История Украины. Научно-популярные очерки

Значительный рост недовольства солдат и всего населения Российской империи наблюдался после того, как российское командование не смогло использовать Брусиловский прорыв для перелома в ходе войны. Фактически после этого необходимость и неизбежность кардинальных изменений общественной жизни осознали все слои российского общества. Все больше возрастало недовольство войной, прежде всего ее невероятно большими человеческими жертвами и бесперспективностью. Проявлением этих общественных расположений духа стало отречение Николая II 2 (15) марта 1917 г. от престола, а уже 4 (17) марта в Киеве был создан Центральный Совет, который фактически и взял на себя функцию местного органа власти. Революционные события 1917–1921 гг. стали органическим продолжением тех процессов, которые зародились и с особой силой проявились в годы Первой мировой войны, а потому фактически представляют с ней одно целое.

Беженство на украинских землях в 1914–1918 гг

Впервые эвакуационные мероприятия в годы Первой мировой войны на украинских землях были применены австрийской властью в Галиции и Буковине. Быстрое наступление российских войск осенью 1914 г. заставило местную австрийскую администрацию срочно организовать вывоз в тыловые районы человеческих ресурсов и материальных ценностей (хотя заводы большей частью, как, например, нефтеперерабатывающий в Дрогобыче, были законсервированы в надежде на быстрое возвращение, а также вследствие отсутствия времени и достаточного количества вагонов).

Неудачный для Австро-Венгрии ход военных действий привел к появлению многочисленных беженцев из Галиции и Буковины уже осенью 1914 г. Правда, среди украинцев преобладали не добровольные переселенцы, а эвакуированные по стратегическим причинам выселенцы. К проведению таких мероприятий побуждал ряд обстоятельств. С государственно-политической точки зрения, существовала потребность принудительного переселения тех лиц, политические убеждения которых были пророссийские или же сомнительные. С другой стороны, военные операционные планы сами по себе предусматривали насильственное выселение целых районов из театра боевых действий, а хозяйственные расчеты побуждали заранее думать о поиске необходимой в годы войны рабочей силы.

Размах переселенческих процессов из Галиции, Буковины, Боснии и опасность потери контроля со стороны правительственных структур над потоком беженцев заставили австровенгерское Министерство внутренних дел приступить к организации специальных лагерей для военных выселенцев. Уже 10 августа 1914 г. при венском магистрате было создано «Центральное представительство опеки над беженцами из Галиции и Буковины», подготовлена инструкция «Религиозное, социально-политическое, культурно-гуманитарное содержание опеки над беженцами из Галиции и Буковины», согласно которой основная работа по размещению и обязательному трудоустройству военных беженцев должна была проводиться теми краевыми политическими правительствами, на территории которых находились переселенцы. В начале января 1915 г. правительство признало «Украинский комитет помощи», возглавляемый Ю. Романчуком, государственной структурой и оказало ему финансовую поддержку (недельный бюджет около 20 тыс. крон). С началом нового наступления российских войск в 1916 г. в Австро-Венгрии появилось еще несколько организаций, которые занимались помощью украинским беженцам и финансировались из государственного бюджета —..Комитет опеки над беженцами из Буковины» (из Буковины в лагеря вывезены около 30 тыс. лиц всех национальностей), Украинский краевой комитет помощи для беженцев» [236] .

236

Попик С. Вказ. пр. — С. 75.

Соответственно внутриполитической ситуации в стране при организации переселенческих лагерей правительство максимально учитывало национальный фактор, т. е. создавались большей частью однонациональные лагеря. Для украинцев были выделены лагеря в Вольфсберге, Гминде и Гредиге. Украинцы находились и в смешанных лагерях в Оберголлябрун (с румынами) и Хоцен (с поляками). Вообще правительство старалось обеспечить обитателей этих лагерей всем необходимым для нормальной жизни: все они имели кирпичные здания, собственный водопровод, канализацию с химическим очищением воды, автономную электрическую сеть, хлебопекарные, больничные бараки и даже рентгеновские аппараты. Для удовлетворения духовных нужд там открывались национальные школы, театры, издавались газеты.

Кроме этого, австрийское правительство выделяло еще и денежную помощь беженцам (48–60 крон на месяц), однако вместе с тем оно практически за бесценок использовало рабочую силу украинского населения, сконцентрированного в переселенческих лагерях (только в Гминде подписали контракты или были принудительно вывезены на разнообразнейшие работы 16890 мужчин и 16800 женщин в 1915 г., 8540 мужчин и 8675 женщин в 1916 г., 5680 мужчин и 6880 женщин в 1917 г.). В общем, содержание переселенческих лагерей, затраты на финансирование культурно-образовательных нужд, выделение ежемесячной денежной помощи украинским беженцам в 1914 — первой половине 1917 г. обошлись австрийской казне приблизительно в 69 млн крон.

В отличие от выселенцев в ужасных условиях оказались интернированные, т. н. политически неблагонадежные украинцы из Галиции и Буковины, что выразительно продемонстрировало двойственность стандартов в подходе австрийского правительства к разным группам беженцев. Еще 8 августа 1914 г. галицийское наместничество дало распоряжение об «превентивном аресте политически-подозрительных москвофилов», однако очень скоро начался по сути бесконтрольный массовый террор против всего украинского населения Австрии (по подсчетам И. Нагаевского, убито около 36 тыс. украинских граждан в Галиции).

Для интернированных украинцев Галиции и Буковины были созданы отдельные концентрационные лагеря на западе Австрии, среди которых выделялся своими размерами Талергоф (около 5 тыс. арестованных, в том числе около 500 священников). Осенью 1916 г. началась вторая массовая волна интернирования украинского населения в концентрационные лагеря (лишь в Талергоф было отправлено около 2 тыс. человек). Условия для проживания здесь были чрезвычайно трудные — от голода, холода, инфекционных заболеваний здесь погибло около 2 тыс. человек [237] .

237

Попик С. Вказ. пр. — С. 85–98 (підрозділ «Фантом „української ірреденти”).

В 1915 г. вследствие Горлицкой операции немецких и австро-венгерских войск уже российские власти вынуждены были обратиться к проведению аналогичных эвакуационных мероприятий, правда, в значительно больших масштабах. Лишь из Галиции в Россию выехали или были вывезены около 100 тыс. человек. Причины переселения, как и в 1914 г., были разнообразными: желание российского командования оставить австрийцам после себя пустошь (тактика «выжженной земли»), что нашло свое отражение в соответствующих распоряжениях; организованный вывод или просто бегство гражданского населения из района боевых действий и артиллерийских обстрелов; страх перед расправами со стороны австрийцев за сотрудничество с российскими органами власти и переход в православие. Вместе с тем, как и галицийская австрийская администрация годом раньше, российские военно-административные органы проводили выселение политически «неблагонадежных» во внутренние губернии Российской империи (т. н. выселенцы и заложники). Основным центром эвакуированных из Галиции москвофилов в конце 1915 г. стал Ростов-на-Дону (около 6 тыс. представителей интеллигенции и учащихся, а также немало крестьян) [238] .

238

Сердюк О. Біженство в Україні під час першої світової війни // Проблеми історії України XIX-початку XX ст. Вип. 4. — К., 2002. — С. 111–132.

В связи с наступлением австро-венгерских и немецких войск весной — летом 1915 г. соответствующие эвакуационные мероприятия начали проводить уже и на территории правобережных губерний Российской империи — Волынской и Подольской. В начале июня 1915 г. высшее российское командование отдало приказ, согласно которому оставленная территория «должна быть преобразована в пустыню, т. е. освобожденная как от населения, так и от всего, что могло представлять для врага определенную ценность». С практической стороны это означало массовое выселение людей, особенно мужчин «от 17 до 45 лет», а также вывоз или уничтожение продовольственных запасов, включая посевы зерновых культур.

Все это крайне обострило и без того сложную проблему беженства, которое с того времени приобрело признаки принудительной депортации. Только все большие расходы из государственной казны для поддержки беженцев, с одной стороны, и опасность заселения немецкими колонистами обезлюдненных земель, — с другой, обусловили замедление этой политики. Со стабилизацией фронта осенью 1915 г. интенсивность переселенческих потоков резко уменьшилась.

На территории всей Российской империи в конце 1916 г. насчитывалось свыше 3 млн беженцев и изгнанников, в частности на украинских землях — около 656 тыс., в основном в Екатеринославской, Харьковской и Черниговской областях. В контексте проблемы беженцев царское правительство старалось проводить политику «усовершенствования» национальной структуры населения, всячески перемешивая людей разной национальности с целью ускорения их ассимиляции [239] .

239

Сердюк О. Указ. соч. — С. 114–122.