдем.

И Анна тоже решилась, как-то сразу решилась, и они ударили с Василием Кузьмичом по рукам.

Богаткин засмеялся.

— Это не все. Придется еще устраивать Бахрушина, — предупредил он. — Мужа от жены не оторвешь.

Поспелов задумался.

— А его кем?

— Бухгалтером.

— У нас и должности такой нет, и на Малинина не обижаемся.

— Мы пока подержим его в отделе, а начнем укрупнять колхозы, понадобится и бухгалтер… Поспелов переглянулся с Кучеровым. Их заботило не столько устройство Бахрушина, сколько предстоящее укрупнение. Колхоз в соседнем Кузовлеве был не таким уж приятным дополнением для «Рассвета».