История пятая. Гарри и Орден Молчальников

– Да не знаю я, - ответил я и деликатно икнул.
– И вообще, я отказываюсь отвечать на ваши вопросы вне присутствия моего крестного и его адвокатов.

Амбридж встала.

– Ну хорошо, Эванс, на этот раз я вам поверю, но имейте в виду: за мной стоит вся мощь Министерства! Все каналы связи со школой находятся под наблюдением. Диспетчер Сети летучего пороха контролирует все камины Хогвартса - за исключением, разумеется, моего собственного. Моя Инспекционная дружина вскрывает всю совиную почту, как входящую, так и исходящую. А мистер Филч следит за всеми тайными ходами, ведущими в замок и из замка. Вам не удастся связаться с крестным, и если я найду хотя бы намёк на улику…

«Ищи, ищи», - невежливо подумал я, решил, что беседа затянулась, а стало быть, пора начинать спектакль! Ну и подал сигнал близнецам и прочим…

Шарахнуло так, что пол содрогнулся. Кресло Амбридж чуть не поехало в сторону, и она испуганно схватилась за стол.

– Что такое?..

За дверью слышна была беготня и крики на нижних этажах.

– Марш на обед, Эванс!
– рявкнула Амбридж, выхватила палочку и стремглав кинулась прочь из кабинета. Я подождал секунду-другую, сунул нос в ящики стола, прихватил еще парочку тех самых перьев, личную печать Амбридж и незаконченный декрет в качестве сувениров, а потом пошел полюбоваться происходящим.

Шоу было, что надо! Этажом ниже царил хаос: творчески доработанные фейерверки братьев Уизли произвели настоящий фурор. Гигантские василиски, состоящие целиком из зелёных и серебряных искр, плавали под потолком, с шипением плюясь ядом; пылающие мертвенным синеватым огнем громадные колеса с угрожающим свистом проносились мимо, как летающие тарелки… Было на что полюбоваться! Особенно когда рванули очередные петарды, и под зловещий грохот под потолок всплыла гигантская Темная метка и подразнилась языком-змеей. Потом еще одна. И еще…

Вместо того, чтобы сгореть и с шипением потухнуть, все эти пиротехнические штучки словно набирали силу и начинали вытворять что-то совсем уж немыслимое.

Посреди лестницы, оторопев от ужаса, застыли Филч и Амбридж. На моих глазах одно из самых больших огненных колёс, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к ним со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в стороны, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. Тем временем несколько василисков и большая летучая мышь, за которой тянулся черный след, обеспечивая дымовую завесу, воспользовались открытой дверью в конце коридора, чтобы просочиться на третий этаж.

– Скорее, Филч, скорее!
– взвизгнула Амбридж.
– Если им не помешать, они заполонят всю школу… Ступефай!

Она угодила в одну из ракет, но та не остановилась, а рванула так, что снесла несколько картин - их обитатели в панике бросились врассыпную.

Я по стеночке добрался до потайной двери за гобеленом, нырнул туда и угодил в теплые объятия адептов.

– Круто вышло, - сказал я.

– Ага. Если она попробует их уничтожить, они начнут размножаться делением, - сказала Гермиона, - это Фред придумал!

– Мы гении, - скромно напомнил Джордж.

Полыхало все это до самого вечера, но преподавателей шум и разрушения не особенно волновали, а вот Амбридж весь день бегала по школе на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без её помощи. Когда отзвенел последний звонок и мы направились в свою башню, я с огромным удовлетворением увидел растрёпанную, закопчённую Амбридж - мокрая от пота, она выходила из класса профессора Флитвика.

– Благодарю вас, профессор!
– послышался тонкий, скрипучий голосок Флитвика.
– Конечно, я и сам мог бы загасить все эти ракеты, но у меня не было уверенности, что я имею на это право.

И он с лучезарной улыбкой закрыл дверь за Амбридж. Ту аж перекосило от злости. Ну, Флитвик тот еще тролль, хотя и полугоблин, я это давно понял!

Ну а вечером мы закатили пирушку в гостиной, все равно спать под грохот петард было невозможно.

– Да… и поди докажи, что это были мы, - довольно сказал Джордж.

– Филч с нас глаз не спускал и палочки отобрал, - добавил Фред, - так что не подкопаешься.

– Жаль, мы все запасы истратили.

– Ничего, еще состряпаем, - пожал плечами Джордж.
– Ну! За командную работу!

И мы подняли стаканы - кто с соком, а кто и с элем.

========== Часть 10 ==========

Этой ночью мне наконец приснился очередной сон.

Я очутился в знакомом коридоре Отдела тайн. Я летел к простой чёрной двери… «Откройся… откройся!»

И она послушалась. Я оказался в круглой комнате с многочисленными дверями, пересёк её, коснулся ручки такой же двери напротив, и она отворилась внутрь…

Теперь я был в длинной прямоугольной комнате, наполненной странным механическим тиканьем. На стенах плясали световые зайчики, но я не стал разбираться, откуда они взялись, мне нужно было двигаться дальше.

В дальнем конце комнаты была дверь, она тоже открылась, стоило мне коснуться её…

И тут я очутился в слабо освещённом зале, просторном и высоком, точно храм, и весь его сплошь занимали ряды бесконечных стеллажей, на которых тесно лежали маленькие, покрытые пылью стеклянные шарики… Сердце мое забилось быстрее от возбуждения - теперь я знал, куда идти! Я побежал вперёд, но шагов не было слышно в этом гигантском безлюдном помещении…

Здесь, в этом зале, хранилась вещь, которая была мне очень-очень нужна!

Эта вещь была нужна мне… или кому-то другому…

Тут я проснулся. Шрам, сволочь такая, болел.

А еще в этот же день я ухитрился подглядеть, что за воспоминания прячет в думосбросе Снейп. Я пришел заниматься (ну, это занимало минут пять, потом Снейп трагическим тоном говорил «Сядьте где-нибудь в углу и не мешайте, Эванс!», я садился и делал домашку), а тут прискакала Амбридж с воплем о том, что близнецы Уизли снова что-то отчудили. Или кого-то из слизеринцев в унитаз макнули, или взорвали этот самый унитаз… какой-то у них все-таки сортирный юмор! Так вот, Снейп ушел с ней, а я не удержался и сунул нос в думосброс, после чего надолго задумался. Сцена мне открылась неприятная: папенька мой выступил в ней навроде нашего с Дадли старого приятеля Перкинса, самого крутого парня в школе с толпой помощников, любителя бить тех, кто слабее, и выделываться на глазах у девчонок. А Снейп был вроде как я в детстве - тоже тощий, мелкий… но злой. Я задумался, каким бы вырос я, если б не было Дадли. Или если бы мы не ладили и не помогали друг другу? Картина вырисовывалась печальная…

Сириус, кстати, в те годы тоже был не лучше, да и Люпин мог хоть словечко сказать, но нет, куда там! И мама моя… Понятно, отец был красивее и сильнее Снейпа, но даже если она в него втрескалась, предавать старого друга - это…

Ясно теперь было, отчего Снейп меня поначалу невзлюбил, я ж на отца похож, как две капли воды, об этом и Люпин говорил. Ну разве что глаза мамины, а это еще хуже. Два в одном, ёлки-моталки!

Но что уж ворошить дела давно минувших дней? И так ясно, что если я спрошу Сириуса или Люпина о тех делишках, они скажут, что были идиотами, в пятнадцать лет это простительно…