История Рима от основания Города

17. (1) В этом же году римские посредники разбирали на месте спор о землях между городом Карфагена и царем Масиниссой24. (2) Эти земли захватил у карфагенян отец Масиниссы Гала. Галу изгнал оттуда Сифак, впоследствии он ради своего тестя Газдрубала передал эти земли в дар карфагенянам (3), но в том же году карфагенян оттуда изгнал Масинисса. Это дело обсуждалось перед римлянами с не меньшим пылом, чем на поле брани. (4) Карфагеняне твердили, что искони это были земли их предков, а затем прямо переданы им Сифаком. Масинисса заявлял, что он вернул себе входившую в отцовское царство землю и обладает ею по праву народов и по существу дела и по нынешнему владению преимущество на его стороне. (5) Единственно, чего он опасается в этом споре, это скромности римлян, которые будут бояться, что покажутся угождающими дружественному царю и союзнику против общих своих и его врагов. Римские послы, не пересматривая ничьих владельческих прав, дело передали на новое рассмотрение сенату в Рим25.

(6) В Лигурии в этот год больше ничего не произошло. Лигурийцы отступили в неприступные ущелья, а затем, распустив войско, разошлись по своим деревням и крепостям. (7) Консулы также хотели распустить войско и запросили мнение сената на этот счет. Сенат приказал одному из них, распустив войско, прибыть в Рим для проведения выборов, а другому – зимовать с легионами в Пизе. (8) Ходили слухи, что заальпийские галлы вооружают свою молодежь, но не было известно, на какую область Италии обрушатся их орды. Консулы решили, что проводить выборы отправится Гней Бебий, потому что его брат Марк Бебий сам добивался консульства.

18. (1) Состоялись выборы консулов: избраны были Публий Корнелий Лентул26 и Марк Бебий Тамфил. (2) Потом были избраны преторы: два Квинта Фабия – Максим и Бутеон, Тиберий Клавдий Нерон, Квинт Петилий Спурин, Марк Пинарий Руска и Луций Дуроний. (3) После вступления в должность обязанности по жребию распределились между ними так: консулам выпала Лигурия, из преторов Квинту Петилию достались дела городские, а Квинту Фабию Максиму – дела с иноземцами, Квинту Фабию Бутеону – Галлия, Тиберию Клавдию Нерону – Сицилия, Марку Пинарию – Сардиния, Луцию Дуронию – Апулия. (4) Ему поручили также управиться с истрийцами, потому что из Тарента и Брундизия сообщали, что на тамошнем побережье разбойничают с заморских кораблей. Также и массилийцы жаловались на корабли лигурийцев. (5) Затем были распределены войска. Консулам было выделено четыре легиона по пять тысяч двести римских пехотинцев и триста всадников в каждом, а также пятнадцать тысяч пехотинцев и восемьсот конников из союзников и латинов. (6) В Испаниях прежним преторам была продлена власть и оставлены их войска. Кроме того, им было дано подкрепление в три тысячи пехотинцев и двести конников из римских граждан да шесть тысяч пехотинцев и триста конников из латинов-союзников. (7) Не остались без внимания и морские дела. Консулам было приказано назначить дуумвиров27, которые укомплектовали бы двадцать спущенных на воду кораблей моряками из римских граждан – бывших рабов28, и только начальниками должны были быть свободнорожденные. (8) Дуумвиры получили по десять кораблей и разделили между собою морской берег так: один охранял его от мыса Минервы вправо до Массилии, а другой – влево до Бария29.

19. (1) Много зловещих предзнаменований было в тот год в Риме, и о многих сообщали из других мест. (2) На священном участке Вулкана и Согласия30 прошел кровавый дождь; понтифики сообщили, что дрогнули копья в храме Марса31, в Ланувии статуя Юноны Спасительницы32 источала слезы. (3) Мор был по всей Италии – в полях, городках, торжищах; в самом Риме – такой, что едва хватало потребного для похорон. (4) Обеспокоенные этими предзнаменованиями и бедствиями, сенаторы постановили, чтобы консулы принесли в жертву богам, каким сочтут нужным, взрослых животных, а децемвиры обратились к Сивиллиным книгам. (5) Согласно постановлению децемвиров было назначено однодневное молебствие перед ложами всех богов. По их же указанию сенат предписал и консулы распорядились, чтобы по всей Италии были проведены трехдневные молебствия и праздники. (6) А мор был такой силы, что когда из-за отпадения корсиканцев и мятежа илийцев33 в Сардинии было решено набрать восемь тысяч пехотинцев и триста конников из латинских союзников, чтобы претор Марк Пинарий переправился с ними в Сардинию, (7) то консулы доложили о стольких умерших и о стольких больных, что набрать нужное число воинов не удалось. (8) Претору было приказано добрать недостающих воинов у проконсула Гнея Бебия, зимовавшего в Пизе, а потом переправиться в Сардинию.

(9) Претору Луцию Дуронию, которому досталась Апулия, было дополнительно поручено следствие о вакханалиях. Некоторые сохранившиеся семена этого давнего зла дали всходы еще в предыдущем году, (10) а начатое претором Луцием Пупием расследование не было доведено до конца34. Отцы-сенаторы приказали новому претору искоренить это зло, чтобы оно еще раз не расползлось. (11) Также по решению сената консулы представили народному собранию закон о предвыборных злоупотреблениях35.

20. (1) Затем консулы представили сенату посольства – сначала от царей Эвмена, Ариарата Каппадокийского, а также Фарнака Понтийского. Им было отвечено лишь, что сенат отправит послов разобрать их споры и принять решение. (2) Затем были приняты послы от лакедемонских изгнанников и послы ахейцев. Изгнанников обнадежили, пообещав, что сенат напишет ахейцам, чтобы их восстановили в правах. Ахейцы, к удовлетворению сенаторов, сообщили, что Мессена взята и там наведен порядок. (3) И от Филиппа, царя Македонии, прибыли два посла, Филокл и Апеллес, без какой-то особой просьбы к сенату, а больше чтобы разузнать о тех римлянах (и прежде всего о Тите Квинкции), в разговорах с которыми насчет царства и против брата обвинял Деметрия Персей. (4) Царь послал их как людей умеренных и не предубежденных в пользу того или другого из братьев, однако на самом деле и они были помощниками и участниками Персеевых происков.

(5) Поначалу Деметрий, плохо осведомленный о своем положении и знавший только о внезапно обнаружившихся кознях брата, сохранял хоть слабую надежду умилостивить отца. Но потом, видя, что отец склоняет слух только к брату, он стал все меньше доверять и отцу. (6) Теперь он был осторожен во всех словах и поступках, чтобы не усугубить ничьих подозрений, и особенно избегал любого упоминания о римлянах и соприкосновения с ними, так что и не хотел, чтобы они писали ему,– он понимал, что обвинение в такой переписке особенно ожесточает отца.

21. (1) Между тем Филипп, чтобы войско не коснело в бездействии, а римляне не подозревали, что он затевает войну против них, решил пойти походом на медов, назначив сборным местом Стобы в Пеонии. (2) Его одолело желание взойти на вершину горы Гем, потому что он верил общей молве, что оттуда видны сразу и Понт, и Адриатическое море, и река Истр, и Альпы. Охватить все это одним взглядом, думал он, будет важно для задуманной войны с Римом. (3) Когда он стал расспрашивать людей, знакомых с местностью, о дороге на Гем, то все в один голос заявили, что войску пути туда совсем нет, (4) а взойти можно только нескольким людям – налегке, и то с величайшим трудом. (5) Тогда Филипп, желая задобрить младшего сына, которого решил с собою не брать, обратился к нему по-родственному и спросил у него сначала, следует ли при таких трудностях упорствовать в начатом или отступиться? Если упорствовать, продолжал Филипп, то он не может забыть, как когда-то Антигон36, попав в жестокую бурю со всем семейством на одном корабле, будто бы сказал сыновьям, чтобы они и сами запомнили, и своим потомкам наказали не подвергаться опасности всей семьей. (6) Памятуя об этом, он не подвергнет сразу двух сыновей всем случайностям опасного пути! И так как он берет с собою старшего сына, то младшего пошлет назад в Македонию для защиты царства и в залог надежды на будущее. (7) Но Деметрию было ясно, что его отсылают, дабы он не присутствовал на совете, когда Филипп и Персей, имея перед глазами всю местность, будут решать, как повести войско к Адриатическому морю и Италии, и обсудят замысел будущей войны. (8) Пришлось не только повиноваться отцу, но и согласиться с ним, чтобы не вызвать подозрения, что он повинуется против воли.

(9) Для безопасности пути Деметрия в Македонию Дидас, правитель Пеонии, один из царских военачальников, должен был его сопровождать с небольшой охраною. (10) Этот Дидас был одним из многих друзей царя, которые с тех пор, как всем стало очевидно, кому быть наследником при столь явном расположении царя к Персею, вошли в заговор против его брата. (11) Теперь же Персей приказал Дидасу любой ценой вкрасться в доверие к Деметрию, чтобы узнать все его тайные помыслы и скрытые чувства. Так и отправился Деметрий с охраной, с которой было опасней, чем в одиночку.

22. (1) Филипп пересек страну медов, затем пустыню между нею и Гемом, и на седьмой день подошел к подножию гор. Задержавшись там на один день, чтобы выбрать себе спутников, на следующий день он выступил в дорогу. (2) Сначала по невысоким холмам путь был не слишком труден. По мере подъема они углублялись в чащу и в непролазные места, (3) а дальше было так темно, что из-за частых стволов и переплетенных ветвей едва можно было видеть небо. (4) Когда они приближались к вершине, то (редкость для высокогорных мест) все окутано было настолько густым туманом, что идти было трудно, почти как ночью. Только на третий день они поднялись на вершину. (5) Потом, спустившись, они ни в чем не стали оспаривать общей молвы, и, я думаю, это не потому, что с одной вершины они действительно смогли увидать столь дальние моря, горы и реки37, а скорее для того, чтобы тщетное предприятие не стало посмешищем. (6) Все были измучены, и особенно сам отягощенный летами царь. (7) Принеся на вершине на двух алтарях жертвы Юпитеру и Солнцу, Филипп за два дня спустился оттуда, куда восходил три дня; больше всего теперь опасался он ночных холодов, подобных зимним, несмотря на восход Сириуса38.

(8) Претерпев за эти дни немало трудностей, Филипп обнаружил, что и в лагере не легче, потому что со всех сторон была пустыня и все голодали. (9) Тогда, дав своим спутникам лишь один день отдыха, Филипп быстро прошел в область дентелетов39 – это было похоже на бегство. (10) Дентелеты были союзниками, но из-за отсутствия припасов македоняне разорили их страну, словно вражескую: (11) сначала повсюду разграблены были усадьбы, а потом и некоторые деревни, к немалому стыду царя, до которого доносились крики союзников, напрасно взывавших к богам – покровителям союза и к нему самому. (12) Свезя от них хлеб, Филипп возвратился в страну медов40 и подступил к городу Петре. (13) Сам он расположился со стороны равнины, а Персея с небольшим отрядом послал в обход, чтобы он напал на город с возвышенности. (14) Горожане, видя грозящую отовсюду опасность, дали заложников и пока что сдались. Но после того, как войско ушло, горожане, позабыв о заложниках, покинули город и бежали в горные укрепления. (15) Филипп вернулся в Македонию с войском, понапрасну измученным всяческими трудами. Его подозрения относительно младшего сына усилились стараниями коварного Дидаса.