История сербов

Была предпринята реформа армии и государственных финансов. Особое внимание уделялось школьному образованию. Помимо существовавших монастырских школ открылись 50 новых, а в Белграде в 1808 г. появилась Великая школа — прообраз гимназии. Значительную помощь оказали венгерские сербы, приезжавшие учительствовать. Среди них был и писатель Досифей Обрадович, ставший попечителем просвещения. В ученых книгах XVIII в. повстанцы позаимствовали символы, появившиеся на их печатях и знаменах.

В 1809 г. с возобновлением Русско-турецкой войны начался следующий этап восстания, характеризуемый обновленным сербско-российским союзничеством (1809–1812). Повстанцы повели наступление по нескольким направлениям сразу (на Видин, Ниш, Боснию, Стари-Влах). Расчет был на то, что и русские войска перейдут в наступление, которое, однако, задерживалось. Карагеоргий продвинулся далеко в глубь районов, прилегающих к реке Лим, где к нему присоединились горские племена. К срочному отступлению сербского вождя вынудили известия об успехах турок, одержавших победу в сражении под Каменицей (близ Ниша). Им удалось создать коридор вдоль Моравы вплоть до Дуная. Карагеоргию стоило больших жертв остановить их наступление. Положение облегчили переход русских войск через Дунай в сентябре 1809 г. и начало боевых действий в Северной Болгарии. За исключением Крайны и долины Тимока, сербы вернули все освобожденные территории, включая оборонительные сооружения в Делигра-де. Весной 1810 г. повстанцы совместно с русскими освободили области Крайна и Црна-Река. А победы в битвах у Варварина (сентябрь 1810 г.) и на Тичаре под Лозницей (октябрь 1810 г.) остановили наступление турок. Однако силы сербов были истощены многолетней войной. Все чаще среди вождей повстанцев возникали разногласия. Усиливалась группа противников Карагеоргия.

Представитель русского командования постоянно вмешивался во внутрисербские дела, что наводило Карагеоргия на мысль о том, чтобы обратиться за помощью к Австрии, а возможно, и к Наполеону, который в первые дни восстания подталкивал турок к активным действиям против сербов. 1811 год прошел в приграничных стычках, без крупных боевых действий. Позднее в ход восстания еще раз вмешалась европейская политика, на сей раз фатально. В 1812 г., после начала войны с Наполеоном, Россия вступила в переговоры с Турцией, завершившиеся подписанием Бухарестского мирного договора. Его VIII статья гарантировала амнистию сербам, которые взамен должны были сдать оружие и открыть города туркам. Договор предусматривал сербскую автономию, условия которой надлежало определить в переговорах повстанцев с Портой.

Последнюю фазу восстания (1812–1813) характеризуют отчаянные попытки сопротивления, которые оказывали туркам предводители восстания, не принявшие условий Бухарестского договора. В середине 1813 г. турки начали наступление по всей растянутой линии обороны сербов и прорвали ее в нескольких местах. В результате вожди восстания были вынуждены бежать из страны.

^{Наследие влияния Востока. Здание Высшей школы в Белграде (1808–1813). Фото Д. Тасича} 

Начался массовый исход населения. В то же время часть сербов, включая и бывших старейшин, в надежде на амнистию сдавалась туркам, несмотря на то что те отказывались от соблюдения условий мирного договора. И все же заинтересованная в возвращении беженцев Порта отнеслась к побежденным с известной степенью лояльности. Прежняя администрация пашалыка была восстановлена, а имущество возвращено туркам. Несмотря на отсутствие янычар, режим напоминал власть дахий, чему способствовали возросший размер податей, насилие и запугивание населения. Ответной реакций оказалось сопротивление сербов, во главе которых стояли уцелевшие кнезы. Уже в 1814 г. в Пожегской нахии вспыхнуло восстание под руководством Хаджи-Продана Глигориевича, жестоко подавленное турками. Ситуация для сербов складывалась крайне неблагоприятно, так как Священный союз, созданный после победы над Наполеоном и созыва Венского конгресса, выступал против революций и восстаний и, соответственно, за сохранение целостности Турции.

Вопреки всему в Таково 23 апреля 1815 г. (Вербное воскресенье) оставшиеся в стране сербские лидеры приняли решение о начале нового восстания, вождем которого был избран Милош Обренович — кнез Рудницкой нахии, принимавший участие в Первом сербском восстании. И на этот раз восстание не было направлено против султана. Сербы нанесли удар по городам, так как в селах турок не было. Территорию пашалыка удалось освободить от них после ряда успешных сражений — под Чачаком, Валево и Пожаревацем. Не имея намерений мириться с происходящим, Порта направила против сербов две армии — из Боснии и Румелии. Начав переговоры с обоими командующими, Милошу пришлось беспрепятственно пропустить войска Марашли Али-паши, с которым в августе 1815 г. он заключил устное соглашение. Согласно этому соглашению, сербы в будущем должны были сами собирать дань. В суде над ними, вместе с представителем турецких властей, всегда должен был присутствовать и сербский кнез, а в Белграде надлежало открыть Народную канцелярию в составе двенадцати кнезов. Спахиям дозволялось входить в сербские села только для сбора десятины.

Ограниченная и неформализованная сербская автономия функционировала стабильно благодаря Милошу, который в переговорах с Портой различными способами добивался расширения собственных полномочий и влияния. Через пятнадцать лет (1830) султан издал хатт-и-шериф (указ), который даровал Сербии международно признанную автономию, а за Милошем признал право передачи княжеского титула по наследству.

Восстание 1804 г. современники и потомки называли бунтом против дахий. Но, когда со временем стали очевидными значение, продолжительность и сложность освободительной борьбы, были сделаны акценты на различия, и оба восстания были строго разделены: первое — Карагеоргия и второе — Милоша. Позднее, в зависимости от того, какая династия в данный момент занимала престол, тому или иному периоду приписывалось большее значение. По прошествии небольшого периода времени, рассматривая недавние события в контексте всемирной истории, немецкий историк Леопольд Ранке в изданной им в 1829 г. книге назвал борьбу сербов пашалыка «сербской революцией». Верность такого определения подтверждается двумя достижениями сербов: национальным освобождением в результате установления стабильной, хотя и ограниченной автономии, а также завоеванием личной свободы и имущественных прав путем упразднения личной зависимости и бремени феодальных повинностей. Однако эти достижения явились результатом длительных, тридцатилетних усилий. Так что революцию невозможно считать единичным событием — это была цепь событий, звеньями которой стали не только годы героической борьбы и самопожертвования Карагеоргия, но и время прозаичного деспотизма Милоша. Об этом речь будет идти далее.

Навязанная революция

В конце XVII в. в результате восстаний, а затем и войны были освобождены лежавшие в глубине Далматинского побережья территории, где сложились условия для развития христианского общества. И здесь военные действия повлекли за собой миграцию населения, стремившегося найти убежище под властью Венеции. Как и в случае с бегством за Дунай и Саву, сербы присоединялись к своим соплеменникам, ранее переселившимся в эти области. Однако в данной ситуации они имели дело с властью, непрерывно развивавшейся со времен Средневековья. Столпами венецианской колониальной империи были приморские города-коммуны (Задар, Шибеник, Трогир, Сплит), в которых господствовал патрициат. Все города, традиционно управлявшиеся в соответствии со старыми уставами, напрямую подчинялись метрополии, с которой их связывали тесные экономические отношения. От материковых территорий побережье отделяла труднопроходимая гряда Динарского нагорья.

Сербов здесь было намного меньше, чем в Паннонии. В середине XVIII в. их численность составляла 40 тысяч человек. К ним все еще применялось постепенно выходившее из употребления название морлаки. Лишь немногие из них оседали в городах, где проживало достаточно много сербских купцов из Боснии, а также офицеров. Большая же их часть оставалась в тех местах, куда их селили власти Венецианской республики, остававшейся собственником всех земель. За право пользования землей сербы платили десятину и несли военную службу. Как и в империи Габсбургов, была создана напоминавшая Военную крайну организация с разделением на воинские части, находившиеся под командованием сердаров и харамбашей. Отличившиеся солдаты и командиры получали земли в собственность с правом передачи по наследству. А беднота обрабатывала чужую землю на условиях колоната.

Переселенцы — в большинстве своем скотоводы — адаптировались к местным условиям и переходили к земледелию. В городах они набирались опыта, знакомились с предписаниями, направленными на рационализацию сельского хозяйства. Венецианские города, за исключением Сплита и Хвара, не достигали больших успехов в посреднической торговле и не могли конкурировать с Дубровником. В этом проявился общий упадок Венеции, вызванный перемещением мировой торговли на Атлантику. Процветавшая в Средние века Далмация теперь стала бедной и отсталой областью. Центр экономического развития сместился на север, что пошло на пользу Триесту и Риеке.

Сербы были разбросаны по венецианской территории, проживая компактно только в области Горникотари. Придерживавшиеся собственной веры, сербы именовались «славяносербским народом греческого закона Восточной церкви» (1759). Здесь не было никаких «привилегий». Хотя принятые в XVI в. решения венецианских властей о невмешательстве в церковную жизнь православных подданных продолжали действовать, они не могли, однако, защитить их от католического духовенства, стремившегося привести их всех к Унии. Сербским иерархам чинились всяческие препятствия. Печскому патриарху не было позволено совершать канонические поездки по венецианским владениям. Православные верующие перешли в подчинение к находившемуся в Венеции греческому архиерею — митрополиту Филадельфийскому, пока тот не принял Унию. Не дозволялись ни пастырская деятельность архиереев из соседних областей, ни рукоположение местных священников.

На юге, где вся Бокакоторска после взятия города Нови (Херцегнови) оказалась под властью Венеции, ситуация была более благоприятной. Миграционные потоки в Боке были более массовыми, а сербское присутствие — более значительным. Если во всей Далмации действовало 50 православных церквей и 3 монастыря, то в Боке было 138 церквей и 4 монастыря. В Которе православные получили в пользование и старые известные церкви. С середины XVIII в. в сербских поселениях начинают строиться новые церкви и школы, для преподавания в которых местные жители нанимают учителей.