История похода в Россию. Мемуары генерал-адъютанта

Слабый эскорт Удино был рассеян. Маршал оказался вынужден защищаться в деревянном домике; но он действовал так решительно и так счастливо, что удивленный неприятель испугался, вышел из местечка и расположился на холме, откуда атаковал их только пушками. По несчастной судьбе, этот маршал снова был ранен, на сей раз обломком дерева.

Утром 3 декабря Наполеон прибыл в Молодечно. Это был последний пункт, где Чичагов мог опередить его. Здесь нашлись кое-какие припасы, обильный фураж; день был прекрасный, солнце сверкало, холод был сносный. Наконец, сюда сразу прибыли все курьеры, которых давно уже не было. Поляки тотчас же были отправлены в Варшаву через Олиту, а пешая кавалерия через Меречь на Неман; остальные должны были идти по большой дороге, на которую только что вышли.

До сих пор Наполеон, кажется, не соглашался на предложение оставить армию. Но в середине этого дня он вдруг объявил Дарю и Дюроку о своем решении немедленно отправиться во Францию.

Дарю не видел в этом необходимости. Он заметил, что сообщение снова восстановлено и самые большие опасности пройдены; что при каждом дальнейшем шаге отступления будут встречаться посланные ему из Парижа и Германии вспомогательные отряды. Но император возразил, что он больше не чувствует себя достаточно сильным, чтобы оставлять между собой и Францией Пруссию. Зачем ему возглавлять бегство? Для этого достаточно Мюрата, Евгения и Нея.

Ему обязательно надо вернуться во Францию, чтобы успокоить ее, вооружить и оттуда удерживать всех немцев в повиновении, наконец, чтобы вернуться с новыми и достаточными силами на помощь Великой армии.

Но прежде чем достигнуть этой цели, ему без армии надо пройти четыреста лье по землям союзников. И чтобы сделать это, не подвергаясь опасности, надо, чтобы его решение было неожиданным и о его поездке не знали; ему надо опередить известие о его позорном отступлении, опередить впечатление, которое оно может произвести, опередить измены, которые могут явиться результатом его. Следовательно, он не может терять времени, момент отъезда наступил!

Он лишь должен был решить, кого оставить командовать армией. Он колебался между Мюратом и Евгением. Ему нравились ум и преданность последнего. Но у Мюрата было больше блеска, а теперь надо было внушать к себе уважение. Евгений останется на роль второго; его возраст, его более низший чин будут отвечать за его покорность, а его характер — за его усердие. Он подаст пример другим маршалам.

Наконец, с ними останется еще Бергье, этот придворный, привыкший ко всем приказаниям и милостям императора. Следовательно, ничего не надо менять ни в форме, ни в организации, и такое положение, указывая на скорое его возвращение, в то же время удержит в повиновении наиболее нетерпеливых из друзей и в спасительном страхе — наиболее рьяных из его врагов.

Таковы были соображения Наполеона. Коленкур тотчас же получил приказ тайно подготовить этот отъезд. Местом отъезда была назначена Сморгонь, а временем — ночь с 5 на 6 декабря.

Хотя Дарю и не должен был сопровождать Наполеона — на него возлагалась тяжелая обязанность управления армией, — он выслушал постановление молча, так как ничего не мог возразить против таких сильных доводов; но не так поступил Бертье. Этот слабый старик, шестнадцать лет не покидавший Наполеона, возмутился, узнав о предстоящей разлуке.

И тут последовала очень тяжелая сцена. Император пришел в негодование от его упрямства. Разгневанный, он стал упрекать Бертье. Наконец он дал ему двадцать четыре часа для решения; после этого, если он будет настаивать, может ехать в свое поместье и там остаться: ему запрещено будет являться в Париж и на глаза императору. На другой день, 4 декабря, Бертье, сославшись в оправдание каприза на свой возраст и плохое здоровье, грустно покорился.

Глава XII

Начались ужасные холода, как будто русское небо, видя, что Наполеон ускользает от него, удвоило свою суровость, чтобы сломить и уничтожить его! При двадцатишестиградусном морозе мы достигли Беницы 4 декабря.

Наполеон оставил графа Лобо и несколько сотен солдат Старой гвардии в Молодечно, где дорога на Зембин соединяется с большой дорогой, ведущей из Минска в Вильну. Нужно было охранять этот пункт до прибытия Виктора, который, в свою очередь, должен был защищать его до прихода Нея.

Солдаты этого маршала и 2-й корпус, которым командовал Мезон, составляли арьергард. Ночью 29 ноября, когда Наполеон покинул берега Березины, остатки 2-го и 3-го корпусов перешли через длинные мосты, ведущие в Зембин; Ней оставил Мезона, чтобы тот защищал, а после сжег мосты.

Чичагов предпринял запоздалую, но энергичную атаку, пытаясь проложить себе дорогу ружейным огнем и штыками, но был отброшен. Солдаты Мезона обложили мосты вязанками хвороста, которые Чаплиц не использовал несколькими днями раньше. Когда всё было готово, враг устал сражаться и наступила ночь, Мезон поджег хворост. В течение нескольких минут мосты обратились в пепел и обрушились в трясину, которая пока не замерзла и была непроходимой.

Болота остановили врага и вынудили его искать окольных путей. На следующий день Ней и Мезон отступали беспрепятственно. Но еще через день, 1 декабря, когда они вышли к Плещеницам, русская кавалерия энергично атаковала, оттеснила и разбила Думерка и его кирасир.

В то же время Мезон видел, что деревня, через которую он должен был пройти, целиком занята отставшими солдатами. Он послал предупредить их, чтобы они немедленно уходили, однако эти несчастные и голодные люди, не видя врага, отказались прервать трапезу, которую только что начали; Мезон был оттеснен в деревню, прямо на них. Увидев врага и услышав звуки вражеской артиллерии, эти несчастные разом бросились бежать и заполонили главную улицу.

Мезон и его солдаты оказались стиснутыми этой ужасной толпой, которая давила на них и тем самым не позволяла использовать оружие. Генерал не имел иного выбора, кроме как приказать своим людям сплотиться и не двигаться. Кавалерия неприятеля смешалась с этой массой, но могла лишь с трудом прокладывать себе дорогу. Толпа рассеялась, но увлекла за собой часть воинов. Мезон и его солдаты хладнокровно ждали врага. Они стояли на открытой равнине, семьсот или восемьсот бойцов против нескольких тысяч солдат неприятеля. Надежд на спасение не было, Мезон и его люди готовились к неравному бою. Вдруг он увидел, как из леса выходят восемьсот поляков. Эти свежие силы, которые встретил Ней и привел на помощь Мезону, остановили врага и обеспечили отступление до Молодечно.

Четвертого декабря примерно в четыре часа вечера Ней и Мезон увидели деревню, которую Наполеон покинул утром. Чаплиц наступал им на пятки. У Нея осталось шестьсот человек. Слабость этого арьергарда, приближение ночи и перспектива найти укрытие побудили русского генерала пойти в атаку. Ней и Мезон, хорошо понимая, что они умрут от холода на большой дороге, если позволят врагу вытеснить их из деревни, решили стоять насмерть.

Они заняли оборону на въезде в деревню; поскольку их артиллерийские лошади подыхали, они отказались от идеи сохранить пушки и решили дать ими последний бой; была построена батарея, которая открыла страшный огонь. Атакующая колонна Чаплица была совершенно разгромлена и остановлена. Однако этот генерал направил часть своих сил по другому пути; русские перебирались через заборы и вдруг наткнулись на новые силы врага.