История с продолжением
Шрифт:
Анка-пулемётчица удалилась, а Лена осталась одна. Минут через десять Анна Михайловна вернулась. Она не рассказала Лене о том разговоре, что происходил сейчас, да и не нужно это было. А разговор был такой:
– Павел Васильевич, мне кажется, я нашла как раз то, что было нужно.
– Опишите.
– Рост – метр шестьдесят пять, русые волосы, серые глаза… мордашка симпатичная, губки бантиком… не полная, стройненькая.
– Москвичка?
– Боже упаси!… Из Загорска. Паинька, тихоня…
– Хорошо, быстро работаете. Привозите, можно хоть завтра. Лет-то ей сколько?
– Девятнадцать,
– Если подойдёт. Значит, завтра, в десять утра на Рублёвском. Всего хорошего, Анна Михайловна.
– До свидания, Павел Васильевич.
…Анна Михайловна прошествовала обратно в аудиторию. Лена, как и раньше, сидела за столом в гордом одиночестве.
– Завтра утром поедешь на работу устраиваться, ясно?
– А общежитие? – спросила Лена.
– Зачем человеку, у которого собственная квартира, нужно общежитие? – спросила в пространство Анна Михайловна. – В девять утра встречаемся на Парке Культуры, на кольцевой то есть. Паспорт с собой возьми…
…На следующее утро Лену оформили, а ещё через день она принялась поливать хлоркой углы. Всё и впрямь оказалось хорошо. Так хорошо, что даже и не верилось. Как в сказке. Однокомнатная квартира, комната девятнадцать, кухня десять. Зарплата триста рублей. Лена первый месяц находилась в каком-то угаре, ей казалось, что всё происходящее – нереально. “Такого не бывает, – думала она вечерами, сидя дома за чашкой чая и хорошей книжкой. – Или бывает, но не со мной”. Смущало одно – полное отсутствие какой бы то ни было информации. Лена не могла понять, что твориться там, где она работает. Ей никто ничего не объяснил, и, видимо, не собирался. Это настораживало. Иногда пугало. И только сейчас всё стало, наконец, на свои места.
Лена пожала плечами и несмело улыбнулась. Пятый поднялся с пола и, подойдя к Лину, что-то прошептал ему на ухо. Затем вышел. Лин тоже встал.
– Дела… – протянул он задумчиво. – Угораздило же тебя!… И зачем ты согласилась? Могла бы отказаться.
– В том-то всё и дело, что не могла. Что-то меня от этого удержало, хотя, признаться, я и хотела вначале…
– Что-то держало. Я же говорю, судьба, не иначе.
– Не знаю, – Лена намотала на палец прядку волос.
– Вы меня сегодня доведёте, – пообещал Лин. – Этот жрёт ногти, ты выдираешь себе волосы… Вы что тут – все психованные, что ли? На месте сидеть не можете спокойно?
– А куда Пятый пошёл? – спросила Лена.
– Вернётся сейчас, – ответил Лин. – Куда он денется…
– Так куда? – задорно спросила Лена.
– Это у него называется “пройтись подумать”, – неохотно ответил Лин. – А потом он говорит: “Мы тут подумали, и я решил”.
– Ты это про что? – не поняла Лена.
– В данном случае – про тебя. Решает, каким образом тебя отвадить от нашей компании.
– Зачем? – не поняла вновь Лена.
– Жалеет он тебя, вероятно. Ты ему понравилась, как мне показалось. И теперь он думает, как бы тебя от всех этих мерзостей спасти.
– Мне же дали восьмой уровень, – Лена вопрошающе поглядела на Лина. – Я теперь имею
право…– Дура, – проникновенно сказал Лин. – Тебе что, нравится смотреть, как убивают и калечат? Ты что – садистка?
– Не поняла. Ты о чём?
– Ты Пятого или меня без рубашки видела? Ты хоть знаешь, кто мы?
– Пятый сказал – пленники… я только не могу понять, как это всё получается?
– Пятый скажет… – процедил Лин. – Я-то не понимаю, что он имеет в виду под словом “пленники”, ведь мы можем смыться в любой момент, никто нас не удержит. Скорее, не пленники, а… скажем – один шизоид, и один – идиот при этом шизоиде. Такой вот расклад.
Вошёл Пятый.
– Сейчас ты у меня получишь за шизоида, – пообещал он, – а так же за прочую ерунду. Понятно?
– Ага, жди, – парировал Лин. – Это ещё кто получит. Кстати, что ты там решил?
– А чего решать?… Сделанного не воротишь, придётся уповать лишь на то, что её никто не тронет. Ты же знаешь наших…
– Приглядим, – пообещал Лин. – Всё будет хорошо.
– Если всё будет так же хорошо, как когда вы копали грядку, то я ни в чём не уверенна, – со смехом сказала Лена.
…Грядки Пятый с Лином копали вдохновенно, что и говорить. Лопаты так и летали, пласты влажной сырой земли ровными рядами ложились на разные стороны, возле дорожки. Было жарко, парило, но дождь всё-таки прошёл стороной. Валентина, помогавшая мужу насаживать мясо на шампуры, поглядев на это с час, крикнула Лину:
– Рыжий, иди отдохни! Бока пожалей, не надрывайся!…
– Хорошо, – откликнулся Лин. Он воткнул лопату в землю, сделал шаг в сторону… и тут же был вынужден выпасть в боевую стойку и блокировать два удара одновременно – один лопатой по верху, второй – ногой на низком уровне.
– Зараза! – ликующе завопил Лин. – Ну, держись!
В мгновение ока только что поставленная лопата словно бы сама влетела ему в руки и Лин кинулся в атаку на друга.
– Спарринг на лопатах, – прокомментировала Валентина. – Точить и выправлять потом сами будете, ясно?
– Куда… яснее, – ответил Пятый, ловко уходя от очередного выпада. – Я лучше выправлю… чем получу по голове!
– У, гад! – Лин отшатнулся в сторону, провёл хорошую атаку, правда, совершенно безрезультатную. – Точить лопаты… будет побеждённый, а не победитель! Понял, Пятый?…
– Это мы ещё… поглядим, – Пятый отступил на шаг, и Валентина сразу всполошилась:
– Отойдите от клубники, ироды! Всё, победила дружба… хватит, я сказала!
Лин и Пятый остановились, тяжело дыша, у Лина на лице гуляла немного злорадная усмешка.
– Ты, – сказал он, показывая на Пятого пальцем, – точишь эти проклятые лопаты. И всё тут, понятно?
– Ага, три раза, – с сарказмом сказал Пятый. – Мне делать больше нечего.
– А что тебе ещё делать? – искренне удивился Лин. – Мясо ты всё равно не ешь, и поэтому ты вполне…
– Ты тоже не ешь мясо. Поэтому лопаты мы точим вместе. Валентина Николаевна, где у вас этот камушек?
– Точильный? Поищи в сарае, должен быть.
В результате лопаты они точили по очереди, потом снова едва не подрались – кому нести камень назад в сарай. Идти обратно не хотел никто.