История села Мотовилово. Дневник. Тетрадь 19

А выступающему Ванятке Кузьма прямо заявил:

– Не тебе, Иван, составлять на меня характеристику.

– А что? – спросил Иван.

– А так, ты скудно мыслишь и поверхностно рассуждаешь! Каждая лягушка в «своё» болото прыгает! – многозначительно заметил он Ивану, применяя в своих оправдательных речах замысловатые выражения и пословичные изречения, видимо вычитанные им из книг.

А если говорить о его общих грамотности и образовании, то, как про него в народе говорится, он окончил два класса и прошёл третий коридор! И как бы Кузьма не старался обелить себя и по возможности остаться у руководства колхозом, а факты, высказанные не в его пользу, говорили за то, что ему на месте руководителя колхозом не удержаться. В заключение выступил представитель райзо. Расправляя складки на рубахе, он пальцами провёл под ремнём, от пряжки до боков, сказал:

– Ну, что ж, товарищи, колхозники, видимо, настало время в вашем колхозе менять руководство. И дельно тут было сказано, что все недостатки в колхозе устранить, а старого председателя от руководства отстранить. Как и пословица говорит: «Новая метла лучше метёт!» Так что есть смысл метлу надо почаще менять, старую значительно пообтрепавшуюся выбросить, а новую приставить к делу!

Колхозники одобрительно зааплодировали.

– Кстати, у нас и кандидатура на пост председателя подобрана, вот извольте познакомиться, всем, наверное, вам известный ваш земляк – односельчанин Карпов Иван Иванович. Один из бригадиров вашего колхоза «Раздолья».

Всё приближённое пространство огласилось дружными аплодисментами и под несмолкаемое рукоплескание из ряда сидевших на земле мужиков вышел на показ Иван Иванович. Он, деликатно раскланиваясь перед колхозниками, тихо проговорил:

– Я согласен, я к вашим услугам, приложу все силы и ум.

– Народ тебе доверяет, и мы не против, – пред. РИКа.

При голосовании вверх взметнулись все и дружно. Кузьма Оглоблин же, видя, что его песенка спета, размахнувшись, портфелем громко жмякнул его на телегу и продекламировал:

– Вот вам хомут, вожжи и дуга, я вам больше не слуга! – присоединяя к портфелю колхозную печать и ключи от шкапа, видимо подразумевая, под портфелем – хомут, под ключами – вожжи, а под печатью – дугу. Все эти председательские атрибуты забрал себе новый председатель Карпов, положив ключи в портфель, а печаль в карман.

– А меня-то теперь куда?! Что я безработным стану?

– Нет, давайте выберем его пред. рев. комиссии, – предложил представитель РИКа.

Проголосовали, выбрали. И случись же такое, в это время Митьку приспичило, и он, не вытерпев, отбежал шагов сто в сторону, присел в глубокую борозду, стыдливо спрятав голову за бурьяном. Но верхушка картуза предательски выдавала его и была причиной дружного хохота в толпы.

– Вот чёрт, где тебя припёрло, хоть бы за лошадь спрятался, а то зашёл по ветру, разит как из нужника!

– Эх, деревенщина, – с отвращением пробурчал представитель РайЗо.

Международная обстановка, налоги, агенты, крестьяне

Видимо, общая международная обстановка, заставляла наше правительство неотложно готовиться к войне, которая возможно начаться или со стороны реваншистской гитлеровской Германии, или же со стороны агрессивной Японии. Их поддерживала Италия, во главе которой стоял вдохновитель фашизма Муссолини. Между этими государствами был заключён, так называемый треугольник: «Рим – Берлин – Токио». Так или иначе Советское правительство готовилось к оборонительной войне. Для создания военной промышленности нужны были средства, а их можно было изыскивать только внутри своей страны, т.е. заставлять по-ударному работать народ ежегодно выпускать займы (облигации) распространять его среди трудящихся и обкладывать народ разнообразными налогами и сборами: как денежными, так и натуральными. Особенно разноликими и тягостными налоги были в деревне, их было:

Денежные

1) Сельхозналог

2) Страховка

3) Самообложение

4) Единовременный

5) Культсбор

6) Налог на холостяков

Натуральные

1) Зерно

2) Картофель (17 кг с сотки)

3) Мясо (40 кг)

4) Молоко (230 л)

5) Яйца (50 шт.)

6) Шерсть (400 гр.)

7) Кожа (полкожи)

Да плюс ко всему этому 6 дней дорожной трудовой повинности. Но всё бы ничего, да сборщики (агенты) этих налогов подбирались люди «твёрдые» – чтобы не давали никаких поблажек народу, а взимали налоги с налогоплательщиков беспрекословно и в сроки, вплоть до изъятия имущества и скота. Власть сборщикам-агентам давалась в руки ничем не ограниченная ничем, охраняемая законом, которая из-за невежества налогосборщиков доходила до произвола и издевательства. Часто наблюдались случаи вероломства, самовольства и произвола, в нарушение прав трудящихся, которые охранялись Советской Конституцией: сборщики, не давая никаких поблажек и снисхождений налогоплательщикам, не давая никаких отсрочек по изысканию денег на уплату «следующего» налога безжалостно отбирали имущество и скот, причём старались нагрянуть в дом налогоплательщиков ночью. Произвол агентов, их самовольство и прямое издевательство над налогоплательщиками создали в народе злобу и недовольство. И недаром испытавший на себе произвол агентов, Фёдор Крестьянинов, однажды в беседе перед мужиками высказался так:

– Всякая власть есть насилие, а насилие, как правило, вылетает из дула винтовки! Так что управлять народом с пистолетом в руках не представляет собой никакой хитрости и мудрости! За неподчинение властям живо отправят в Соловки или ещё хуже! – с явным недовольством добавил Фёдор. – Какая-то невидимая рука, зловеще протянувшаяся над всей Россией, от центра до самых низов, в лице рьяных, и неумолимых, представителей местной власти, завинчивает гайки пресса, который безжалостно давит на трудовой народ, особенно на нас, на трудовое крестьянство! Выжимая из мужика последние крохи! – философски закончил Фёдор свой сказ о налогах.

– Но ведь бают, на нас немец снова с войной хочет пойти! – высказался Яков Спиридоныч.

– Только сунься, мы его шапками закидаем! – с храбростью в голосе отозвался на слова Якова Кузьма Оглоблин.

– А в общем-то пока не видно, ни войны, ни миру! – заключил беседу Фёдор.

Карпов председатель колхоза, Смирнов и Анания, Наташка

Не имея опыта в руководстве большим хозяйством, Карпов управлял колхозом и руководил колхозниками довольно-таки своеобразно. Имея низшее образование, прошёл два класса, третий – коридор! Вначале Иван Иванович немножко было спасовал, испугался такой обузы, как колхоз, но, чувствуя поддержку со стороны колхозников, которые в беседах меж собой отзывались о нём с похвалой.

– Что и говорить, он увёртливый мужик, артикульный, он бригадирствовал не плохо, и тут справится, – торочили бабы.

– Ловкий, проворный и изворотливый! – поддакивал и Василий Савельев.

Но, как раньше при старом руководстве среди честных колхозников не исчезли причиндалы и прихлебатели: то просят у Карпова отпуск на недельку, то просят выписать со склада незаработанного ими хлеба, то просят ещё чего-нибудь, только бы получить чего со склада. Карпов, от природы не любивший дармоедов, с ними разговаривал резонно и категорично:

– Вы меня вынуждаете задаться таким вопросом: здраво рассуждать в такой сложной, сложившейся для меня обстановке, ведь руководить колхозом, это вам не в жмурки играть, а вы просите у меня того, что вам совсем не положено!

Но некоторые настойчивые просители, нагло требовали, и даже грозили. Если угрозы в свой адрес Карпов слышал через людей, то он говаривал:

– Разве только найдётся какой-нибудь подхалим, с признаками идиотизма, чтоб без всякой причины угрожать мне.

А если же угроза слышалась Карповым своими ушами, то он такому нахалу фигурально выражался, говорил прямо в глаза: