История Рюриковичей

В начале 1330-х годов Иван Данилович, по-видимому, делает ещё одно присоединение к Москве. После смерти ростовского князя Фёдора Васильевича, которому принадлежала половина ростовского княжества и Сретенская часть самого города (напомним, что Ростов тогда был разделён на две части между двумя линиями ростовской княжеской династии), вероятно, часть его удела перешла к Калите. Главным в таких случаях было вовремя сориентироваться. К тому же реальных соперников у Калиты тогда почти не осталось, а с ордынским «другом» не поспоришь.

В 1331 году Иван Данилович делает еще одно присоединение к Москве. После смерти бездетного ростовского князя Фёдора Васильевича, которому принадлежала половина Ростовского княжества и Сретенская часть самого города (Ростов тогда был разделен на две части между двумя линиями ростовской княжеской династии), выморочный удел перешел к Калите. Московский воевода вошел в город и привел его «под руку» своего князя. Главным в таких случаях было вовремя сориентироваться. К тому же реальных соперников у Калиты тогда почти не осталось — с ордынским «другом» не поспоришь.

Но очень болезненным оставалось для Ивана Даниловича существование хоть и вдали от своих земель Александра Михайловича тверского. Отправляя князей на Русь в 1328 году, хан приказал доставить к нему мятежного Александра. Тот, конечно же, не пошел в Орду с повинной, а решил следовать примеру своего деда Ярослава III, который некоторое время скрывался на севере Руси, пока не получил ханского прощения. Исполняя распоряжение Узбека, Иван Калита собрал большое войско и вместе со своим соправителем Александром суздальским, а также с младшими братьями Александра — Константином, который, по меткому выражению историка А. В. Экземплярского, «шел за Калитой как бы на привязи», и Василием отправился к Пскову. Калите очень не хотелось доводить дело до крови, полководческими талантами он не блистал, да и к чему разорять свои же земли. Поэтому хитроумный князь послал к Александру боярина Луку Протасьева, а новгородцы направили туда же архиепископа Моисея и тысяцкого Авраама. Однако бывший тверской правитель ответил решительным отказом на требование поехать в Орду.

26 марта 1329 года Иван Данилович въехал в Новгород. Здесь он был возведен на новгородское княжение. Ни у кого из князей теперь уже не было желания идти войной на Псков, и они пригласили в Новгород митрополита Феогноста, грека с Пелопоннеса, сменившего на митрополичьей владимирской кафедре умершего Петра. Феогност направил Александру грамоту с увещеваниями, а когда и это не подействовало, отлучил Александра и всех псковичей от церкви.

Затем союзное войско князей под предводительством Калиты выступило на Псков. Движение его было медленным. Угрожающе приближались враждебные рати к Пскову. Наконец, остановившись у городка Опоки, Калита прочел послание псковского веча, в котором сообщалось, что князь Александр уехал из Пскова, а псковичи «кланяются» своему господину Ивану Даниловичу. Так мирно разрешился опасный конфликт. Александр Михайлович уехал в Литву, а Иван Данилович заключил с псковичами в деревне Болотово мир и вернулся в Москву.

В 1331 году Калита вновь обратил свои взоры на Русский Север. Оказалось, что Александр совсем не собирался мириться с ролью изгнанника. При поддержке литовского князя Гедимина он вернулся в Псков. В то же время скончался Александр Васильевич суздальский. Теперь Калите просто неободимо было ехать в Орду: и хлопотать о выморочном наследстве своего родича, и предпринимать шаги для борьбы с тверским «мятежником». Эта поездка, состоявшаяся зимой 1331/32 года, дала много: Иван Данилович не только получил все великое княжение владимирское, но и выхлопотал право самолично распределять ордынские дани по русским землям. Он решил, что основную тяжесть новых платежей должен взять на себя отнюдь не бедствовавший Новгород, территория которого заметно увеличилась за счет колонизации новых областей в верховьях Камы, по Печоре и Вычегде. Московский князь потребовал от новгородцев новую дань — так называемое «закамское серебро». Горожане поначалу возмутились и отказались выплатить новоизобретенную подать. Тогда в 1332 году Калита военным путем отнял у Новгорода Торжок и Бежецкий Верх. Новгородцы начали спешно укреплять город новыми крепостными стенами и затем быстро присягнули литовскому князю Наримунту Гедиминовичу (он, кстати, является предком князей Хованских, Голицыных и Куракиных). «Вооружённое противостояние» завершилось лишь в 1334 году — новгородцы согласились выплачивать дань, а в феврале 1335 года Иван Данилович сам приехал в город. Власть московского, а точнее владимирского князя в Новгороде была восстановлена.

В последние годы жизни Калите довелость вновь столкнуться с Тверью. Конфликт закончился трагически, но Иван Данилович и на этот раз «вышел сухим из воды». Как уже говорилось, его давнишние противники «восстали» из небытия. Александр Михайлович направил к Узбеку своего сына Фёдора, и эта «разведочная» миссия окончилась удачно. Узбек уверил Фёдора, что милостиво поступит с его отцом и даже вернет ему княжение. Это крайне обеспокоило московского князя. Он даже пригласил в Москву «золотые пояса», то есть богатейших новгородских бояр, которые могли бы щедро субсидировать его поездку в Орду. Затем Калита зимой 1336/1337 года бросился к Узбеку, был отпущен оттуда, по словам летописей, «с честью», но изменить ход событий в свою пользу так и не смог.

Осенью 1337 года Александр наконец-то прибыл на поклон в Сарай. Его триумф оказался полным: изгнанник вернул себе отцовский престол. Торжественное возвращение «нового старого» князя произошло в начале 1338 года. Калита, никогда не ссорившийся с Ордой, не посмел помешать этому. Но и не отступил. Опять встал вопрос о великом княжении владимирском: Александр был сильным претендентом и решил снова попытать счастья. Тверской князь отправил к Узбеку сына, дабы иметь в Орде своего «постоянного представителя», и начал собирать войско против Москвы. Многие недовольные Калитой потянулись на сторону Твери. К Александру перешел даже зять московского князя Василий Давыдович Грозные Очи, правитель Ярославля. Тогда Калита решил применить испытанный прием предков: он собрал внушительный «компромат» на Александра, и с этим ворохом клевет поехал в Орду. Там он обвинил своего противника в связях с Литвой и коварными замыслами против Орды. Надо сказать, что в это время Калита уже был тяжело болен. Он, вероятно, предчувствовал свою скорую кончину и прибыл в Орду в сопровождении сыновей Семёна и Ивана, представленных Узбеку, а также предъявил хану свое завещание. Больной, умирающий московский князь даже на краю могилы продолжал сражаться с соперником. И ему-таки удалось увидеть результат своих усилий. Возмущенный Узбек вызвал Александра в Орду. Тверской князь поехал туда вместе с сыном, а Калита послал к хану троих своих сыновей. Некоторое время, пока Узбек принимал решение, Александр пробыл в его ставке, а потом ему объявили смертный приговор. Вместе с отцом смерть принял и его старший сын — юный княжич Фёдор. Конец обоих был ужасен. 28 октября 1339 года ордынцы сорвали с них одежду, зарезали ножами, а затем отсекли головы. Истерзанные тела долго еще лежали в грязи на земле, пока хан не разрешил перевезти их на Русь. Мученики князья Александр Михайлович и Фёдор Александрович стали очередными и, к сожалению, не последними жертвами ордынской власти и московской политики.

Сыновья Калиты привезли Узбеку богатую дань и были отпущены в Москву «с честию и любовию». Иван Данилович хотел не просто изничтожить своих врагов, он жаждал унизить их, втоптать тверичей в грязь, как втоптали в грязь тела их несчастных князей ханские палачи. Даже мучимый болезнью, этот человек не испытывал ни малейшего угрызения совести и христианского милосердия. Он приказал своим приспешникам поехать в Тверь и на глазах у всех жителей снять с соборной колокольни города самый большой, набатный колокол, а потом привезти его в Москву. Это был символ полной победы московского князя, знак его власти и его упоения своими черными делами. Как живучи традиции! Через полтора века точно так же поступит с непокорными новгородцами потомок Калиты — Иван III. Он увезет в Москву символ новгородской вольности — вечевой колокол и тем самым прервет самостоятельную жизнь Господина Великого Новгорода.

Истово веруя только в то, что Москва во что бы то ни стало должна сделаться Великим Градом, подлинной опорой православия, а он, московский князь, должен заложить эту основу, Иван Данилович возводит многочисленные храмы. Уже говорилось о постройке Успенского собора, ставшего великой святыней Руси. Храм был посвящен Пресвятой Богородице, небесное покровительство которой, как считали москвичи, с тех пор над их городом не ослабевало. С 1326 по 1333 год Калита построил в Кремле пять белокаменных храмов. Церковь Иоанна Лествичника, духовного патрона князя, была освящена 1 сентября 1329 года, то есть в Новогодие по принятому на Руси византийскому летосчислению. Эта церковь стала основой будущей колокольни Ивана Великого. В том же 1329 году решено было строить придел Успенского собора — Поклонения веригам апостола Петра. И это строительство носило глубокий смысл. Верига Петра хранилась в приделе Константинопольского храма Святой Софии, и Калита подчеркивал тем самым преемственность Москвы от Константинополя. С другой стороны, очевидна связь и с именем митрополита Петра, основавшего Успенский храм. Закладка придела состоялась 13 августа 1329 года в день памяти Максима Исповедника, который являлся небесным покровителем предшественника Петра — митрополита Максима. А 14 октября уже произошло освящение придела.

Тогда же Калита задумал построить мужской монастырь (по аналогии с придворными монастырями Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо). Для этого перенесли на новое место, поближе к княжескому терему, существовавший в Москве Спасский монастырь, а в нем возвели белокаменный собор, заложенный 10 мая 1330 года. Наконец, Калита построил и второй главный храм Руси — Архангельский собор. Михаил Архангел считался покровителем Киева, он изображен на городском гербе. Возможно, Иван Данилович таким образом старался подчеркнуть преемственность и от этой древней русской столицы. Собор был освящен 20 сентября 1333 года. Со временем он превратился в усыпальницу московского княжеского дома, и первым обрел в нем вечный покой его основатель — Иван Калита.

Москва преображалась, на глазах становясь крупным центром русской государственности. Сумев накопить значительные денежные богатства, Иван Данилович всячески покровительствовал торговле, упорядочил налоговую систему.

Удачной была и династийная политика Калиты. Его дочери вышли замуж за удельных князей: Мария — за Константина Васильевича ростовского, Феодосия — за Фёдора Романовича белозерского, а Евдокия — за Василия Давыдовича ярославского прозванием Грозные Очи.

В одну из своих поездок в Орду Иван Калита получил в подарок от хана Узбека красивую восточную шапку-тюбетейку. Позже она была отделана мехом и украшена драгоценными камнями. Со временем ее истинное происхождение забылось, и в московской династии прочно утвердилось мнение, что это — знаменитая шапка Мономаха, якобы привезенная на Русь из Византии и принадлежавшая прародителю московских князей Владимиру Мономаху. Поколение за поколением московские князья и цари венчались на московский стол этой шапкой, ставшей еще одной русской национальной святыней. Основание ей положил тоже Иван Данилович Калита.