История России в современной зарубежной науке, часть 2
Шрифт:
К началу Первой мировой войны поляки по-прежнему не имели собственной государственности, были ограничены в области образования и культуры. Революция 1905 г. показала неудачу царской политики интеграции народов в Российской империи. Однако до 1914 г. «самодержавие было не в состоянии изменить свою линию внутренней политики» (10, с. 22).
После 1905 г. в Петербурге опасались, что в Польше вновь может начаться революционное движение, которое тогда, в 1905 г., действительно коснулось поляков всех «захватов». Но некоторые польские политики, в частности Ю. Пилсудский, видели, что движение «не удастся перевести в антироссийское восстание» (13, с. 351). Вероятно поэтому находившиеся в составе России поляки решили воздействовать на власти мирным путем. 14 июля 1905 г. появился меморандум жителей Царства Польского правительству, в котором было сказано, что обязательным условием нормализации отношений с Россией является
Определенный интерес представляет политика П.А. Столыпина в отношении поляков. Он был автором программы 1907 г., касающейся всего Российского государства, в том числе и Царства Польского, о которой, однако, как указывает А. Ахматович, «ничего определенного до конца неизвестно» (3, с. 15). 19 марта 1907 г. Столыпин пообещал ввести самоуправление в Царстве Польском. Кандидатом в «партнеры» власти от польской стороны выступила национально-демократическая партия (эндеки) во главе с Р. Дмовским. В Думе могло сыграть роль польское коло, которое уже 23 июня 1907 г. предложило проект автономии для Царства Польского. Но ввиду сложной внутренней ситуации в России проект не был рассмотрен. Да Столыпин вряд ли считался с польским коло как со значимой силой в Думе. Желая остаться у власти и продолжить реформы, он выбрал, по мнению А. Ахматовича, «националистический курс с явным антипольским настроем» (3, с. 21).
Практическим выражением политики Столыпина стал отрыв части Люблинской и Седлецкой губерний от Царства Польского и присоединение к Российской империи как Холмской губернии в середине 1912 г. А. Новак, анализируя этот акт, замечает, что в нем была «вся сила и вся слабость российского империализма времен монархии, было подытоживание успехов его экспансии на польской территории» (10, с. 23).
Различные политические силы России по-разному видели судьбу польских земель. Так, социалисты считали, что будущая Польша должна быть республикой. Еще до Первой мировой войны В.И. Ленин сформулировал прогноз о том, что без победы пролетариата и революционного крестьянства в России реальная автономия Польши недостижима (4, с. 53). Когда в 1912 г. Ленин поселился в Кракове, он получил возможность лучше ознакомиться с польскими проблемами. Он сознавал, что ситуация в Царстве Польском отличается от ситуации в Малопольше, что члены ППС поддерживают Австрию и в случае войны будут на ее стороне (4, с. 54). А позднее, в годы войны, В.И. Ленин заявил о праве наций на самоопределение. Президент США Т. Вудро Вильсон также выступил со схожей декларацией. Е.В. Борейша полагает, что эти политические деятели были своеобразными продолжателями «весны народов», поскольку именно в 1848 г. появились лозунги о «принципе народности» и праве каждого народа на независимое существование (1, с. 228–229).
Тем временем, в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, международная обстановка накалялась. Углубились англо-германские и франко-германские противоречия, достигнув особой остроты на Балканах и Среднем Востоке. Союзник Германии Австро-Венгрия также была втянута в эти конфликты и готовилась к захвату Сербии. Россия стремилась сохранить свои позиции на Балканах, захватить проливы и Константинополь.
С начала 1912 г. все чаще стали проявляться симптомы приближающейся войны России с Австро-Венгрией. Возможность войны между Россией и Австро-Венгрией видели многие польские политики, и она «влияла… на политические настроения» (13, с. 590).
Конфликт вспыхнул на Балканах. В июне 1914 г. член заговорщической сербской организации Г. Принцип убил наследника австрийского престола Франца-Фердинанда. 15 июля с объявления Австро-Венгрией войны Сербии началась Первая мировая война. Превращение этнически польских территорий в театр боевых действий и наличие поляков в составе противоборствующих армий придали особую остроту польскому вопросу. Даже польские эмигранты, не терявшие связей с родиной, считали, что начало войны обещает изменения в положении поляков. В некоторых эмигрантских обществах в первые дни войны начали создаваться польские военизированные организации. Так, во Франции 1 августа 1914 г. был создан Комитет польских добровольцев. Его участники, проходившие подготовку в Байоне, были названы «Байонским легионом» и участвовали в военных действиях в Шампани осенью 1914 – весной 1915 г. Действия проживавших в Западной Европе польских эмигрантов на первом этапе войны разбирает
Т. Цесьляк в книге «История Польши» (8, с. 17–20).Наибольшие возможности для создания польских вооруженных формирований предоставила Австро-Венгрия, поддержавшая образование Западного и Восточного польских легионов. Часть легионеров во главе с Ю. Пилсудским в начале августа 1914 г. попыталась поднять восстание на территории Царства Польского под лозунгом возрождения польского государства, посчитав, что на чашу весов войны должна быть брошена польская сабля (11, с. 8–9). Однако местное население не увидело смысла в действиях легионеров и не поддержало их.
Польские историки считают, что польский вопрос с самого начала войны превратился в международный, и Россия не могла решить его без согласия союзников (3, с. 79). Однако на деле в первый период войны союзники рассматривали польский вопрос как внутреннее дело России, так как крайне нуждались в ее помощи. В то же время Е.В. Борейша справедливо замечает, что польский вопрос «был прежде всего внутренней проблемой населения польских земель…» (1, с. 219).
В годы войны поляки искали повод, чтобы напомнить властям о территориальном разделении Польши. Такая возможность предоставилась им уже в августе 1914 г., когда в связи с началом Первой мировой войны и с целью продемонстрировать единство России была созвана чрезвычайная сессия Государственной думы. Накануне сессии отношение к полякам было лояльным.
В самой Думе депутат Яроньский зачитал декларацию польского коло, в которой выражалась поддержка России в ее борьбе с Германией. Одновременно прозвучало напоминание о разделении польского народа, его присутствии во враждующих странах. Эта декларация вызвала резонанс в общественном мнении России. Ее одобрил Р. Дмовский, поскольку она соответствовала его взглядам, а коло «могло и без его помощи достичь указанных им целей» (3, с. 238).
Начало Первой мировой войны «разбудило» и простых поляков. 8 августа 1914 г. поляки Минской губернии направили послание императору Николаю II как защитнику славянства, в котором выразили надежду на победу России, объединение славян и процветание каждого славянского народа. В послании вспоминалась Грюнвальдская битва 1410 г., в которой «польско-литовско-русские дружины, сознательно объединенные против угрожающего Тевтонского ордена, одержали решительную победу, которая на много веков гарантировала славянским народам жизнь в собственной культуре» (3, с. 232).
13 августа 1914 г. Ч. Карпиньский, замещавший председателя польского коло Я. Харусевича, выступил на 130-м славянском обеде. Он затронул проблему г. Калиша, который, как утверждал этот политик, должен был стать польским. Кроме того, Карпиньский подчеркивал «полное единство мыслей между русской армией и поляками» и говорил, что поляки «будут сражаться до последней капли крови, до подписания мирного договора в Берлине» (3, с. 240).
14 августа 1914 г. главнокомандующий вел. князь Николай Николаевич издал воззвание, призывавшее поляков бить общего врага. Этот документ привлек пристальное внимание зарубежных историков. Он рассматривается в работах С.В. Позняка (2), А. Ахматовича (3), М. Вжосека (15), коллективной монографии «История Польши» (8).
В своей основе воззвание имело национальный принцип и солидные довоенные этнографические исследования. Оно предлагало вариант восстановления польской независимости в форме объединения трех ее частей. В воззвании говорилось о самоуправлении, а министр иностранных дел С.Д. Сазонов в беседе с польскими послами использовал термин «автономия». На оптимистический лад настроила некоторых поляков фраза из этого документа: «Не заржавел меч, который поразил врага под Грюнвальдом» (15, с. 179). Польский историк М. Вжосек полагает, что позиция России в то время «формировалась в пользу выгодного (для поляков. – О.Б.) решения польского вопроса» (там же).
Воззвание вел. кн. Николая Николаевича не могло появиться без ведома императора, и в дальнейшем польский вопрос обсуждался на уровне верховной власти. Призыв великого князя к возрождению Польши «был весьма кстати, т.к. формально исходил от военной власти, а царя в принципе вообще ни к чему не обязывал» (2, с. 36). В. Найдус подчеркивает, что вовлечению в решение польского вопроса главы государства воспротивились председатель Совета министров И. Горемыкин и министр внутренних дел Н. Маклаков, и решение о подписании воззвания великим князем Николаем Николаевичем исходило от них (8, с. 275). Воззвание соответствовало и необходимости представлять польский вопрос как внутреннее дело России. Белорусский историк С.В. Позняк считает, что по этим причинам «имевшееся в воззвании обещание воссоединения всех частей Польши под скипетром царя совсем не желательно было облекать в императорский манифест» (2, с. 36). Воззвание обсуждалось в Совете министров, где было принято большинством голосов.