История шестая. Гарри и Загадки Смерти

Я мстительно молчал. Рано или поздно министр выдохнется и перейдет к сути дела! Так и вышло.

– Полагаю, Дамблдор обсуждал с тобой всё это?
– спросил он.

– А вы с какой целью интересуетесь?
– уточнил я.
– Это, на минуточку, наше личное дело.

– О, конечно, если это конфиденциальный вопрос, я не настаиваю на разглашении… нет, нет. Да и, в конце концов, какое дело, «избранный» ты, или нет?

– Вот-вот, все эти слухи выеденного яйца не стоят, - подтвердил я.

– Понимаешь, Гарри, для всего волшебного общества… Это же вопрос восприятия. Важно, во что люди верят! А многие верят в то, что ты действительно «избранный», настоящий герой… И это чистая правда, «избранный» ты или нет нет. Сколько раз ты встречался лицом к лицу с тем-кого-нельзя-называть?

«Больше, чем ты думаешь», - хрюкнул я про себя.

– Дело в том, - продолжал он, - что для многих ты, Гарри, символ надежды. Сама мысль о том, что существует кто-то, кто в силах, кто, может быть, даже избран судьбой уничтожить того-кого-нельзя-называть, естественно, воодушевляет людей.

– Прекрасно!
– искренне сказал я.
– Этого я и добивался. Вот что значит сила печатного слова! Ну а пресса - вторая власть, вы в курсе, я думаю?

– Гхм… - поперхнулся Скримджер.
– Ты это осознаешь, замечательно… Думаю, раз так, то ты сочтешь своим долгом стать бок о бок с Министерством и помочь каждому воспрять духом!

– Чего-чего?
– восхитился я.
– Бок о бок? Это как?

– О, ничего обременительного, уверяю тебя, - ответил Скримджер.
– Если тебя время от времени будут замечать в Министерстве, например, как ты выходишь оттуда или входишь, это уже создаст нужное впечатление…

– А сколько мне будут за это платить?
– спросил я.
– Моё время денег стоит, знаете ли, и немалых.

– Эм… думаю, это можно обсудить отдельно, - немного сдулся министр.
– Но подумай: мысль о том, что ты с нами, поднимет всеобщий дух! «Избранный», знаешь ли… Всё только для того, чтобы дать людям надежду, ощущение, что дело идёт на лад!

– Э нет, погодите, сэр!
– поднял я руку.
– Если я вас правильно понял, вы, во-первых, намерены создать видимость того, что я одобряю политику Министерства, так? Ясно… А во-вторых, хотите прикрыть моей так называемой избранностью дырки в обороне и прочие… мягко говоря, проколы вашего ведомства. Пускай людишки думают, что все хорошо, Волдеморт - просто выдумка, а там, глядишь, само собой все рассосется, у вас же талисман есть! Вот все беды и исчезнут как по волшебству! Так, что ли?

Скримджер помолчал, и лицо его посуровело.

– Ты еще слишком молод, чтобы понимать, как это важно, - сказал он достаточно зло.
– Сейчас опасные времена, и приходится принимать определенные меры.

– Ну так принимайте, только без меня, ладно?
– ответил я.

– Понимаю. Ты предпочитаешь, как твой кумир, Дамблдор, не связывать себя с Министерством?

– С чего вы взяли, что он мой кумир?
– удивился я.
– А продвигать вашу политику я даже за деньги не стану, хоть они и не пахнут. Я в ментальном плане брезгливый, и вообще, потом карму штопать замучаешься.

– Многие сказали бы, что работать на Министерство — твой долг!

– Пусть говорят, - пожал я плечами.
– Собака лает - ветер носит, караван идет и так далее. Кстати, чем прикрываться талисманчиком, вы б лучше работали как следует. А то сперва Фадж глаза закрывал на всё, даже когда сам Волдеморта увидел, сделал вид, будто ему показалось. Теперь вы ширмочкой свои огрехи прикрыть норовите. Знаете, - добавил я по наитию, - один мой родственник в подобных случаях вспоминает похабный анекдот: если в борделе дела идут неважно, надо не кровати переставлять, а… гм… личный состав менять! Хотя это тоже не очень-то помогло, как вижу.

Скримджер отчетливо побагровел. Финеас Найджелус на картине беззвучно ржал: анекдот-то я как раз от него услышал.

– А вдобавок, - закончил я, - даже если б я рехнулся настолько, чтобы согласиться на ваше предложение, сэр, это могло бы выйти вам боком. Я пока не знаю, как там в Министерстве всё устроено, кто на ком стоит и за кем шпионит. А вот понаблюдал бы за вашей мышиной возней и тараканьими бегами изнутри, так сказать, а потом ка-ак выдал бы очередное интервью! Озолотился бы! А уж какой мог выйти скандал… - тут я покачал головой.
– Вот я дурак, сразу отказался! Или, может, еще не поздно согласиться?

Скримджер поменял окраску с багровой на зеленовато-серую.

– Вижу, по этому пункту мы не достигнем соглашения, - резко сказал он.
– Но скажите хотя бы, что замышляет Дамблдор? Куда он направляется, когда отлучается из Хогвартса?

– Я-то откуда знаю?
– удивился я.
– Он мне не докладывается.

– Что ж, в таком случае, я постараюсь выяснить это своими методами…

– Да сколько угодно, - кивнул я.
– Только о Фадже не забывайте. Он тоже нос в дела Хогвартса совал, и где он теперь? Я, знаете ли, не фанат директора, но могу честно сказать: это не ваша весовая категория, господин министр.

Последовала долгая пауза.

– Ну, понятно, он хорошенько над тобой поработал, - произнес Скримджер. Его глаза за стеклами очков в тонкой металлической оправе глядели холодно и жёстко.
– Человек Дамблдора до мозга костей, правда, Эванс?

– Не-а, - ухмыльнулся я.
– Я исключительно свой собственный. А теперь, сэр, извините, мне на занятия пора. Всего вам наилучшего!

На пороге я оглянулся и добавил:

– А о вашем лестном предложении я непременно напишу в «Придиру».

– Эванс!

– А что такого? Там же чепуху про морщерогих кизляков и снежных людей печатают, кто вообще верит в эти бредни?
– еще шире ухмыльнулся я и сделал ручкой.

– Как пообщались, Гарри?
– спросил Дамблдор, когда я вышел.

– А вы не слышите?
– кивнул я на дверь, за которой раздавался рык министра и какой-то грохот.
– Очень продуктивно, на мой взгляд.

– Это была весьма показательная беседа, - добавил Финеас Найджелус, вернувшись в свой портрет, и довольно улыбнулся.
– Отрадно видеть такую молодежь, да-с. Вот что значит кровь… а еще правильное воспитание и хорошее образование!

Я не мог с ним не согласиться.

*

На Рождество замок практически опустел, и это было нам на руку.

Тетя Пэт, конечно, огорчилась, узнав, что я не приеду на каникулы, но… Нам нужно было разобраться кое с какими делами, и родственники меня понимали. Пообщаться-то мы все равно пообщались: Сириус еще когда всучил мне двустороннее зеркало, такое же, как то, которым пользовалась его матушка, так что мы могли устроить сеанс видеосвязи в любое время дня и ночи.

– Итак, что у нас имеется?
– спросил я.