ИСТОРИЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ

Вернувшись обратно почти до самой переправы, он повернул налево и пошел вдоль берега реки Рокуго.

Вскоре река, отражавшая по-зимнему холодное, сумеречное небо, повернула и унесла свои воды на север. Вместе с рекой исчезли из виду и заросли сухого тростника, сплошным ковром покрывавшие берег. Тропинка запетляла между широких полей. Время от времени по пути встречались скопления деревенских домишек в окружении деревьев или маленькие рощицы. На краю просторной равнины синели очертания горы Сагами-Ояма. Матахатиро услышал это название от попутчиков во время переправы через реку.

Похожая на неподвижное крыло гигантской птицы, гора высилась на фоне далекого неба по левую сторону от тропинки, по которой шагал Матахатиро. Временами она исчезала за деревеньками и рощицами, но тут же появлялась вновь.

День быстро клонился к концу, но Матахатиро успел дойти до нужного дома в деревне Хирама, покуда вечерняя заря еще не уступила место ночи.

— О, а я вас уже поджидаю. Милости прошу в дом, — мягким голосом произнес вышедший ему навстречу мужчина и представился: — Тёдзаэмон Ямамото.

Мужчине было за тридцать. Он был высокого роста и крепкого телосложения. Одет в повседневное кимоно с накидкой хаори. Волосы собраны пучком на темени. Но, несмотря на это, с первого взгляда становилось ясно, что в прошлом он был самураем. Лицо его отличалось худобой, подбородок был разделен ямочкой, а в глазах светилась решимость и отвага. Поначалу эти глаза цепко впились в Матахатиро, стоявшего на земляном полу у порога, но через мгновение Ямамото улыбнулся и вежливо пригласил гостя подняться. Женщина средних лет принесла лохань с теплой водой для омовения ног. Движения женщины были грубы и неуклюжи. Скорее всего, она была обычной крестьянкой из этой же деревни, нанятой в качестве прислуги.

В комнате, куда провели Матахатиро, сидели еще двое мужчин, похожих на ронинов, каждому из которых было лет по пятьдесят с небольшим. Их одежда и прически выглядели так же аккуратно, как и у Ямамото. Матахатиро представился. Мужчины поприветствовали его, но своих имен не назвали.

Служанка принесла чай. Дождавшись, когда она уйдет, Ямамото учтиво поставил чашку перед Матахатиро и, обращаясь к нему, спросил:

— Вы знаете, какую работу вам придется выполнять?

— Сагамия рассказывал мне, правда, лишь в общих чертах, — ответил Матахатиро.

— Должно быть, наша просьба показалась вам необычной, но, поверьте, эта тяжба имеет крайне важное значение для всего нашего рода. Безо всякого преувеличения можно сказать, что это вопрос жизни и смерти, поэтому мы хотели бы обезопасить себя от любых неприятностей.

Рассудив про себя, что эти двое, наверное, родственники Ямамото, Матахатиро сказал:

— Извините за неожиданный вопрос, но не могли бы вы сказать, с кем вы ведете эту тяжбу?

— С кем?

— Ну да. Иными словами, я хотел бы знать, что это за люди, которых вы опасаетесь…

Ямамото и мужчины в замешательстве переглянулись.

— Ну… я не думаю, что об этом следует беспокоиться, — пробормотал Ямамото.

Один из двух ронинов внезапно произнес: «Ну, где же ужин!» — и поспешно вышел из комнаты.

«Странные люди, — подумал Матахатиро. — И если, как они сказали, беспокоиться не о чем, зачем тогда вообще было нанимать телохранителя?» У Матахатиро сложилось впечатление, что по каким-то причинам его работодатели не хотят говорить о своих противниках. Поэтому ему оставалось нести службу, полагаясь только на собственное чутье.

5

Горобэй Какэхи приехал на следующее утро на исходе часа Дракона. [73]

Это был приземистый, слегка полноватый мужчина лет сорока пяти с необычной для самурая белой кожей и узкими, немного сонными глазами. Улыбаясь, он негромко рассказывал что-то Ямамото и двум другим мужчинам, которые вышли встретить его во двор.

Матахатиро наблюдал за ними, стоя на небольшом отдалении. «Силенок в нем маловато, — думал он, глядя на Какэхи. — Такой, случись что, долго сопротивляться не сможет».

73

Час Дракона — время с семи до девяти часов утра.

Вместе с Какэхи приехали еще трое. Один из них был старый самурай лет шестидесяти с лишним. Он был высок и крепко сложен, но редкие седые волосы и многочисленные морщинистые складки под высокими скулами выдавали в нем старика. Остальные двое были, по-видимому, слугами Какэхи и его спутника.

— Я говорил, что до Хирамы осталось всего ничего, — приятным голосом рассказывал седовласый самурай, — но его милость и слушать не стал — остаемся на ночь, и все тут. Сказал, что ночью холодно идти. Но я вам, судари мои, открою секрет — на самом-то деле ему просто хотелось выпить в компании кантоских [74] красавиц. Ну и я с ними заодно, признаюсь, принял лишку. Вот такой был у нас ночлег в Кавасаки.

74

Канто — регион, расположенный в центральной части острова Хонсю. Включал в себя Эдо и окрестные провинции.

— Ну и славно, — сказал Ямамото. — А то у нас тут сакэ сколько угодно, а наливать некому, красавиц нет.

С дружным хохотом мужчины скрылись в доме. Проводив их взглядом, Матахатиро вышел за ворота и оглядел дорогу. Никакой слежки за ними, похоже, не было. Яркие солнечные лучи падали на дорогу, заливая ее ровным светом. Однако даже в солнечном сиянии уже ощущался холод, предвещающий близкий конец десятой луны. Дорога была усыпана листьями, облетевшими с большого дерева гингко, что росло напротив дома, во дворе маленького храма. Вокруг не было ни души.

Матахатиро вернулся в дом и прошел в свою каморку размером в три татами, которую ему предоставили еще вчера вечером. Он не знал, полагается ли телохранителю самому представляться своим подопечным, и потому бесцеремонно улегся в своей комнате, рассудив, что если он понадобится, его позовут.

Несмотря на уличный холод, солнечные лучи, проникающие через сёдзи, прогревали комнату так, что в ней было тепло даже без жаровни-хибати. Подложив под голову руку, Матахатиро рассеянно слушал голоса и смех, доносившиеся из комнаты в глубине дома.

Смеялись мужчины часто. Для людей, затевающих важную судебную тяжбу, они были чересчур уж веселы.

Неожиданно внимание Матахатиро привлек один голос. Он и сам не понял, в какой момент это произошло, только вдруг вскочил, уселся на полу и прислушался. Через некоторое время голос раздался вновь.

Ошибки быть не могло. Он уже слышал этот голос дважды, и оба раза так же через фусума — сначала в храме Дайё-дзи, когда служил телохранителем у жены мануфактурщика Бидзэнъи из квартала Хибия, а другой раз в доме Ясубэя Хорибэ, ронина из клана Асано, который жил в районе Хондзё и скрывался под псевдонимом Тёдзаэмон Нагаэ.