История шестая. Гарри и Загадки Смерти
Шрифт:
А тем временем мне приснился очередной сон: я стоял в полутемной комнате, передо мной полукругом выстроились люди, а на полу скорчился кто-то маленький, со скрипучим голосом.
– Что ты мне сказал?
– голос был высоким и холодным, и я чувствовал сжигающие Волдеморта изнутри ярость и страх.
«Что ж ты писклявый-то такой?» - невольно подумал я и решил: боится, значит, может понатворить глупостей, особенно, если будет в бешенстве.
Гоблин дрожал, не поднимая головы. Интересненько! Значит, в «Гринготтсе» кое-кто работает на Волдеморта! Хороши б мы были, если бы явились с предложением
– Повтори!
– негромко сказал Волдеморт.
– Повтори!
– М-мой господин, - запинался гоблин, таращась на него в ужасе, - м-мой господин… мы п-пытались их задержать… Взломщики, господин… проникли… проникли в… в хранилище Лестрейнджей…
«Ха-ха, мы взломщики, прямо как Бильбо Бэггинс! И дракона укротили, и сокровище слямзили!» - невольно ухмыльнулся я во сне.
– Что? Мне казалось, в «Гринготтсе» достаточно средств защиты! Кто это был?!
«Против взлома нет приема, - подумал я.
– Вернее, против Пивза!»
– Неизвестно! Неизвестно! Двери не были взломаны снаружи, но в самом хранилище… - он прикрыл голову руками.
– Стражники слышали, что там творится что-то неладное, и управляющий приказал проверить… Внутри все было перевернуто вверх дном!
– Что они взяли?..
– прошелестел Волдеморт, и я чувствовал, какой ужас охватил его. Приятное ощущение, надо сказать!
– Говори!
– М-маленький золотой к-кубок, м-мой господин…
Волдеморт завопил как баньши, я чуть не проснулся от неожиданности. О, он неистовствовал в припадке безумия! Ведь никто не знал этой тайны, а неведомые взломщики…
«Украли твою прелес-с-сть…» - подсказал я.
Палочка рассекла воздух, и в ледяной зеленой вспышке гоблин упал замертво. Свидетели бросились во все стороны - я успел разглядеть, как Малфой (он явно был на низком старте) отработанным нырком ушел за массивный секретер, а из этого ненадежного укрытия пулей вылетел за дверь, волоча за собой Нотта.
Волдеморт же буйствовал, швыряясь Авадами, и мало кто успел унести ноги…
«Вот идиот, - подумал я, - ведь собственных соратников положил! И кто останется?»
Но он явно меня не слышал, шагал по комнате и - вот тут я обрадовался!
– перебирал в памяти свои сокровища, свои крестражи… Дневник… идиот Малфой! Додуматься надо было - подсунуть его в школу! Где теперь искать эту тетрадку?
Кубок украден… Не к Дамблдору ли всё это тянется? К Дамблдору, который всегда его подозревал, который мог разнюхать, выследить… Но если бы старик уничтожил крестражи, он, Волдеморт, должен же был знать, должен был это почувствовать? Он, превосходящий их всех в волшебной силе, он, могущественнейший! Как мог лорд Волдеморт не знать, что на него, его самого, на самое для него важное и драгоценное, напали, изувечили?
«Стоп, - притормозил я поток самовосхваления, - это что же, он не почувствовал, что мы уничтожили дневник? Но почему?»
(Я немного подумал и решил, что все дело в том, что когда мы разбирались с дневником и медальоном, Волдеморт являлся даже не призраком, а чем-то меньшим, и чувствовать ему просто было нечем. А остальные крестражи мы изничтожали при помощи струн, а не грубой физической силы, вот он и не отследил. Хотя нет, снова не сходится - чашу-то
ядом василиска обезвреживали! Или дело в том, что орудовал Пивз? Да еще в защищенном хранилище? Вдобавок там такое творилось, что можно было и не заметить в общей какофонии…)Но он должен знать, должен удостовериться… Он шагал по комнате, пинком отбрасывая труп гоблина, и в его кипящем мозгу всплывали картины: озеро в пещере, лачуга и Хогвартс…
Толика спокойствия приглушила его ярость. Как бы Дамблдор мог проведать, что он спрятал кольцо в хижине Гонта? Никто никогда не знал, что он в родстве с Гонтами, он скрыл это, и убийства никогда с ним не связывали. Кольцо, без сомнения, в сохранности. И как мог кто-то узнать про пещеру или проникнуть сквозь её защиту? Сама мысль о том, что медальон могли украсть, абсурдна!
И школа: он единственный знал, где скрыт в Хогвартсе его крестраж, потому что он единственный проник в его глубочайшие тайны…
«Ох и обломаешься же ты, - вздохнул я.
– А нечего мнить себя всемогущим!»
И по-прежнему остаётся Нагайна, думал тем временем Волдеморт. Отныне она должна быть рядом с ним, под его защитой, он не будет больше посылать её с поручениями…
«Отлично, значит, змея - тоже крестраж, как мы и предполагали, - удовлетворенно заключил я.
– Ничего, на твою змею у нас василиск найдется. Или дракон».
Тут Волдеморт решил - чтобы быть уверенным, окончательно уверенным, он должен вернуться к каждому из своих тайников, должен удвоить защиту вокруг каждого из своих крестражей… Дело, которое, подобно поиску Бузинной палочки, он должен совершить в одиночку…
«Палочка!
– насторожился я.
– Значит, она существует, и Волдеморт ее ищет? Интересненько, где же она может быть? У кого?»
И ответ пришёл, да такой, что я опять чуть было не проснулся!
Бузинной палочкой сейчас владел Дамблдор. Я уловил череду воспоминаний Волдеморта: он нехило прошерстил всю Европу, разыскивая следы артефакта, и нашел-таки! Сменив уйму хозяев, палочка сперва угодила к Грегоровичу (я помнил имя мастера - у Крама была палочка его работы), у того ее спёр Гриндевальд, а Дамблдору она досталась, когда он победил Гриндевальда аж в сорок пятом году…
«Вот, значит, зачем ему нужна смерть Дамблдора! Палочкой завладеть хочет, да?» - подумал я и чуть не упустил нить размышлений Волдеморта.
Какое место он посетит первым, какое под наибольшей угрозой? Пробудилась старая тревога. Дамблдор знал его второе имя… Дамблдор мог связать его с Гонтами… Да, заброшенный домишко мог оказаться самым незащищённым из его тайников, именно туда он должен отправиться в первую очередь!
Хогвартс… но он знал, что в Хогвартсе его крестраж в безопасности; никто его там не отыщет!
Значит, сперва он посетит Гонтову лачугу и возьмёт Нагайну с собой. Отныне расставаться со змеей он не будет… Тут Волдеморт быстрым шагом покинул комнату, прошел через зал, вышел в тёмный сад с фонтаном и подозвал Нагайну.
«Ох и облом же тебя ждет», - снова подумал я, очнувшись.
С этой мыслью я и отправился обучаться аппарации.
*
Погодка выдалась омерзительная, дождь лил стеной (этому только дракон и радовался), поэтому занятие проводили в Большом зале, а не снаружи.