История призрака

Сфера ударила в автомобиль и отскочила в стену здания. Нас перевернуло вверх тормашками, и только упершись руками и ногами внутри сферы, мы не разбили себе голову. Мы закрутились и покатились в угол парковки, и я только сейчас понял, когда осмотрелся вокруг, что иллюзии Молли исчезли. Моя вина. Сила щита оторвала её от них и не позволила больше поддерживать их движение.

Я оглянулся, чтобы найти водолазок, шедших на нас толпой, развеял сферу и припал к земле. Я собрал больше своей воли и махнул рукой слева направо, пробормотав слово, и вторая завеса синего огня возникла между мной и надвигающимися плохими парнями.

Один из них пренебрежительно фыркнул на стену и спокойно вошёл в неё.

Как я говорил, я не мастак творить иллюзии.

Я, однако, весьма хорош с огнём.

Водолазка не закричал. У него не хватило времени. Когда огонь очень горяч, вы никогда не почувствуете реальный жар. Ваши нервы прожарятся везде, и всё, что вы почувствуете, это отсутствие сигнала от них — вы замёрзнете.

Он умер в огне, от холода. Золу, которая выпала из огня, больше никогда нельзя будет опознать, как человека.

Теперь, это привлекло их внимание.

Я стоял там, направляя огонь на оставшегося водолазку, тепло растопило тонкий слой снега на асфальте, затем сам асфальт начал пузыриться и слегка колыхаться, став моим личным рвом со смолой. Это тяжёлая работа, требующая поддержания, но я никогда её не боялся.

«Гарри, мне нужна некоторая свобода», — пришла мысль от Молли, которую мне было едва слышно из-за концентрации, необходимой для поддержания огня.

Я стиснул зубы. Это было похоже на попытку удерживать огромную тяжёлую дверь, в то время как полдюжины друзей протискивались мимо меня. Я ощутил странное чувство и растущую усталость, и отгородился от них. Я должен был сосредоточиться, чтобы держать водолазок подальше от Молли.

И вновь плохие парни удивили меня. Они знали, что мощные заклинания долго не держатся. Поэтому они больше не рисковали, шагая в пламя. Теперь они играли по-умному.

Они просто ждали.

Огонь горел ещё минуту, две, и поскольку мой контроль над ним начал теряться, кое-что привлекло моё внимание.

Мигающий синий свет, ниже по переулку.

Автомобиль Департамента полиции Чикаго остановился напротив въезда на парковку, и двое копов, парней, которых я встречал прежде, вышли из него и быстрым шагом направились к площадке, включив фонарики. Им понадобилось примерно полсекунды, чтобы понять, что происходит что-то необычное, и тогда к фонарикам добавились пистолеты.

Прежде чем водолазки направили оружие на полицейских, патрульные отступили, укрывшись за своей машиной так, что с парковки их не было видно. Зато было прекрасно слышно, как один из них дрожащим от волнения и страха голосом вызывает по рации подкрепление, спецназ и пожарных.

Сквозь мои усталость и опустошённость пробился смех, и я захихикал, глядя на Капитана Водолазку.

— Куда теперь пойти подонку», — фальшиво пропел я, — кому нести печаль свою...

Это заставило Молли выкашлять чирикающий хохот, в результате она потянула моё сознание на себя, и у нас пошли пузыри изо рта.

Капитан Водолазка секунду смотрел на меня без всякого выражения. Он взглянул на огонь, ров, а затем на копов. Затем поморщился и сделал жест рукой. Водолазки начали двигаться, как один организм, быстро отступая назад путём, которым пришли.

Как только я убедился, что они ушли, я отпустил стену и упал на землю. Я сидел там секунду, оглушённый неудобством и усталостью, от которых, по-видимому, я начал очень быстро отвыкать. Запах горячего асфальта, странный запах лета, смешивался с вонью от обугленного водолазки.

Я вздрогнул. Приложив небольшое усилие, я вышел из того места, которое занимала Молли. Усталость и боль вновь исчезла. Как и ароматы.

Кузнечик осмотрелась вокруг, почувствовав изменение.

Тогда она сказала:

— Погоди, Гарри, — и пошарила в кармане. Она вытащила небольшой серебряный камертон и, ударив им о землю один раз, сказала:

— Я могу слышать тебя с помощью этого.

— Можешь?

— Да, ничего особенного, — произнесла она, невнятно из-за усталости. — Ты глянь, я оказалась права. И это легче носить с собой, нежели Волшебный Вазелин.

— Мы должны выбраться отсюда, — сказал я. — До того, как появятся копы. Они могут попытаться запереть тебя на долгое время.

Молли покачала головой.

— Малышка, я знаю, что ты устала. Но мы должны уходить.

— Нет, — сказала она. — Нет полицейских.

Я выгнул бровь.

— Что?

— Никогда и не было никаких полицейских, — сказала Молли.

Я моргнул, затем взглянул на пустой вход на парковку, и только потом понял, что улыбаюсь.

— Это была ещё одна иллюзия. И ты обманула водолазок, поскольку они думали, что ты уже израсходовала запас своих трюков.

— Превосходно, — промурлыкала Леа, снова появляясь рядом со мной.

Я вздрогнул. Снова. Как же я ненавижу это внезапное появление.

— Неординарная, но эффективная импровизация, мисс Карпентер, — продолжила она. — Добавить сложности обмана на мета-уровне было оригинально — особенно против хорошо осведомлённых противников.

— Уг-гу, я рок-звезда, — сказала Молли вялым голосом. — Урок закончился?

Леанансидхе взглянула на меня, затем снова на Молли, всё ещё улыбаясь.

— Совершенно верно. Для обоих.

Глава двадцать третья

Что только доказывает, что ты никогда не бываешь слишком старым, слишком измученным, слишком мудрым — или слишком мёртвым — чтобы быть обманутым одной из фей.

— Ты использовала её, — зарычал я, — для моей пользы? Как урок для меня?

— Дитя, — сказала Леа, — конечно, нет. Это было связано и с её уроком.

Молли слабо улыбнулась.

— Ах, да. Я чувствую, что чрезвычайно продвинулась в своём мастерстве, после того, как меня едва не испепелили заживо.

— Ты видела, что твоё выживание — результат защиты другого, — резко ответила моя крёстная. — Без помощи духа моего крестника ты бы не выжила.

— Многие могли бы сказать о себе то же самое, — сказала Молли. — Нет позора в том, что я уцелела.

Леа перевела взгляд с Молли на меня и сказала:

— Дети. Такие эмоциональные — и такие неблагодарные. Я заставлю вас пересмотреть ценность того, что показала вам этим вечером.

— Постой, — сказал я. — Мы ещё не закончили.

Леа посмотрела на меня равнодушным взглядом.