История русского романа. Том 1

Противоречие между внутренней сущностью дворянского общества и внешними формами жизни будет глубоко и всесторонне раскрыто в «Мертвых душах».

В повести «Портрет» Гоголь впервые поставил вопрос об отношении искусства к действительности. В реальной части «Портрета» оказывается, что подчинение искусства интересам богатых слоев общества, их понятиям и представлениям о прекрасном, превращение искусства в средство обогащения несовместимо с подлинным творчеством. В конечном счете, в пренебрежении к требованиям художественного творчества во имя чуждых ему интересов и заключается причина трагической гибели Чарткова.

Тема искусства и его общественного назначения станет одной из важнейших в гоголевской поэме. И не случайно именно в «Портрете», где исследуется самый механизм разрушения личности в обществе, основанном на власти денег, Гоголь очень близко подошел к самому представлению о мертвых душах. Рассказывая, как должно было завершиться развитие Чарткова, если бы потрясающее впечатление, произведенное картиной, выставленной в Академии художеств, не дало совершенно другое направление его жизни, автор пишет, что его герой «готов был превратиться в одно из тех странных существ, которые иногда попадаются в мире, на которых с ужасом глядит исполненный энергии и страсти человек, и которому они кажутся живыми телами, заключающими в себе мертвеца» (421).

Живые тела, заключающие в себе мертвеца, — это и есть мертвые души. Гоголь уже изображал их в своих повестях. Когда внутренняя мертвенность этих странных существ предстала перед ним в лаконичной и художественно выразительной формуле — мертвые души! — она была вынесена в название романа.

Написав первые главы «Мертвых душ», Гоголь прервал работу над романом и приступил к созданию «Ревизора». Эта комедия оказала огромное, едва ли не решающее воздействие на роман: она определила такое значительное изменение замысла, которое привело к созданию нового жанра романа — поэмы.

О значении «Ревизора» для «Мертвых душ» Гоголь сам рассказал в «Авторской исповеди» (1847). В сознании автора эта комедия имела двоякое значение для его дальнейшего творчества. «Ревизор» был первым произведением, которое писалось с сознательным намерением потрясти общество, возбудить в нем отвращение к дурным и низким явлениям жизни, изображенным в комедии. Впечатление, которое она произвела, укрепило писателя в мысли, что высшее назначение искусства состоит в непосредственном служении обществу. Это сознание руководило им на всех этапах работы над «Мертвыми душами». Но именно на опыте «Ревизора» Гоголь приходит к заключению, что наиболее эффективным окажется такое произведение, в котором критика недостатков будет органически сочетаться с изображением положительных сторон русского человека: «После Ревизора я почувствовал, более нежели когда-либо прежде, потребность сочинения полного, где было бы уже не одно то, над чем следует смеяться» (Г, VIII, 440). К этой потребности Гоголь пришел именно после «Ревизора», т. е. под впечатлением потрясающего действия комедии и тех ожесточенных нападок, на которые он ответил в «Театральном разъезде».

Но значение «Ревизора» для «Мертвых душ» шире, чем оно представлялось автору. Огромное значение для романа имело и само содержание комедии. Без изображения чиновничества Гоголь не мог бы создать картину нравов дворянской России. Тема чиновничества занимала писателя и до «Ревизора». Этой теме он посвятил повесть «Записки сумасшедшего». В ней обрисованы некоторые черты психологии и нравов, характерные для чиновничества; она насыщена обобщениями, выражающими подлинный характер человеческих отношений в обществе, где решающую роль играют чин или богатство. Но «Записки сумасшедшего» — всё же только повесть, да еще гротескная. Всестороннюю картину нравов, господствующих в чиновничьей среде, Гоголь обрисовал именно в «Ревизоре». Это подготовило гоголевское изображение чиновничьего мира в «Мертвых душах».

Не менее важное значение для романа имела и самая работа писателя над драматургическим произведением. XIX век создал новую форму романа, в котором всё содержание включено в единый сюжет, подчинено драматическому развитию действия. Родоначальником этой формы был Вальтер Скотт. «Как бы ни было велико количество аксессуаров и множество образов, — писал Бальзак, — современный романист должен, как Вальтер Скотт, Гомер этого жанра, сгруппировать их согласно их значению, подчинить их солнцу своей системы — интриге или герою — и вести их, как сверкающее созвездие, в определенном порядке». [524] Романическое происшествие, определяющее всю структуру романа, у Вальтера Скотта являлось средством выражения исторического конфликта. Бальзак в романе из современной жизни тоже подчиняет всю образную систему ее солнцу — интриге или герою, которые служат средством раскрытия социальных конфликтов, реальных противоречий своей эпохи. Благодаря этому новый роман, оставаясь явлением эпического рода поэзии, приобретает в то же время драматическую форму. [525]

524

О. Бальзак, Собрание сочинений, т. 15, Гослитиздат, М., 1955, стр. 280–281.

525

См.: Б. Г. Реизов. 1) Творчество Бальзака. Гослитиздат, Л., 1939, стр. 152–157; 2) Французский исторический роман в эпоху романтизма. Гослитиздат, Л., 1958, стр. 137–143.

Драматическое развитие действия является существенной особенностью и русского романа XIX века, одним из важнейших элементов его структуры. Но в русском романе драматизм никак не связан с подчинением всего содержания интриге или герою.

Опыт «Ревизора», несомненно, вооружил Гоголя — романиста искусством драматического развития действия.

Таким образом, когда Гоголь, после первых постановок «Ревизора», уехал за границу, чтобы в уединении работать над «Мертвыми душами», он был всесторонне подготовлен к созданию своей гениальной поэмы- романа.

2

Сюжет «Мертвых душ» дал Гоголю Пушкин, но план романа определился не сразу. В «Авторской исповеди» писатель рассказал: «Я начал было писать, не определивши себе обстоятельного плана, не давши себе отчета, что такое должен быть сам герой. Я думал просто, что смешной проект, исполненьем которого занят Чичиков, наведет меня сам на разнообразные лица и характеры…» (VIII, 440). В это время Гоголя, по — видимому, занимало главным образом сатирическое использование сюжета. Об этом свидетельствует и его письмо к Пушкину (7 октября 1835 года): «Начал писать Мертвых душ. Сюжет растянулся на предлинный роман и, кажется, будет сильно смешон» (Г, X, 375).

Спустя год Гоголь переделывает написанные главы и определяет план «Мертвых душ». «Всё начатое, — сообщает он Жуковскому (12 ноября 1836 года), — переделал я вновь, обдумал более весь план и теперь веду его спокойно, как летопись» (Г, XI, 73).

На первом этапе работы, когда в сознании автора преобладало сатирическое задание, он писал: «Мне хочется в этом романе показать хотя с одного боку всю Русь» (Г, X, 375). Позднее Гоголь решительно заявляет: «Вся Русь явится в нем!» (Г, XI, 74).

В начале своей работы над новым произведением Гоголь назвал его романом. Когда рамы создаваемой картины окончательно определились, он пришел к заключению, что «Мертвые души» не укладываются в формы романа. Гоголь пишет М. П. Погодину (28 ноября 1836 года):

«Вещь, над которой сижу и тружусь теперь и которую долго обдумывал, и которую долго еще буду обдумывать, не похожа ни на повесть, ни на роман, длинная, длинная, в несколько томов, название ей Мертвые души — вот всё, что ты должен покаместь узнать об ней. Если бог поможет выполнить мне мою поэму так, как должно, то это будет первое мое порядочное творение. Вся Русь отзовется в нем» (77).

Как ни менялось отношение автора к своему произведению, как ни менялись замыслы его последующих частей, он до конца дней своих остался верен заключению, что «Мертвые души» — поэма. [526]

Что же Гоголь хотел выразить этим названием?

Решение этого вопроса облегчает незаконченная «Учебная книга словесности для русского юношества», писавшаяся Гоголем в первой поло вине 40–х годов. [527] Писатель делит здесь художественную литературу в основном на два рода: лирический и драматическо — повествовательный; лирический поэт передает свои чувства и ощущения «от себя самого лично», а в произведениях драматическо — повествовательных он «выводит других людей и заставляет их действовать в живых примерах» (Г, VIII, 472).

526

Известно, что в письме к М. А. Максимовичу (от 10 января 1840 года) Гоголь назвал «Мертвые души» не поэмой, а романом. «Погодин слил пулю, сказавши тебе, что у меня есть много написанного. У меня есть, это правда, роман, из которого я не хочу ничего объявлять до времени его появления в свет; притом, отрывок не будет иметь большой цены в твоем сборнике, а цельного ничего нет, ни даже маленькой повести» (272). Если принять во внимание, в каком контексте употребляется здесь слово «роман», если учесть, что Гоголь вообще не любил говорить о своих произведениях и ничего не сообщал Максимовичу о «Мертвых душах», вряд ли можно согласиться с теми исследователями, которые ссылаются на это письмо, как на пример колебаний Гоголя в обозначении жанра своего произведения. Нам представляется, что слово «роман» употреблено здесь только с той целью, чтобы, не вдаваясь в характеристику жанрового своеобразия «Мертвых душ», указать на объем произведения и объяснить, почему автор не может принять участие в сборнике.

527

См.: Г, VIII, 804–805; Э. Э. Найдич. К вопросу о литературных взглядах Гоголя. В кн.: Гоголь. Статьи и материалы, Изд. Ленинградского гос. университета, 1954, стр. 100–123.