История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века

Муркрофт и Херси перешли Барейли и двигались тем же путем, что и Уэбб, до Джошиматха, который покинули 26 мая 1812 года. Преодолевая непрестанно возникавшие трудности, они Должны были перевалить через последние отроги Гималаев. Селения там редки, а потому они с трудом раздобывали провизию и носильщиков, дороги же плохи и проложены на очень большой высоте над уровнем моря.

Тем не менее англичане побывали в Дабе, где находится очень почитаемый ламаистский монастырь, в Гартоке [136] , Майзаре, а в четверти мили от Тиртапури видели интересную достопримечательность — горячие источники.

[136]Гарток — город и область на юго-западе Тибета, последняя — в районе хребтов Ладакх и Кайлас.

«Вода выходит, — говорится в отчете, напечатанном в "Анналах путешествий", — из двух отверстий по шесть дюймов в диаметре. Отверстия эти находятся на известняковом плато протяжением в три мили, возвышающемся на десять — двенадцать футов над окружающей равниной. Плато покрыто известковыми туфами [137] , осаждающимися из подземных вод при их охлаждении на поверхности. Вода бьет на высоту четырех дюймов. Она очень прозрачна и так горяча, что в ней нельзя держать руку дольше нескольких секунд. Над источниками висит густое облако пара. Вода, растекаясь по почти горизонтальной поверхности, вымывает водоемы различной формы. Они заполняются известковыми осадками и постепенно уменьшаются. Когда их дно поднимается, вода вымывает себе новые углубления, которые в свою очередь заполняются отложениями. Вода таким образом стекает из одного водоема в другой, пока не достигнет равнины. Осадок, оставляемый ею вблизи отверстий, бел, как самый чистый алебастр [138] . Несколько дальше он становится соломенно-желтым, а еще дальше — желто-шафранным. У другого источника осадок сначала розового цвета, потом — темно-красного. Все это плато, создававшееся в течение многих столетий, окрашено в различные оттенки».

[137]Известковые туфы — легкие и пористые (иногда — плотные) горные породы, образовавшиеся из отложений минеральных источников.

[138]Алебастр — плотный гипс, белый тонкозернистый агрегат.

Тиртапури, резиденция ламы, с незапамятных времен является излюбленным местом паломничества, что доказывает стена более четырехсот футов в длину и четырех в ширину, сложенная из камней, испещренных молитвами.

Первого августа путешественники покинули эти места и направились к озеру Манасаровар. Справа от них осталось озеро Раванрад, откуда, как считалось, берет начало основной исток реки Сатледж.

Озеро Манасаровар лежит в котловине среди раскинувшихся по склонам обширных лугов, над которыми с юга высятся гигантские горы. Из всех мест, почитаемых индусами, это самое священное. Причиной тому, вероятно, удаленность его от Индостана, трудности и опасности пути и, наконец, необходимость брать с собой деньги и съестные припасы.

По мнению индийских географов, из этого озера выходят Ганг, Сатледж и Кали. Муркрофт не сомневался, что первое из этих утверждений ложно. Решив проверить два остальных, он обследовал крутые берега озера, изрезанные глубокими ущельями, и видел много впадающих в него речек, но ни одной выходящей из него. Возможно, до землетрясения, разрушившего Сринагар, из озера Манасаровар вытекала какая-нибудь река, но Муркрофт не нашел никаких ее следов. Озеро имеет продолговатую неправильную форму и расположено между Гималаями и горами Кайлас; его длина — пять лье [139] , а ширина — четыре.

[139]Лье — старинная французская мера длины; здесь речь идет о километрическом лье, равном 4 км.

Теперь задача экспедиции была выполнена. Муркрофт и Херси повернули назад в сторону Индии, прошли до Гангри и побывали на озере Раванрад, но Муркрофт слишком ослабел, чтобы обойти его кругом. Он достиг Тиртапури, затем Дабы и с великими мучениями перебрался через перевал, отделяющий Индостан от Тибета.

«Пронизывающий, холодный ветер дует с покрытых снегами гор Бутана, — говорится в отчете, — подъем на перевал долог и труден, а скользкий спуск крут и требует большой осторожности. В общем, мы намучились изрядно. Наши козы по недосмотру погонщиков сбились с дороги и вскарабкались на скалы у самого края пропасти глубиной футов пятьсот. Один горец согнал их с этого опасного места; они стали спускаться и побежали вниз по обрывистому склону. Из-под ног коз вниз летели камни, которые могли попасть в бежавших впереди, и забавно было наблюдать, с какой ловкостью козы на бегу увертывались от камней».

Вскоре гуркхи, прежде только чинившие препятствия путешественникам, нагнали их и решили захватить. Твердость англичан долгое время сдерживала этих диких фанатиков, но под конец, когда число гуркхов увеличилось, они расхрабрились и напали на лагерь.

«На меня бросились сразу двадцать человек, — рассказывает Муркрофт, — один схватил за шею и, упершись коленом мне в живот, тянул за шейный платок, стараясь задушить, другой закинул за ногу веревку и тащил назад. Я уже терял сознание. Ружье, на которое я опирался, выскользнуло у меня из рук, я упал. Меня потащили за ноги, потом накрепко скрутили. Когда я очнулся, то увидел вокруг себя победителей, на лицах которых сияло неописуемое злорадство. Опасаясь, как бы я не удрал, двое воинов повели меня на веревке. Время от времени мне давали здорового тумака, несомненно для того, чтобы я лучше уяснил себе свое положение. Херси никак не думал, что на нас нападут так скоро. Он полоскал рот, когда началась свалка, и не слыхал, что я звал его на помощь. У наших людей не оказалось под рукой даже того небольшого количества оружия, что мы имели. Некоторым удалось ускользнуть, уж не знаю каким образом. Других захватили, в том числе и Херси. Его не связали, как меня, а только держали за руки».

Предводитель отряда объявил двум англичанам, что они задержаны. Их обвиняли в том, что они тайком проникли в страну, переодевшись индусскими паломниками. Один факир, которого Муркрофт нанял погонщиком коз, все-таки умудрился убежать и отнес два письма английским властям. Тотчас же были предприняты меры, и 1 ноября путешественники получили свободу. Им не только принесли извинения, но отдали все отнятое, и раджа Непала разрешил им покинуть страну. Все хорошо, что хорошо кончается!

В заключение остается упомянуть экспедицию Фрейзера в Гималаи и остановиться на поисках Ходжсоном [140] в 1817 году истоков Ганга.

[140]Ходжсон Брайан Хоутон (1800 — 1894) — британский колониальный администратор и востоковед. Занимал ряд видных административных должностей в Северной Индии и Непале. Собирал санскритские и тибетские рукописи, знаток литератур, языков и религий Непала и Тибета (монографию по этому вопросу выпустил в 1874 году), почетный доктор Оксфордского университета.

Капитан Уэбб, как мы уже говорили, сам исследовал течение Ганга от долины реки Дуна до Каджани у Рейтала. Капитан Ходжсон выехал из этого города 28 мая 1817 года и три дня спустя достиг истока Ганга за Ганготри. Он увидел, что река выходит из низкого свода под огромным фирновым [141] полем толщиной свыше трехсот футов. Поток сразу довольно значителен и достигает в среднем не меньше двадцати семи футов в ширину и восемнадцати дюймов в глубину.

По всей вероятности, в этом месте Ганг впервые выходит на поверхность. Какова его длина под толщей фирна? Возникает ли он в результате таяния этих снегов? Выходит ли из-под земли? Вот вопросы, которые стремился разрешить капитан Ходжсон. Однако, когда ему захотелось подняться выше, чем соглашались проводники, он по шею увяз в снегу и был вынужден с великим трудом вернуться на тропу. Место выхода Ганга на поверхность находится в самих Гималаях на высоте двенадцати тысяч девятисот четырнадцати футов над уровнем моря.

[141]Фирн — крупнозернистый уплотненный снег, слагаемый ледяными крупинками разнообразной формы. Образуется в горных районах выше границы вечных снегов, а также в полярных странах, то есть там, где осадки выпадают в твердом виде и за лето не успевают растаять.

Ходжсон исследовал также истоки реки Джамуны. Снежное поле в Джамаутри, откуда, между двумя отвесными гранитными стенами, вырывается Джамуна, простирается, по крайней мере, на сто восемьдесят футов в ширину и в толще имеет более сорока футов. Исток находится на юго-восточном склоне Гималаев.

Владычество англичан в Индии распространялось на значительную территорию, но именно в этом обстоятельстве и таилась опасность. Население, состоявшее из различных народов и народностей, часто имевших за собой славное прошлое, оказалось в подчинении только благодаря известному политическому принципу: «Разделяй и властвуй». Но разве не могло случиться, что в один прекрасный день эти народы забудут свои распри и обратятся против чужеземцев?

Ост-Индская компания предвидела такую возможность, и все ее действия были направлены на укрепление системы, которую ей долго удавалось применять с таким успехом. Некоторые соседние государства, еще достаточно могущественные и внушавшие опасения британскому правительству, могли предоставить убежище недовольным и стать очагом интриг. А среди этих соседних держав внимательнее всего надо было наблюдать за Персией, не только из-за ее близости к России, но и из-за возникшего у Наполеона гениального замысла, который ему не позволили привести в исполнение его европейские войны.

В феврале 1807 года французское правительство назначило генерала Гардана, заслужившего свой чин во время революционных войн и отличившегося при Аустерлице [142] , Йене [143] и Эйлау [144] , полномочным послом в Персии с особым поручением заключить союз с шахом Фетх-Али [145] против Англии и России. Это был удачный выбор, потому что один из предков генерала Гардана уже исполнял такую должность при дворе шаха. Гардан проехал через Венгрию, добрался до Константинополя и Малой Азии. Но когда он приехал в Персию, Аббас-Мирза [146] уже заступил место своего умершего тем временем отца Фетх-Али.

[142]Под Аустерлицем (совр. чешский Славков) 20 ноября (2 декабря) 1805 года 73-тысячная французская армия нанесла поражение 85-тысячной русско-австрийской армии.

[143]Под Йеной, точнее под Йеной и Ауэрштедтом, 14 октября 1806 года произошли два связанных между собою сражения, в которых 150-тысячная армия Наполеона разбила 100-тысячную армию герцога Брауншвейгского.

[144]Под Прейсиш-Эйлау (ныне г. Багратионовск Калининградской области) 26 — 27 января (7 — 8 февраля) 1807 года в двухдневном сражении встретились 70-тысячная французская и 78-тысячная русско-прусская армии. Отечественные историки оценивают эту битву следующим образом: «Кровопролитное сражение, не имевшее решающего исхода». Понеся огромные потери, обе армии отступили не завершив ратного спора.

[145]Фетх-Али-шах (настоящее имя — Баба-хан; 1766 — 1834) — иранский шах (с 1797 года) из династии Каджаров. При этом правителе Иран стал объектом колониальной экспансии Франции, Англии и России, принудивших шаха заключить с ними целый ряд неравноправных договоров. Вызывает удивление сообщение автора о смерти Фетх-Али в 1807 году. Здесь писатель не прав.

[146]Аббас-Мирза (1789 — 1833) — сын Фетх-Али-шаха, персидский государственный деятель, игравший ведущую роль в управлении государственными делами, в частности — во внешней политике Ирана.