История седьмая. Гермиона Грейнджер и Дар Жизни

Мантия - не она ли спрятана в рюкзаке у Гарри? Я отправила Кричера к Сириусу, и тот после долгого молчания подтвердил, что Игнотус Певерелл - предок Поттеров. Тот самый, с кладбища в Годриковой лощине - даты сходились.

Значит, где-то еще имелся воскрешающий камень… если не потерялся с концами. В сказке говорилось, Смерть взяла камень с берега реки. И поди найди ту речную гальку! Чем она отличается от миллионов таких же камней?

А почему этот знак считается знаком Гриндевальда? Он его придумал или где-то нашел, знак всех трех даров Смерти? Неважно… Он, похоже, хотел собрать все три, тогда его могуществу позавидовали бы многие! И если именно ту палочку он украл у Грегоровича, то сделал шаг на пути к бессмертию, вот только путь этот оборвался в Нурменгарде.

Мантия, допустим, у Гарри. Хранилась у Дамблдора, но тот нашел в себе силы с ней расстаться… Или он как раз не ставил себе целью собрать все три дара Смерти? Кто его теперь разберет! Спросить бы у портрета, так ведь соврет - не дорого возьмет! А хотя - это смотря у какого…

– Профессор Блэк, - шепотом позвала я, убедившись, что парни спят. Была моя очередь дежурить.

– Ночь на дворе, - недовольно сказал он.

– Я знаю, но как иначе? Послушайте… Вам известен вот этот знак?

– Где-то я его уже точно видел… - пробормотал Финеас Найджелус, присмотревшись.
– Причем совсем недавно. Погодите, я подумаю.

– Угу. Я на дежурстве.

– Дожили! Чтобы девушка дежурила, когда два здоровенных лба спят!
– фыркнул он.
– Ах да, нынче же это… как его… равноправие! Тьфу, не отвлекайте!

Я умолкла. Эх, был бы рядом мой Живоглот, лег бы на колени и заурчал. Но я оставила его в школе, профессору, всяко не пропадет. А скрываться с таким зверем невозможно, слишком приметный. Не в хомячка же его превращать!

– Да. Я его видел, - сказал портрет.

– И где же?

– На кольце, которое Дамблдор разбил мечом Гриффиндора, - ответил он, и я онемела.
– Вернее, на камне в этом кольце.

– В крестраже? Кольце, котором Волдеморт прятал в доме деда… - я вспомнила имя, которое называл Гарри.
– Если это тот самый камень, то Гонты, значит, тоже потомки Певереллов?

– Да, - с удивлением ответил Блэк.
– А, откуда вам знать. Певереллы - один из первых чистокровных родов, угасших в мужской линии. Этот термин вам понятен? Прекрасно. Гонты - действительно их потомки. Видимо, этот самозваный лорд - последний отпрыск рода.

– Но как же он упустил этот камень!
– шепотом воскликнула я, вцепившись себе в волосы.
– Он… да он просто не знал, что это такое, выходит? Идиот…

– Вполне согласен, мисс, но не пора ли спать?

– Постойте, сэр!
– взмолилась я, подумав: сколько ему спать-то можно, он портрет, в отличие от некоторых!
– А вы не видели, куда Дамблдор дел это кольцо после того, как уничтожил крестраж?

– Видел, разумеется. После того, как директор - я имею в виду нынешнего, вашего любовника, - с явным удовольствием произнес Финеас Найджелус, - привел его в сознание… потому как Дамблдор как раз опознал камень, вот только не подумал о том, что может случиться, если надеть такое кольцо…

– А что?
– спросила я, пропустив мимо ушей слова про любовника. Чего тут смущаться-то, правда же!

– На нем было заклятие.

– А-а-а, точно, Снейп же говорил! Это из-за проклятия у Дамблдора рука почернела…

– Именно. Так вот, придя в себя, Дамблдор спрятал камень.

– Куда? И, кстати, зачем он кольцо-то надел?

– А вы подумайте, мисс, - ответил он.
– Вы уже до многого дошли своим умом, не так ли?

– Воскрешающий камень? Он хотел кого-то вернуть?

– я вспомнила книгу Скитер.
– Сестру или мать…

– Выходит, так. Даже сильным мира сего свойственны слабости, - усмехнулся Финеас Найджелус.
– И страсти. Это их в итоге и губит. И новый директор - не исключение.

– Если вы думаете, что я позволю ему сдохнуть, то глубоко ошибаетесь, - буркнула я.
– И не отвлекайте, я думаю…

– Пока думаете, прижмите меня к груди, холодно у вас там, а грудь недурна, понимаю директора!
– предложил старый извращенец, и я невольно ухмыльнулась. Блэки все такие! Тьфу, опять забыла…

– Сэр, у вас там прапрапра… кто-то родился. У Сириуса и Нимфадоры, которая дочка Андромеды.

– Мальчик?
– строго спросил он.

– Ага. Регулусом назвали. Метаморф, - добавила я, а он блаженно улыбнулся.

– Точно напьюсь с веселыми монахами… Я уж боялся, наш род совсем угаснет!

– Вы только не болтайте! Об этом почти никто не знает!

– Ладно, ладно… И думайте побыстрее.

Так. Дамблдор оставил мне книгу со сказкой о трех братьях и знаком даров Смерти, знаком Гриндевальда. Он полагал, я сумею догадаться, что это означает. У Рона - его гасилка, с ее помощью он нас нашел, невзирая на защитные чары, помог достать меч, но это мелочь… А Гарри Дамблдор завещал этот самый меч и почему-то снитч. Совершенно безобидную и бесполезную игрушку, одноразовый спортивный инвентарь, разве что с подписью…

– Камень в снитче?
– спросила я.
– Но так просто его не открыть, верно? Только… в самом конце, как на нем написано?

– Именно так. Но что это означает, я не знаю, - сказал мне Финеас Найджелус.
– Мысль у Дамблдора всегда шла с… гм… завихрениями.

– Это уж точно. Спасибо, сэр. Передайте директору - новому!
– что…

– Только не как в тот раз!
– ужаснулся Блэк.

– Да нет же, что я додумалась кое до чего, но что с этим делать, пока не знаю.

– Передам. Да, совсем запамятовал. У Лавгуда забрали дочь.

– Луну?
– оторопела я.

– Не знаю, может, у него другая есть. Сняли ее с поезда после рождественских каникул. Дамблдор полагает, Пожиратели думают, что вы явитесь ее спасать. Тем более, вы знаете, куда именно ее могли поместить.

– Час от часу не легче… - пробормотала я.
– А Снейп что говорит?

– Чтобы вы не вздумали туда соваться, иначе он вам… далее не вполне цензурно, - с удовольствием сказал Блэк.
– Вряд ли девочке угрожает что-то серьезное, она чистокровная. Побудет заложницей, а от этого обычно не умирают, если никто не наделает глупостей.

– Ясно.

– И обернитесь, - добавил он.

Я обернулась - две пары блестящих глаз таращились на меня из палатки, таращились с ужасом и непониманием…

Я кувырком ушла в сторону, швырнув портрет парням в лица, превратилась и шмыгнула под брезент палатки, чтобы тут же появиться за спинами у этих двух шпионов и залепить им сперва обездвиживающим, потом Обливиэйтом. Не знаю, как много они успели услышать, но я постаралась стереть всё до того момента, как я вышла на дежурство. Легкая легилименция показала, что они спали, а потом Рону потребовалось наружу, он услышал, как я говорю с портретом, забыл о своей надобности и разбудил Гарри. И ведь как замаскировались, сволочи! Научила на свою голову…