История русской армии. Том второй

Присоединение к королю корабельного флота не улучшило, а скорее ухудшило его положение, ибо следом за шведской эскадрой подошли соединенные русские, которые и заперли шведов в Выборгском заливе. О том, чтобы реализовать замыслы относительно Бьерке, не могло быть теперь и речи.

На шведской эскадре стал ощутим недостаток пищи, что повлекло за собой глухое недовольство и дезертирство. Густав, стараясь ободрить свои команды, заявлял, что он «блокирует Выборг».

Единственным выходом с выборгского рейда для шведов мог быть Березовый пролив, но оттуда с часу на час могла показаться эскадра Нассау-Зигена. Кроме того, на материке были наши сильные батареи.

19 и 20 июня шведы выказали попытку прорваться в направлении к Фридрихсгаму, чтобы отвлечь наше внимание от Березового пролива, но туда уже подходил Нассау-Зиген. Шведам пришлось принять бой в тесном пространстве Выборгского залива, где их атаковал принц Нассау уже под вечер и, несмотря на позднее время, пользуясь светлыми июньскими ночами, вел бой до самого утра, обратив в бегство неприятельские галеры. Тем временем шведские корабли двинулись в западном направлении; их встретила часть нашего флота, под начальством адмирала Повалишина, которая отразила их жестоким огнем. Тогда они сделали попытку пройти шхерным фарватером, но тут наткнулись на адмирала Ханыкова, который загнал большую часть кораблей на мель, где они и сдались. Принц Нассау, подоспевший к месту столкновения корабельных флотов, застал уже преследование Чичаговым прорвавшихся неприятельских судов, некоторые из которых были захвачены под самым Свеаборгом.

Сам Густав спасся на небольшой шлюпке и едва не попал в плен.

В Выборгском заливе шведы понесли жестокое поражение: они потеряли девять линейных кораблей и множество мелких судов; убитых и раненых было до 3000, а в плен взято до 5000 человек. Уцелевшие корабли шведов были заблокированы в Свеаборге нашим флотом, как и в 1788 г.; гребная флотилия укрылась в Роченсальме. Положение Густава III было критическим: флот обессилен; войско пало духом; оппозиция подняла голову.

«Надлежит всемерно стараться пользоваться плодами сей победы, — писала Екатерина принцу Нассау 27 июня, — и, распространяя военные действия, не дать отнюдь неприятелю ни времени, ни способов к его отдохновению и ободрению». Принцу рекомендовалось «нанести решительные и крайние удары гребному шведскому флоту», а затем «простерти» действия к Свеаборгу, при содействии армии, наступающей к Гельсингфорсу.

Принц Нассау тотчас же обложил шведский гребной флот между островами в Роченсальме. У шведов было всего 28 больших судов и 155 канонерок; Нассау располагал 105 канонерками и 50 большими судами. 28 июня, в день восшествия на престол императрицы Екатерины, принц решил напасть на противника, закрыв все входы в Роченсальмский пролив, и истребить его. Сильный ветер расстроил с самого начала нашу эскадру; постепенно ветер обратился в шторм. Будучи не в состоянии держаться на веслах, суда бросили якоря, с которых срывались; многие затонули, многие выброшены были на острова; люди спасались на шлюпках, множество потонуло. А противник осыпал их ядрами из глубины бухты, где ветер был менее силен.

Таким образом, в борьбе с непогодой вся флотилия Нассау потерпела страшное бедствие и погибла. Сам предводитель едва спасся. Урон был громадный: потеряно 54 судна, из них пять фрегатов; потеря людьми — до 10 тысяч, из них 6000, подобранных на островах и с обломков судов, попало в плен…

Известие о Роченсальмском погроме в Петербурге было получено 1 июля, как раз день служения благодарственного молебна по случаю Выборгской победы. Впечатление было ужасное. «Ничто мое сердце не сокрушило, как сие», — писала Екатерина Потемкину.

Предполагалось, однако, снова повторить ту же попытку, при содействии корабельного флота и сухопутной армии. Но 3 августа неожиданно был заключен мир со Швецией. Мир этот был заключен в Вереле (ныне Вяряль в Финляндии), и границы были оставлены неизменными, как до войны.

Война 1788–1790 гг. изобилует действиями на море, причем, в противоположность предшествующим и последующей финляндским войнам, в ней особенно активную роль играет корабельный флот. Он довольно согласованно действует и с другим видом морских сил — шхерной флотилией. Но при отсутствии должной связи с сухопутными операциями, кроме взаимного истребления морских сил, никакого реального результата не получалось. Каждый раз кампания оканчивается ничем, все надо начинать сначала; а кроме того, начавшаяся политическая интрига сбивает нас с толку, и мы упускаем целый ряд благоприятных положений.

Таким образом, блестящие удары на море Грейга, Чичагова и самого Нассау, кроме славы, не дают никаких особенно существенных результатов, не будучи скоординированными с действиями на суше. Они оказались уравновешены Роченсальмским несчастьем, а почти трехлетняя война не принесла никаких выгод.

Война 1808–1809 гг.

Капитуляция крепостей Свеаборг и Свартгольм Операции под командованием графа Каменского Окончательное покорение Финляндии Манифест Александра I об окончании войны

После Верельского мира 17 лет царили между Россией и Швецией мирные отношения. Но император Александр, несмотря на то что он и шведский король Густав IV Адольф, женаты были на родных сестрах, не чувствовал к нему личного расположения и потому, как только политические обстоятельства сложились для нас благоприятно, не преминул довершить дело Петра Великого.

А после Тильзитского мира в этом отношении создалось исключительное положение: союз с Наполеоном надо было использовать для довершения какой-либо из наших исторических задач. Император Александр сперва стремился на юг; но Наполеон желал отвлечь его от Турции и сам указал ему на Швецию, как на «географического врага». Такое значение войны со Швецией прекрасно сознавалось и в России.

Решение начать войну со Швецией окончательно созрело у императора Александра к концу 1807 г. Предлогом должно было послужить неисполнение шведским королем континентальной системы и другие мелкие обстоятельства. В свою очередь шведский король, предвидя разрыв, еще гораздо раньше нас деятельно готовился к войне, но шведы не рассчитывали, что мы начнем кампанию зимой.

Нашим союзником, кроме Франции, являлась еще Дания, всегда примыкавшая к войне против Швеции; шведы же были в союзе с Англией, с которой Россия уже с 1807 г. находилась в разрыве.

Ввиду невозможности подкрепить местные финляндские войска из Швеции, если русские вторгнутся еще зимой, решено было заранее оставить крепости Свеаборг и Свартгольм на произвол судьбы, снабдив их достаточно сильными гарнизонами, а остальным же войскам отходить в глубь Финляндии, а весной, усилившись подкреплениями, перейти в наступление.

У нас определенного плана действий не было. Мы задавались только целью «занять как можно больше пространства земли», т. е. совершить нечто вроде оккупации, причем рассчитывали и на «образ мыслей жителей». Последние соображения исходили от того же Спренгтпортена и его пособников, бывших аньяльцев, укрывшихся от справедливого возмездия в России.

Главнокомандующим всех сил, назначенных действовать против Финляндии, стал граф Буксгевден, один из сподвижников Суворова. Его 24-тысячный корпус, снабженный всем необходимым для зимнего похода, к началу февраля 1808 г. развернулся по линии реки Кюмени двумя дивизиями (в трех колоннах) и одной дивизией в Саволаксе, на путях, ведущих туда от крепости Нейшлот.

Шведы имели пока в Финляндии только разбросанных 19 тысяч, из них свыше 7 тысяч — гарнизоны крепостей.

На рассвете 9 февраля, в сильную метель и стужу, мы перешли Кюмень и, после ряда успешных стычек со шведскими передовыми частями, заняли 13 февраля Борго. А 18 февраля Орлов-Денисов с лейб-казаками, драгунами и егерями с налета захватил Гельсингфорс, взяв 124 пленных, 19 орудий, массу снарядов, холодного оружия, шанцевого инструмента, пороха и провианта.