История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

Однако если рассматривать более длительный период времени, то надо заметить, что среднее потребление по 53 губерниям в 1894–1913 годах (20,9 пуда) было выше, чем среднее потребление по 50 губерниям в 1870 – 1880-х годах (19,2 пуда). Это явление было связано в основном с распашкой пастбищ и ростом расхода зерна на фураж. ЦСК не собирало данные о потреблении зерна на корм скоту, но осенью 1917 года Статистико-экономическое отделение Министерства продовольствия попыталось подсчитать, сколько хлеба уходит на фураж. Были запрошены сведения о нормах кормления скота из губерний, и поскольку начинался голод, то обычные нормы были урезаны до минимума. В итоге получилось, что в расчете на одного человека на фураж в 50 губерниях уходит никак не менее 6,3 пуда зерна [2000] – если же брать 53 губернии, то расход на фураж составит 6,5 пуда. [2001] Как отмечалось выше, минимальная норма потребления в пищу составлял 15,5 пудов на душу населения, таким образом, норма потребления в пищу и на фураж перед Первой мировой войной равнялась 22 пудам. Это примерно соответствовало реальному потреблению в известных высокими урожаями 1909–1913 годах (22,9 пуда), однако в предшествующее пятилетие урожаи были хуже, и среднее потребление (19,6 пуда) не дотягивало до нормы. Колебания тренда потребления носили циклический характер, в значительной мере они определялись климатическими факторами, чередованием периодов высоких и низких урожаев. В 1912 / 13 и 1913 / 14 годах вывоз на душу населения существенно уменьшился, что в сочетании с очень богатыми урожаями привело к росту потребления (см. рисунок 8.1). Некоторые авторы склонны считать этот рост показателем того, что продовольственное положение радикально улучшилось, [2002] в то время как другие специалисты полагают, что изменения не были столь существенными, что положение оставалось тяжелым. [2003] А. М. Анфимов полагал, что прогресс был достигнут в результате главным образом действия климатических и ценовых факторов, и в меньшей степени в результате реформы. [2004] В 1905–1912 годах цены на хлеб в Германии повысились на 29 %, что вызвало повышение экспортных цен; стоимость пшеницы в русских вывозных портах уже в 1905–1908 годах увеличилась на 32 %. Повышение цен обеспечило рост прибылей российских производителей, которые теперь могли вкладывать больше средств для увеличения производства – но благоприятная конъюнктура не могла длиться вечно, и в 1913 году цены стали снижаться, предвещая новый кризис. [2005]

2000

Урожай хлебов в России в 1917 г. М., 1918. С. 29.

2001

Подсчитано по: Там же.

2002

Шагин Э. М. А. В. Чаянов об аграрных сдвигах в крестьянском хозяйстве в предреволюционной России // Аграрные технологии в России IX–XX вв. Арзамас, 1999. С. 185–186; Бруцкус Б. Д. Указ. соч.

2003

Ерофеев Н. Д. Уровень жизни населения России в конце XIX – начале XX в.// Вестник Московского ун-та. Сер. 8. История. 2003. № 1. С. 68; Привалова Т В. Указ. соч. С. 145.

2004

Анфимов А. М. П. А. Столыпин и российское крестьянство… С. 263.

2005

Там же. С. 152; Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время революции и гражданской войны. М., 1991. С. 116; Gatrell P. The Tsarist Economy… P. 123; Лященко П. И. История народного хозяйства… Т. II. C. 415.

Следует обратить внимание также на важные сдвиги в структуре сельскохозяйственного экспорта. Среднегодовой вывоз зерна и муки в 1911–1913 годах увеличился по стоимости сравнительно с 1901–1905 годами на треть, а вывоз продуктов животноводства вырос в два с половиной раза (!) и составил почти половину от зернового экспорта. [2006] Это свидетельствует о быстром развитии экспортного животноводства, о том, что часть прежде вывозившегося зерна стала скармливаться скоту и птице для производства шедшей на экспорт животноводческой продукции. Это, в свою очередь, приводило к увеличению расхода зерна на фураж и к относительному сокращению зернового экспорта, к формальному росту потребления зерна внутри страны, но в действительности это зерно вывозилось теперь в виде яиц, масла, невыделанных кож, живого скота и т. д.

2006

Лященко П. И. Экономические предпосылки 1917 года // Аграрная революция. Т. 2. М., 1927. С. 35.

Возвращаясь к вопросу о влиянии столыпинской реформы на рост производства, можно заметить, что, как видно из таблицы 8.2, корреляция между ростом производства и такими параметрами, как процент выхода из общины или процент землеустроенных земель, отсутствует. Следовательно, мы не можем приписывать рост производства столыпинской реформе. По-видимому, связь между «обуржуазиванием» земельных отношений и интенсификацией сельского хозяйства была не столь простой, как казалось. Л. И. Бородкин и И. Д. Ковальченко отмечали, что Степной район, характеризовавшийся самым глубоким «обуржуазиванием» крестьянства, характеризовался также и самой низкой интенсивностью сельскохозяйственного производства. [2007]

2007

Ковальченко И. Д., Бородкин Л. И. Два пути буржуазной аграрной эволюции в Европейской России // Аграрная эволюция России и США в XIX – начале XX века. М., 1991. С. 28.

Табл. 8.2. Рост производства в 1901 – 05 – 1910 – 14 годах, процент выхода из общины и землеустройства в Черноземном районе. [2008]

С другой стороны, результаты реформы еще не успели сказаться в полной мере; для улучшения хозяйства требовалось время, как говорил П. А. Столыпин, «двадцать лет покоя». По расчетам Л. С. Дякина, требовалось даже не 20, а 50 или 80 лет [2009] (как это было в Германии). Решающим условием повышения продуктивности хозяйства до европейского уровня было резкое увеличение капиталовложений. Междутем в 1913 году капиталовложения в расчете на 1 десятину пашни в России были в 3,6 раза меньше, чем в Германии (урожайность была меньше в 2,4 раза). Естественно, что это отставание было невозможно преодолеть за 5 или 10 лет. [2010] «Практически, столыпинская реформа не могла решить поставленных задач, потому что было уже поздно», – подчеркивает В. П. Данилов (выделено В. П. Даниловым – С. Н.) [2011] .

2008

Подсчитано по: Там же; Дубровский С. М. Указ. соч. Приложение 1–5.

2009

Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 591.

2010

Фигуровская Н. К., Симонов В. В. Н. Д. Кондратьев и российская экономика чрезвычайного времени//Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. С. 34, 36.

2011

Данилов В. П. О характере аграрной эволюции России после 1861 года // Крестьянское хозяйство: история и современность. Ч. 1. Вологда, 1992. С. 60.

Изменение потребления хлебов по отдельным губерниям можно проследить, опираясь на данные урожайной и транспортной статистики. Данные железнодорожной статистики можно считать точными, но данные о водных перевозках менее достоверны. Для 1908–1913 годов эти данные были обработаны статистиками в ходе подготовительных работ к нормированию продовольствия в 1916–1917 годах, [2012] но при этом отмечалось, что для средневолжских губерний погрешность в водных перевозках может быть достаточно большой. Еще одна проблема состоит в том, что данные о перевозках «второстепенных» хлебов (кукурузы, гречихи, проса) имеются только за 1912–1914 годы, поэтому мы исключили из рассмотрения (наряду со средневолжскими) южные степные губернии, где кукуруза и гречиха играли существенную роль в посевах и перевозках. В таблице 8.3 приведена информация о потреблении в 1908–1911 и 1909–1913 годах для 30 оставшихся губерний, которая может считаться относительно надежной. Кроме того, в этой таблице указано потребление в 1898–1902 годах для 13 губерний, в которых как водные перевозки, так и перевозки второстепенных хлебов были незначительны, и таким образом, имеется возможность определить потребление, учитывая лишь объем урожая и железнодорожных перевозок.

2012

См.: Производство, перевозки и потребление хлебов в России в 1909–1913 гг. Материалы по продовольственному плану. Выпуск 1. Петроград, 1916; Выпуск 2. Петроград, 1917; Исчисление избытков и недостатков четырех главнейших хлебов урожая 1915 г. в 46 губерниях Европейской России. Петроград, 1916.

Потребление в таблице 8.3 – это остаток зерна за вычетом посева и с учетом вывоза или ввоза, т. е. суммарное потребление в пищу и на фураж (небольшое количество зерна и картофеля использовалось также на винокурение). При рассмотрении этих данных нужно учесть, что норма потребления зерна в пищу и на фураж, в среднем равная 22–23 пудам, колеблется по районам. В нечерноземных областях, где больше пастбищ и сена, потребление фуража меньше, и норма может составлять 20–21 пуд; на Черноземье пастбищ больше, и норма может доходить до 24–25 пудов. Из данных таблицы 8.3 следует, что в 1898–1902 годах в нечерноземных губерниях потребление было на уровне нормы (в Минской и Смоленской губерниях), немного ниже нормы (в Калужской и Могилевской губерниях) или даже существенно ниже нормы (в Псковской и Витебской губерниях). К 1909–1913 годам во все эти губернии резко увеличился ввоз продовольствия и продовольственное положение в большинстве из них (кроме Калужской и Смоленской) немного улучшилось – оставаясь при этом на уровне нормы или чуть ниже нормы.

Табл. 8.3. Погубернская динамика душевого потребления хлебов в 1898–1902 годах (пуд.). [2013]

Для Черноземных губерний характерно, что в 1898–1902 годах (несмотря на большой вывоз хлеба) потребление было повсюду на уровне нормы или выше нормы – исключение составляет только Черниговская губерния. Но в 1908–1911 годах потребление в большинстве губерний падает ниже нормы, причем особенно тяжелое положение складывается в Тульской и Рязанской губерниях, откуда продолжается большой вывоз, несмотря на явный недостаток продовольствия в деревне. В 1909–1913 годах благодаря хорошим урожаям положение в Курской и Харьковской губерниях заметно улучшается, но в Тульской, Рязанской и Орловской губерниях потребление остается ниже нормы – то есть мы наблюдаем явный кризис Северного Черноземья.

2013

Подсчитано по: данные о перевозках: Производство, перевозки и потребление хлебов в России в 1909–1913 гг. Материалы…; Исчисление избытков и недостатков четырех главнейших хлебов урожая 1915 г. в 46 губерниях Европейской России. Петроград, 1916; Лященко П. И. Очерки аграрной эволюции Роccии. C. 266–267; чистый остаток за вычетом посева: справочники «Урожай… года».

Если обратиться к сравнительным данным за 1908–1911 и 1909–1913 годы, то можно сделать вывод, что на севере, в Архангельской и Вологодской губерниях, несмотря на увеличение, среднее потребление оставалось ниже минимальной нормы. Тяжелое положение было также в Новгородской губернии, но столичная Петроградская губерния снабжалась существенно лучше. Из губерний Центра неудовлетворительное положение в 1908–1911 годах было в Тверской, Калужской, Ярославской и Костромской губерниях (в двух последних оно стало лучше). На Черноземье в зоне голода находились Рязанская и Тульская губернии, на Украине – Черниговская. Относительно высокий уровень потребления был в Курской, Воронежской, Полтавской, Харьковской, Киевской губерниях, причем особенно заметно положение улучшилось в Воронежской губернии. На Востоке, в Вятской и Пермской губерниях уровень потребления был удовлетворительным, но Уфимская губерния уже испытывала последствия аграрного перенаселения. «Как и в центре России, перед крестьянством Уфимской губернии вставал земельный вопрос, – пишет М. И. Роднов. – Около 20–30 % дворов, сеявшие до 2 дес, представляли из себя пауперов-полупролетариев, избыточное, ненужное население, которое не могли принять города… Вся эта масса вела непрерывную борьбу за выживание, оказываясь в годы частых неурожаев за гранью физиологического существования». [2014]

2014

Роднов М. И. Крестьянство Уфимской губернии в начале XX века (1900–1917 гг.): социальная структура, социальные отношения. Дисс… докт. ист. наук. Уфа, 2003. С. 401, 405.

Таким образом, в Европейской России существовали относительно богатые и относительно бедные, полуголодные области. [2015] Если обратиться к данным 1908–1911 годов, то мы увидим, что регион бедности представлял собой связную область, охватывающую основную часть Центра, смежные с Центром черноземные и западные губернии и Север. Если исключить белорусские губернии, то этот регион примерно соответствовал Московскому царству времен Ивана Грозного – это были перенаселенные коренные области России, с которых в дальнейшем шло расселение на окраины. Поскольку перенаселение, в соответствии с теорией, способствовало развитию в этих регионах промышленности и ремесел, то регион бедности в основном совпадал с промышленными и «потребляющими» губерниями, а регион достатка – это были зернопроизводящие окраинные губернии. Не случайно, что именно по границе между «бедными» и «богатыми» губерниями прошла линия фронта в гражданскую войну, что бедные промышленные и потребляющие губернии стали крепостями красных, в то время как богатые окраинные губернии поддерживали антибольшевистские силы. [2016]

2015

Рогалина Н. Л. Аграрный кризис в российской деревне начале XX века// Вопросы истории. 2003. № 7. С. 12

2016

Байрау Д. Янус в лаптях: крестьяне в русской революции, 1905–1917 гг. // Вопросы истории. 1992. № 1. С. 23; Крицман Л. Героический период Великой Русской революции. М.; Л., 1926. С. 68.

Окраины, Степной Юг, Южное Черноземье, Пермь были богатыми областями. Однако в том, что касается Черноземья, необходимо в соответствии с требованиями демографически-структурной теории акцентировать важность имущественной дифференциации и напомнить о делении крестьянства на две примерно равные группы, бывших помещичьих и бывших государственных крестьян. Это деление обусловливало ярко выраженное неравенство в средней величине земельного надела и уровне потребления. С точки зрения статистики, это означало, что даже при том, что среднее потребление по губернии выше минимального уровня, потребление большой части населения могло быть ниже минимума. Таким образом, даже в «благополучных» губерниях существовали сотни тысяч голодных и озлобленных бедняков, мечтающих о «черном переделе».

Некоторые авторы для характеристики уровня потребления в начале XXвека используют также данных земских бюджетных обследований, проводившихся в некоторых губерниях в начале XXвека. Сводка этих данных приводится, в частности, в сборнике материалов под редакцией А. В. Чаянова. [2017] Однако специалисты, работавшие над вопросом о введении продовольственных норм, считали эти данные неудовлетворительными. «Сделанная А В Чаяновым сводка имеющихся бюджетных данных представляет довольно скудный ряд разрозненных, разноценных и часто устаревших показателей размеров душевого потребления всех хлебов менее чем по 15 губерниям – писал Е. Е. Яшнов. – Таким образом, от пользования в данной области бюджетными материалами приходится неизбежно отказаться, тем более, что и сама возможность распространить данные о потреблении хлеба в небольшом сравнительно числе обследованных хозяйств на все население губернии представляется в высшей степени сомнительной». [2018] Сам А. В. Чаянов относился к этим материалам чрезвычайно критически, отмечая, что хотя «русская экономическая литература богата бюджетными исследованиями к сожалению, из этого значительного количества исследований большая часть не может удовлетворять современным требованиями. Огромная их часть построена на чрезвычайно ограниченном объеме наблюдений, часто не превышающем десятка хозяйств, благодаря чему бюджетные величины, полученные в результате их разработки не могут претендовать на высокую точность и достоверность. Многие из них построены на материалах, собранных явно несовершенными методами». [2019]

2017

Материалы по вопросам разработки продовольственного плана. Вып. 1. Нормы продовольствия населения России по данным бюджетных исследований / ред. А. В. Чаянов. М., 1916. С. 47. Табл. 16. См. также: Клепиков С. А. Питание русского крестьянства. Ч. I. Нормы потребления главнейших пищевых продуктов. М., 1920. С. 27.

2018

Яшнов Е. К вопросу о продовольственном плане // Известия Особого совещания по продовольствию. 1916. № 28. С. 59.

2019

Материалы по вопросам разработки продовольственного плана… С. 283.