История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Шрифт:
«Экспедициям Буркхардта, — говорится в "Revue Germanique" ("Германское обозрение"), — мы обязаны множеством сведений о краях, о которых мы раньше имели представление лишь по отрывочным сообщениям Зетцена. Даже в часто посещавшихся районах наблюдательный ум Буркхардта давал ему возможность собрать интересные факты, которыми пренебрег бы рядовой путешественник. Эти ценные материалы издал позже полковник Мартин Уильям Лик, тоже выдающийся путешественник и ученый-географ, обладавший разносторонними знаниями».
Буркхардт повидал Пальмиру и Баальбек, склоны Ливана и долину Оронта [41] , озеро Хула и истоки Иордана. Он сообщил первые сведения о многих древних городах. Именно благодаря его указаниям удалось точно определить местоположение прославленной Апамеи [42] , хотя он сам и его ученый издатель сделали из своих данных ошибочные выводы. Наконец, его путешествия в Аурантис тоже дали — даже после поездок Зетцена — ценные географические и археологические сведения, помогающие
[41]Оронт — старое название реки Эль-Аси (Нахр-эль-Аси), текущей по Ливану и Сирии между горными системами Ливана и Антиливана и впадающей в Средиземное море с турецкого берега в заливе Антакья.
[42]Апамея — название нескольких древних городов. Здесь речь идет об Апамее-на-Оронте, основанной в 286 году до н. э. Селевком I Никатором и названной в честь его жены Апамы. Сохранились развалины многочисленных зданий римского периода и раннехристианские памятники.
В 1812 году Буркхардт покидает Дамаск, посещает побережье Мертвого моря, долину Ахаба [43] и древний порт Эцион-Гебер [44] — области, теперь вдоль и поперек изъезженные толпами англичан с путеводителями в руках, но куда в те времена можно было попасть, лишь рискуя жизнью. В одной из боковых долин путешественник обнаружил внушительные развалины Петры, древней столицы Петрейской, то есть Каменистой, Аравии.
К концу года Буркхардт был уже в Каире. Ему не хотелось сразу присоединяться к каравану, отправлявшемуся в Феццан, потому что его очень тянуло в Нубию, страну гораздо более любопытную для всякого историка, географа и археолога. Эту колыбель египетской культуры посетили в конце XVII века португалец Алвариш и французы Понсе и Ленуар-Дюруль, а в начале XVIII столетия Брюс, отчет которого столько раз подвергался сомнению, и наконец Норден, не заходивший дальше города Эд-Дирра.
[43]Долина Ахаба — в настоящее время эту долину называют Вади-эль-Араба.
[44]Эцион-Гебер (Ецион-Гавер) — порт у северной оконечности залива Акаба. По преданию, был основан царем Соломоном. Сейчас близ этого места располагается израильский порт Эйлат.
В 1813 году Буркхардт исследует Нубию. Поездка обошлась ему всего в сорок два франка. Эту скромную сумму трудно сравнивать с тем, что затрачивается теперь на любую попытку путешествий по Африке. Правда, Буркхардт умел пообедать горстью дурро [45] , а весь его «караван» состоял из двух дромадеров [46] . Но около того же времени двое англичан, Ли и Смелт, проехали по этой же стране, рассыпая на своем пути золото и всяческие подарки, и тем, кто шел вслед за ними, дорога стоила уже гораздо дороже.
[45]Дурро — разновидность злака сорго, которую употребляют в пищу в виде крупы или муки.
[46]Дромадер — одногорбый верблюд.
Вскоре Буркхардт миновал пороги Нила.
«Немного далее, — говорится в отчете, — около места под названием Гебель-Ламуль проводники-арабы обычно вымогают богатые подарки у тех, кого они сопровождают. Вот как они это проделывают. Они останавливаются, спешиваются и из песка и камешков делают небольшую кучку, похожую на те, что насыпают на своих могилах нубийцы. Они называют это — «рыть путнику могилу». Все это сопровождается настойчивыми требованиями подарка. Буркхардт, увидев, что проводник взялся за такую постройку, преспокойно последовал его примеру и сказал: «А это твоя могила, — ведь мы братья, и будет вполне справедливо похоронить нас вместе». Араб не мог удержаться от смеха. Они развалили свои зловещие постройки, и оба взобрались на верблюдов такими же друзьями, как и раньше. Араб тут же процитировал следующий стих из Корана: «Ни один смертный не ведает, в каком уголке земли выроют ему могилу».
Буркхардт очень хотел проникнуть в Донголу. Однако ему пришлось ограничиться лишь сбором сведений — правда, очень интересных — об этой стране и о мамелюках [47] , нашедших там себе убежище после резни, учиненной среди этого могущественного войска арнаутами [48] по приказу египетского паши.
На каждом шагу внимание путника здесь привлекают развалины древних городов и храмов. Наиболее любопытные из них встречаются в Ибсамбуле [49] .
[47]Мамелюки (мамлюки) — «невольники» ( араб.). Первоначально — рабы тюркского, черкесского и грузинского происхождения, составлявшие гвардию династии египетских султанов Эйюбидов (1171 — 1250). В 1250 году превратившиеся в феодалов верхушечные слои мамлюков захватили власть и правили в Египте вплоть до завоевания страны турками (1517), да и потом имели в жизни государства важное значение, занимая крупные административные и военные должности.
В 1811 году были истреблены по приказу правителя Египта Мухаммеда Али.[48]Арнауты — турецкое название албанцев.
[49]Имеется в виду Абу-Симбел (Абу-Сунбул), пещерный храм главных богов и фараона Рамсеса II (XIII век до н. э.), одна из жемчужин древнеегипетского искусства. Вход в храм охраняют две 20-метровые статуи сидящего царя, высеченные в скале, как и все помещение храма. На стенах храма — скульптурные рельефы. При строительстве высотной Асуанской плотины храмы были перенесены на более высокое место.
«Перед храмом, построенном на самом берегу Нила, — сообщается в отчете, — стоят шесть огромных фигур — от земли до колен я отмерил шесть с половиной футов. Они изображают Осириса [50] и Исиду [51] в различных положениях. Стены, а также и капители [52] колонн покрыты росписью и иероглифическими надписями. Судя по стилю, они очень древние. Все это высечено из цельного камня прямо в скале. Фигуры, по всей вероятности, были окрашены в желтый цвет, а волосы — в черный. В двухстах ярдах [53] от храма видны остатки еще более громадного сооружения. Четыре огромные фигуры так засыпаны песком, что нельзя даже разобрать, стоят они или сидят».
[50]Осирис ( егип. Усир) — в египетской мифологии бог производительных сил природы, царь загробного мира.
[51]Исида — в египетской мифологии богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности, семейной верности, богиня мореплавания, сестра и супруга Осириса.
[52]Капитель — верхняя часть колонны.
[53]Ярд — английская мера длины; равен 91,44 см.
Какой смысл задерживаться на описании памятников, теперь уже хорошо известных, обмеренных, зарисованных и сфотографированных? Отчеты путешественников того времени интересны для нас лишь тем, что мы можем по ним судить о прежнем состоянии этих руин и о переменах, происшедших с тех пор в результате грабежей.
Во время своей первой экспедиции Буркхардт объехал только берега Нила, то есть очень узкую полосу, пересеченную короткими долинами, выходящими к реке. Он считает, что здесь, на пригодной для земледелия речной пойме, имеющей четыреста пятьдесят миль в длину и четверть мили в ширину, живет сто тысяч человек.
«Мужчины обычно хорошо сложены, сильны и мускулисты, но ростом несколько ниже египтян. Безусые, с небольшой бородкой, окаймляющей подбородок, они производят приятное впечатление и превосходят египтян мужеством и умственным развитием. Они любопытны и обо всем расспрашивают, но воровство им чуждо. Иногда им удается собственным трудом сколотить себе в Египте небольшое состояние, но у них нет торговой жилки. Женщины наделены теми же физическими качествами: все они хорошо сложены, а некоторые даже красивы; в чертах лица у них много кротости, и они очень скромны. Иные путешественники судили о наружности нубийцев слишком строго: правда, их тип различен в разных местностях: там, где пространство годной для обработки земли шире, люди хорошо сложены. В местах, где полоса плодородной земли чрезвычайно узка, обитатели на вид гораздо слабее, а кое-где они похожи на ходячие скелеты».
Страна стонала под деспотическим игом потомков командира боснийских наемников, ежегодно выплачивавших Египту ничтожную дань. Однако и эта малость послужила для них предлогом, для того чтобы душить поборами несчастных феллахов [54] . Буркхардт приводит довольно любопытный пример бесцеремонной наглости, с которой кашефы грабят население.
«Кашефу Хасану, — рассказывает он, — понадобился ячмень для лошадей. С толпой своих рабов он отправился прогуляться по полям. Около одного хорошего ячменного поля он увидел его владельца — крестьянина. "Ты плохо обрабатываешь землю! — вскричал он. — Ты посеял ячмень там, где можно бы собрать отличный урожай арбузов, которые стоят вдвое больше. Вот тебе арбузные семена, — тут он дал крестьянину горсточку семян, — засей свое поле, а вы, рабы, повырывайте этот плохой ячмень и несите ко мне"».
[54]Феллахи — крестьяне, оседлые жители, земледельцы.
Отдохнув немного, в марте 1814 года Буркхардт предпринял новое путешествие — на этот раз не к берегам Нила, а в Нубийскую пустыню. Считая, что бедность лучшая защита в пути, осторожный путешественник отослал слугу, продал верблюда и, оставив себе одного осла, присоединился к каравану бедных торговцев.
Караван вышел из Дарау, деревни, населенной наполовину феллахами, наполовину абабдеями [55] . Вначале феллахи отнеслись к путешественнику плохо — не потому, что они подозревали в нем европейца, но, напротив, потому, что принимали его за турка из Сирии, явившегося с намерением отбивать у них торговлю рабами, которую они считали своей монополией.
[55]Абабде — одно из кочевых племен, принадлежащее к группе беджа, живущей в Нубийской пустыне, между Нилом и Красным морем.