История россии 1917–2009

За время, прошедшее с начала 1990-х годов, существенно расширились возможности создания все более адекватной картины сравнительно недавнего исторического прошлого страны. Из-под покрова тайн, умолчаний и догматических напластований высвобождаются идейные основы эволюции внутренней и внешней политики государства. В научный оборот введены разнообразные комплексы архивных документов. Необычайно расширился поток изданных воспоминаний и размышлений участников исторических событий. Освещаются события, имена и деяния, до недавнего времени составлявшие государственную тайну. Высказано немало оригинальных идей и концепций, по-разному объясняющих исторические факты и процессы. Распад СССР породил массу попыток вскрыть истинные причины этого события, побудил пристальнее анализировать противоречия, сопровождавшие развитие Союза от рождения до крушения.

Близится окончание первого двадцатилетия со времени вступления России в новый этап своего развития, ознаменованного разрывом с коммунистической идеологией и распадом СССР. Его итоги с некоторой определенностью позволяют говорить о том, что отказавшись от своего недавнего «интернационалистического» прошлого, страна не пошла по пути возврата к досоветским порядкам, не приняла предлагавшиеся ей проекты монархической и теократической направленности. В то же время она не принимает либерально-космополитические и глобалистские идеологические системы. Полагаем, что новое освещение отечественной истории от рубежа 1917 г. до наших дней, изложенное в новейших учебниках и пособиях для вузов, помимо своего прямого предназначения (давать знания о прошлом в систематизированном виде) может способствовать выработке рационального отношения к прошлому, формированию духовно-национальной идентичности, осознанному отношению к новым партийно-политическим программам и идеологиям, недостатка которых наше время явно не испытывает.

Характеризуя противоречивость российского исторического процесса, авторы стремились показать общество во взаимодействии различных областей, сфер и сил общества. Прослеживаются эволюция форм государственного правления и устройства, изменение политических институтов и структур власти, внутренняя и внешняя политика, социально-экономическое, духовно-идеологическое и культурное развитие страны. Особенностью книги является широкое освещение истории диссидентства, национальной политики и национальных движений, недостаточно представленных в других учебниках и пособиях для студентов университетов, обучающихся по специальности «История».

Книга снабжена списком изданий, послуживших основанием для составления ее текста и рекомендуемых для использования в работе семинаров и спецсеминаров. Именной указатель дает возможность быстрого поиска фрагментов текста, содержащих сведения об упоминаемых и характеризуемых в пособии лицах, о событиях и явлениях, связанных с их именами, облегчает ознакомление и последующее обращение к материалу, способствуя его усвоению.

Пособие подготовлено авторами по совместному плану. Текст предисловия, глав по истории 1921–1985 гг. написан А. И. Вдовиным, главы по истории 1917–1920, 1985–2009 гг. — А. С. Барсенковым. Работая над пособием, авторы стремились следовать ориентирам в историческом образовании, культивируемым в МГУ: «профессионализм, воспитание гражданственности и патриотизма через объективный неконъюнктурный анализ событий и фактов, на основе общегуманитарной культуры и междисциплинарности».

Глава I РЕВОЛЮЦИЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ . 1917 – 1920

§ 1. Революция 1917 г. в России

Падение самодержавия. 178-миллионная Россия вступила в Первую мировую войну наиболее слабой в экономическом отношении среди великих держав Европы, участвовавших в конфликте. Это, однако, не предвещало беды, поскольку в августе 1914 г. все были уверены, что война будет недолгой. Казалась, что на несколько месяцев резервов страны будет достаточно, чтобы достойно выполнить союзнические обязательства и участвовать в определении судьбы послевоенного мира в качестве одного из победителей. Но война затянулась. А отставание военной промышленности от элементарных армейских запросов, ее несоответствие требованиям современной войны, неразвитость инфраструктуры (прежде всего транспортной), неповоротливость бюрократического аппарата самодержавия привели к тому, что расплачиваться за недостатки развития страны пришлось огромными жертвами. Русская армия понесла наиболее тяжелые потери, война вызвала чрезвычайное напряжение во всех сферах жизни российского общества.

Несмотря на то, что в 1916 г. в целом удалось наладить снабжение армии и несколько стабилизировать положение на фронте, моральный дух армии был низким; цели войны для большинства оставались неясными, а жертвы не выглядели оправданными. Большие тяготы общество несло в тылу: в деревне (уход в армию, реквизиция лошадей, сокращение поступлений промтоваров из города), в городах (напряжение на фабриках, рост дороговизны, перебои со снабжением). К этому добавлялась ненависть к тем, кто наживался на военных поставках.

Переживаемые трудности общество прямо связывало с недееспособностью «верхов». Происходившее в сфере властных отношений вызывало все большее возмущение (непопулярный премьер, «министерская чехарда», частая смена губернаторов, активность Распутина, игнорирование Думы). С конца 1915 г. все чаще стало звучать в политических кругах России слово «революция». Особенно нетерпимым было обеспечение продовольствием. Объявленная правительством в сентябре 1916 г. хлебная монополия оказалась проваленной основными держателями товарного хлеба. Все громче и резче становились протесты в городах, делая быстрое нарастание напряженности очевидным даже для сторонних наблюдателей. Уже в октябре 1916 г. британский посол в России Д. У. Бьюккенен достаточно точно спрогнозировал ближайшее развитие событий: «Волнения будут вызваны скорее экономическими, чем политическими причинами, и начнут их не рабочие на фабриках, но толпы, стоящие на морозе в очередях у продовольственных лавок».

И тем не менее, начало революции оказалось неожиданным для всех. В середине февраля 1917 г. из-за транспортных трудностей в Петрограде ухудшилось продовольственное снабжение. Длинные очереди за продовольствием усиливали недовольство, прежде всего, малоимущих городских слоев. Возмущение выплеснулось наружу 23 февраля (по старому стилю), когда отмечался Международный женский день. Тысячи работниц питерских предприятий вышли на улицы, протестуя против перебоев в снабжении хлебом и роста дороговизны. К ним присоединились мужчины забастовавших в городе заводов, и общее число участников выступления составило 128 тыс. человек. Демонстрации проходили как в центре, так и на окраинах города. Начались погромы магазинов, нарушилось движение общественного транспорта. А участие в манифестациях социалистических агитаторов привело к тому, что экономические лозунги переплелись с политическими «Долой войну!», «Долой самодержавие!».

Стихийное движение нарастало лавинообразно. 24 февраля бастовало более 200 тыс. человек, а 25-го — уже более 300. К рабочим присоединились другие слои городского населения. Правительство «проснулось» лишь 26 февраля: полиция и войска стреляли в демонстрантов, число убитых и раненых составило 30 человек. Это не только подхлестнуло рабочих, но и, что особенно важно, вызвало перелом в армейской среде. Утром 27 февраля начались солдатские бунты в элитных полках, и к вечеру 70 тыс. солдат из 200-тысячного Петроградского гарнизона были на стороне революции. 28 февраля антиправительственное движение в столице приобрело всеобщий характер. В распоряжении командующего Петроградским военным округом генерала С. С. Хабалова остался лишь небольшой по численности и неспособный влиять на ситуацию отряд. Толпы солдат и рабочих заполнили улицы города. Начались погромы полицейских участков наряду с магазинами и продовольственными складами. Захват арсеналов привел к увеличению числа вооруженных людей. Питер оказался во власти неконтролируемой революционной стихии. Гнев восставших обрушился на полицейских, офицеров, которых вылавливали и не просто избивали, а порой расстреливали на месте. Объектами насилия становились и представители обеспеченных слоев общества. Восставшие захватили Дом предварительного заключения и здание окружного суда. На волю выпускались не только политические заключенные, но и уголовные арестанты. Современники констатировали, что в столице фактически не было никакой власти.

Уже в первые дни столкновений, по инициативе членов Союза рабочих кооперативов Петрограда, социал-демократической фракции Государственной Думы, Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, возникла идея создания Советов рабочих депутатов. К вечеру 27 февраля в Таврическом дворце был сформирован Временный исполком Петроградского Совета рабочих депутатов, который обратился к рабочим и солдатам города с призывом выбирать депутатов в Совет. Вскоре прибыли примерно 250 депутатов, которые и сформировали Исполком Совета в составе 15 человек. Все они были социалистами (социал-демократами и эсерами). Председателем стал лидер социал-демократической фракции Думы меньшевик Н. С. Чхеидзе, его заместителями — трудовик А. Ф. Керенский и меньшевик М. И. Скобелев. В состав Исполкома вошли также большевики П. А. Залуцкий и А. Г. Шляпников. Группировавшиеся вокруг Совета политические силы стали называть себя представителями «революционной демократии». Первое, чем занялся Совет, было решение проблем обороны и продовольственного снабжения.

Одновременно с созданием Петроградского Совета лидеры либеральных партий в Государственной Думе образовали 27 февраля «Временный комитет членов Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями». Комитет возглавил председатель Думы М. В. Родзянко, в него вошли лидеры Прогрессивного блока, а от революционной демократии — Н. С. Чхеидзе и А. Ф. Керенский. Временный комитет попытался перехватить политическую инициативу, с одной стороны, стремясь стабилизировать обстановку в столице и в провинции, а с другой — оказывая давление на царя, добиться от него уступок в сфере организации власти. Первоначально требовали создания ответственного перед Думой министерства, но затем стали настаивать на отречении Николая II в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича.