История шиноби

– Да-да, входите.
– В приоткрывшуюся дверь проскользнул молодой парень лет двадцати.

– А, Эбису-кун, проходи-проходи.
– Пока это недоразумение нерешительно топталась, я успел его осмотреть и оценить. Увиденное мне понравилось, то что надо для моих планов.

– Эбису-кун, я слышал ты подал прошение о переводе с полевой работе?

– Хокаге-сама...

– Хочешь стать учителем? Похвально, похвально. К сожалению, сейчас все вакансии в академии заняты.
– Видя, как опустилась голова у Эбису, я слегка улыбнулся.

– Но столь благородный порыв не должен пройти впустую, поэтому, Эбису-кун, для тебя у меня есть предложение.

– Я слушаю вас, Хокаге-сама.

– Ты, наверное, знаешь о трагедии, случившейся с кланом Учиха.
– Дождавшись от него кивка головой, продолжаю:

– Так вот, от всего клана остался один человек, да и тот еще ребенок. И сегодня ко мне пришел этот юный Учиха и попросил помочь ему.
– Я сделал небольшую паузу - Помочь найти для него учителя.
– О как встрепенулся, хе-хе.

– И тут я как раз вспомнил о тебе.

– Обо мне?

– Разумеется, твой командир частенько тебя хвалил.

– Разве? А мне он наоборот...

– Ну, что ты, Эбису-кун, все руководители так поступают, чтобы подчиненный не возгордился. Так вот о чем я, а точно, поэтому, как ты смотришь на то, чтобы стать учителем для Учиха Саске?

– Я только за, Хокаге-сама, только боюсь, что не справлюсь.

– Успокойся, Эбису-кун, ты ведь не простой шиноби, ты элита, так что все у тебя получится.

– Элита?

– Конечно, и да, пока я не забыл, поздравляю тебя с присвоением нового ранга, токубецу-джонин. На этом все, завтра к трем часам подойдешь ко входу в квартал Учих, там и познакомишься со своим будущим учеником. А теперь иди, я надеюсь на тебя, не подведи.
– Выпроводив из кабинета ошарашенного Эбису, я тихо рассмеялся. Все прошло просто отлично, намного лучше, чем я рассчитывал, да и сам Эбису теперь будет мне верен. Эх, если бы все дела так легко решались.

Наруто (попаданец)

– Ровней спину держи, еще ровней и не морщись, твое лицо не должно выражать никаких эмоций. Максимум, что ты можешь себе позволить, легкую улыбку. Так, теперь медленно и непринужденно берешь чашку с чаем. Стоп, стоп, все не так, ты должен делать это с достоинством, понимаешь? С достоинством.
– Черт, когда эта пытка закончится? Анко оказалась хуже сержанта из учебки. Я уже трижды пожалел, что согласился на эту авантюру.

– Наруто, не отвлекайся, давай повторяй за мной.

– Анко, я больше не могу уже. У меня ноги онемели сидеть так.

– Привыкай, эта поза идеально подходит для медитаций, в будущем пригодится. Хотя, пожалуй, ты прав, стоит сделать перерыв. Что-то я немного увлеклась и потеряла ход времени. Никогда бы не подумала, что учить так увлекательно.

– Скорее мучить тебе увлекательно, - буркнул я себе под нос.

– Что ты там сказал?

– Ничего, абсолютно ничего, - поспешил успокоить ее я.

– Ну смотри у меня.
– И какого черта я ее вообще терплю? Подкаблучник, не иначе.

Дальнейший вечер прошел ни шатко ни валко. Теория мне давалась легко, взяв в руки эту "реликвию клана" Митираши, я с помощью глаз зверя смог быстро вызубрить с десяток страниц. Анко, заметив это, почесала свой затылок, прекратила пичкать меня теорией и перешла к практике. Пришлось отрабатывать правильные движения, поклоны и прочую дребедень. Особенно мне не были по душе поклоны, ну не люблю я ни перед кем спину гнуть, а тут чуть ли не сотня вариантов, на все случаи жизни. А еще Анко нравилось проводить чайные церемонии, хобби у нее такое видите ли, и отчего-то вбила себе в голову, что мне они тоже обязательно должны нравиться. После пары часов такого чаепития я проклял сам напиток и все страны, что его производят. Никогда бы не подумал, что попить чай такая проблема. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и моя пытка. Мне даже удалось напоследок выпросить у Анко некоторые теоретические пособия по определению лжи. Как оказалось, этот метод был замешан на чтении эмоций, что-то подобное и в моем мире было. В общем-то, мне без надобности все это, эмоции окружающих я и так улавливаю, но вот научиться самому их скрывать, явно мне не помешало бы. Не знаю уж откуда она их достала, но выглядели эти пособия довольно потрепанно. Пара небольших коробок, все в пыли и паутине. Мне пришлось немало почихать пока я очищал их. Внутри лежали свитки с какими-то схематическими рисунками, наподобие советских, что можно было раньше увидеть в школах и в армии. Также было несколько листков с рисунками уже от руки, явно кустарного производства.

– Вот, смотри, - Анко развернула первый попавшийся свиток, лежащий сверху.
– Здесь на лице изображены различные эмоции, а также обозначены различные группы мышц, которые используются при этом. Выучив и запомнив эти группы, сможешь потом понять, какие эмоции испытывает человек перед тобой. Также и с враньем, когда тебе хотят солгать, тоже непроизвольно используют определенный набор мышц, тут где-то свиток об этом должен лежать, там более подробно обо всем расписано.
– Анко, свернув свиток, забросила его обратно в коробку, после чего пододвинула ее ко мне.

– Есть конечно и минусы у этого метода. Во-первых, потребность смотреть в лицо, причем желательно как можно ближе, чтобы не пропустить момент, когда подоз... то есть человек начнет реагировать. Ну и, разумеется, на большинство шиноби это тоже не действует, они просто намертво блокируют все лицевые мышцы, делая из своего лица этакую каменную маску. Поэтому для допросов шиноби используются другие техники. Эм, что-то я опять не туда разговор увела.

– Слушай, Анко, а это чье художество?
– Я помахал зажатым в руке листком, на котором были нарисованы кривляющиеся морды.

– Мое, что-то не так?
– Анко нахмурилась, явно ожидая, что я начну критиковать ее произведение искусств. Нарисовано и правда было потешно, но так как я сам что чертил, что рисовал как курица лапой, то благоразумно промолчал, решив задать другой вопрос.

– А для чего они тут? Скучала на уроках?

– Да нет, это мои конспекты уже по противоположной тематике. Мой... мой бывший учитель, сделал предположение, что при идеальном контроле лицевых мышц можно подделать любые эмоции. А значит можно будет скрывать свои мысли от окружающих или же даже вводить других с помощью этого в заблуждение. Только вот все это теорией так и осталось, я понятно не смогла сама разобраться в этом, а моему учителю было не до этого.
– Секундная заминка Анко при упоминании ее учителя не прошла для меня незаметной, что собственно и повлекло за собой следующий вопрос.

– Кхм, твой учитель, он что, погиб?
– После моего вопроса от Анко пришла такая волна ненависти, что я буквально опешил.

– Лучше бы он сдох, - и тут же, по-видимому пожалев о своей эмоциональной вспышке, продолжила.
– Прости, просто для меня это неприятная тема для разговора.

– Не надо извинятся, это я виноват, что завел об этом речь.

– Ну ты же не знал... Так, стоп, хватит взаимных расшаркиваний, иди давай уже отсюда, мне еще ужин варить нужно.
– После чего мне только и оставалось, что спуститься к себе в подземелье, не забыв при этом прихватить коробки со свитками. Я уже успел на своем болезненном опыте узнать, что когда Анко в таком настроении, лучше ее не трогать, а то может и прилететь чем-нибудь тяжелым. Потом, конечно, она извиниться, но вот болеть от этого, куда прилетело, меньше не станет. Что же касается ее учителя... Надо будет как-нибудь узнать его имя ненароком, а также, что между ними произошло, явно, что-то нехорошее. Может он приставал к Анко, или еще чего учудил, в любом случае, если он еще жив, надо будет найти и грохнуть его. В конце концов мне за этого ничего не будет, я джинчурики, у меня справка есть...