История одной татуировки

– Умею, – буркнула Нина, и принялась за дело.

Костер разгорался, пламя охватывало все больше и больше дров. Нина не могла оторвать от него глаз, как вдруг услышала рядом звучавший сначала тихо, но потом все громче и быстрее речитатив Марыси:

– Уж ты, батюшка, светёл месяц, не летал ли ты по воздуху, не бывал ли ты у Адама во дому, не видал ли ты Адама во гробу? В чистом поле лежит Адам, на сток лицом, на восток хребтом, отродя до креста, от креста до венца, от венца по жизни конца….

Марыся уже почти выкрикивала слова и вертелась вокруг себя в странном страшном танце, Нина сама не замечала, как потихоньку шаг за шагом пятилась все дальше от костра. Костер разгорался все ярче, пламя поднималось все выше и лицо горело от его жара. Пространство вокруг было ярко освещено. Отблески костра выхватывали когтистые еловые лапы по краям поляны, за ними была непроглядная чернильная темнота леса.

Как вдруг раздался пронзительный визг, заболели уши, заныло в затылке. Поднялся сильный ветер. Над костром метнулась какая-то тень. Нина силилась разглядеть что это было. Какое-то странное существо летало над поляной. Металось оно довольно быстро, это мешало его рассмотреть. Тварь была похожу на большую змею с раздвоенным хвостом. Вокруг страшной морды раздувался тонкий перепончатый капюшон. Время от времени существо издавало пронзительный визг, тогда свет костра освещал пасть с острыми и длинными иглами зубов. Сделав несколько кругов над поляной, существо исчезло в ночи, повторный визг раздался уже откуда-то из темноты леса.

Нина расширенными от ужаса глазами смотрела на Марысю.

– Касны, будь они не ладны! – крикнула женщина – Туши костер скорей, не будет никакой четверговой соли, хоть бы живыми уйти!

– Касны? Кто это?

– Потом расскажу, некогда сейчас, раскидывай костер. Сейчас если стая налетит- выпьют дочиста, не отобьёмся.

Они вдвоем принялись растаскивать дрова, обжигая руки, затаптывать огонь и красные светящиеся угли. Страшные пронзительные крики повторялись, казалось, их стало больше и доносились они уже с разных сторон.

– Господи, они ведь на кого-то напали уже. Неспроста они визжат, подмогу собирают. Господи, что же делать-то… – причитала Марыся.

Нина, ничего не понимая, затаптывала огонь, от страха заболел живот. Вдруг совсем рядом раздался тонкий громкий крик:

–Помогите!

Голос был высокий, как у ребенка. Нина не думала, наверное, сработали инстинкты. Она рванулась в темноту леса, ориентируюсь на голос. Ветки хватали за ноги, под ноги кидались кочки и поваленные деревья. Когтистые еловые лапы цеплялись за одежду и царапали руки и лицо. Девушка, пробежав немного, остановилась. Прислушалась, вертя головой по сторонам, пытаясь установить, откуда раздавался крик о помощи и куда бежать дальше. Марыся за ней не побежала, осталась на поляне.

– Помогите!

Так, кажется, справа, Нина устремилась туда. Впереди лес расступался, наверное, там просека или еще одна поляна. Нине было не до того, чтоб оглядываться по сторонам. Две или три твари с раздвоенными змеиными хвостами катались по земле, еще одна летала сверху и время от времени издавала пронзительный визг – созывала стаю на помощь.

«Вот это я зря сюда ломанулась, – подумала девушка. – Одна, да еще голыми руками, как я с ними справлюсь?» Но отступать уже было поздно. Ее заметили. Твари бросили свою жертву и обернулись к ней.

Они медленно подползали, извиваясь своими змеиными телами. Глаза горели адским оранжевым огнем. Широко раскрытые пасти обнажали тонки острые зубы. Нина оглянулась по сторонам, подхватила с земли палку. «Боже, что мне делать? Они сейчас кинутся и порвут, а я что? Я ж даже не дралась толком никогда ни с кем». Она отступала, пока не уперлась спиной в шершавый ствол огромной сосны. Дальше отступать было некуда. Нина подняла палку и закричала, пытаясь хотя бы напугать этих странных змей. Они отпрянули, но ненадолго.

Первая кинулась на нее, девушка увернулась, попыталась достать змеюку палкой. Почувствовала, как хвост обвивается вокруг ее ноги. Нина упала, покатилась, отбросила ненужную палку, пыталась отбиться руками, ногами, кусала зубами. Вырвалась, вскочила, увидела силуэт кого-то мелкого, кто дрался рядом с ней. Первая жертва? Ребенок, которому она пришла на помощь? Рассуждать было некогда, вокруг мелькали зубы и хосты, хрустели под ее руками перепончатые крылья. Они кидались отовсюду: снизу, сверху, слева и справа. Нина уворачивалась, пока внезапно ее не подкосила острая боль в правом бедре. Какая-то тварь все же дотянулась и впилась зубами ей в ногу. Нина принялась молотить ее кулаками по голове и глазам, схватила за шею, пыталась задушить или хотя б оторвать от себя. Но силы быстро покидали ее.

Вдруг рядом блеснула молния, одна другая, третья. Молнии попадали в змей, касны корчились и визжали от боли. Нина подняла глаза и увидела бабу Веру. Та стояла высоко, подняв руки кверху и выкрикивала громким голосом слова на непонятном языке. Кончики ее пальцев светились, молнии падали с неба. Три или четыре гадины лежали мёртвыми. Уже успевшая собраться, довольно большая стая кружила над девушкой, не осмеливаясь спуститься ниже, но и не улетая совсем. Баба Вера запрокинула голову, скрестила руки на груди, закрыла глаза и запела громким грудным голосом. Голос набирал мощь, вызывал вибрацию воздуха, задрожала земля под ногами. Воздух наэлектризовался. Запахло озоном, как перед грозой.

Вдруг небо раскололось по полам. Нина смотрела прямо в разлом, не понимая, как такое возможно в принципе. Звездное небо треснуло напополам, оттуда бил яркий, но какой-то холодный страшный синий свет. Оттуда донесся нечеловеческий крик:

– Ставры! Гавры! Гам! Взываю к вам!!!

И с неба кинулись вниз два страшных пса. Седые шкуры и мертвые пустые глаза вводили в оцепенение всех живых, кому выпало несчастье увидеть двух главных стражей царства мертвых.

Вокруг бабы Веры закрутился вихрь, в песню старой травницы вплетался дикий собачий вой, собаки, спрыгнув с небес, бежали по кругу все быстрее пока вихрь не поглотил их, и песня бабы Веры не оборвалась.

13.

Сознание постепенно возвращалось. Вместе с сознанием пришла головная боль. Открывать глаза Нина не спешила. Сквозь сомкнутые веки видно свет, значит день. Похоже она лежит в постели. Под головой подушка, сверху одеяло. Попробовала пошевелить пальцами. Получилось. Что происходит? Надо все же открывать глаза. Побеленный потолок, лампы дневного света, крашенные светло-зеленой краской стены. Белое казенное постельное белье. Она попыталась повернуть голову. Комната небольшая, возле противоположной стены незастеленная высокая кровать на колесиках с клеенчатым матрасом и тумбочка. В углу умывальник. Похоже на больничную палату.

Она попыталась вспомнить, что произошло. Вспомнила, похолодела. Похоже, там ночью в лесу от потери крови она потеряла сознание. А здесь как оказалась? Вернулась Марыся и вызвала скорую? Скорее всего.

Девушка попыталась сесть, но слабость привязала ее к кровати надежными жгутами. Сделав несколько бесплодных попыток, Нина решила, что лучше сначала все-таки поспать и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Ее разбудил врач. Самочувствие было уже намного лучше. Она без труда поднялась и села на кровати, ответила на несколько уточняющих вопросов врача и выслушала историю, как в лесу Нина сильно распорола веткой бедро, была задета артерия, в связи с чем Нина потеряла много крови. Как оказалось, Марыся успела сделать ей тугую повязку и вызвать скорую из Каменца. А еще о том, что в Пуще есть волки и, не смотря на то что весной они обычно близко к деревне не подходят, вчера стая видимо вышла на запах крови, напала на бабу Веру и задрала до смерти. Что?