История Венецианской республики
Шрифт:
Более надежного способа двум республикам поссориться не нашлось бы. Милан потребовал немедленной реституции обоих городов. Венеция ответила, что они вправе подчиняться тому, кому хотят, и что если республика решит предать их в руки армии Сфорцы, это будет последнее ее решение. Этот аргумент приобретал дополнительный вес ввиду того, что пока шли переговоры, Сфорца захватил Пьяченцу и Павию. На протяжении следующих двух лет мы видим, как Сфорца, в обычном духе итальянской политики того времени, служит Милану и с неизменным успехом сражается против Венеции, а затем занимает собственную, независимую от обеих республик позицию. Возможность союза Венеции и Милана становилась все более призрачной. Амброзианская республика стояла на пороге краха, и Сфорца об этом знал. Осенью 1449 года он начал осаду Милана, и за зиму взял его измором. 25 марта он с триумфом вошел в город, и его солдаты начали бесплатно раздавать хлеб. На следующий день на площади перед собором его провозгласили герцогом Миланским, истинным и законным наследником Висконти.
Прошло
После долгих и изощренных переговоров с духовником Сфорца — фра Симоне да Камерино, оказавшимся венецианским подданным, поскольку он был приором августинского монастыря в Падуе, — Венеция потребовала, чтобы Милан подтвердил ее права на Брешу и Бергамо, а для полного счета еще и потребовала покинуть Крему. В апреле 1454 года в Лоди подписали договор по этому вопросу, а в августе — соглашение о двадцатипятилетнем оборонительном союзе Венеции, Милана и Флоренции. Затем представители всех трех держав отправились на юг, сперва в Неаполь, где к союзу неуверенно присоединился король Альфонс, а затем в Рим, где папа Николай V дал им свое благословение. Каждая подпись влекла за собой присоединение меньших государств, и в 1455 году Священная лига объединила почти все государства полуострова, кроме Римини и Генуи (против принятия Генуи выступил король Неаполитанский, оспаривавший у Генуи Корсику). [188]
188
Однако Франческо Сфорца продолжал чинить препятствия Венеции. В 1461 году свой дом в районе Сан-Поло он сменил на особняк в Сан-Самуэле, предполагая переделать на свой вкус то, что Андреа Корреро (отец королевы Кипра) строил для себя как временный дворец. Вскоре венециано-миланские отношения расстроились и дом конфисковали. Работы прервались, когда закончен был только один угол. До сих пор можно увидеть на Большом канале незаконченный дом, известный как Ка' дель Дюка.
Трудно было ожидать, что правители составлявших Священную лигу государств смогут сохранить свой союз надолго, учитывая особенности итальянской политической арены: пересекающиеся интересы многих сторон, жадность монархов, амбиции кондотьеров, отсутствие четких границ между государствами и постоянное желание соседних стран (особенно Франции) силой вмешаться в дела Италии. Они и не смогли. Правители еще не готовы были подчинить свои задачи вопросам общего блага. Но опыт лиги не пропал зря. До конца столетия он стал идеалом, пусть порою недостижимым. И хотя он не смог совсем предотвратить военные действия, ядовитое жало войны было вырвано. За сорок лет от мирного договора в Лоди до французского вторжения на итальянской земле случилось шесть мелких войн. Примерно тридцать лет можно считать полностью мирными. За все сорок лет ни один крупный город не разоряла итальянская армия.
Наконец-то Венеция могла не отвлекаться на оборону своих сухопутных владений. Это было очень важно: за год до подписания мира в Лоди случилось событие, ставшее исторической вехой, наполнив христианский мир ужасом и ознаменовав собой конец Средних веков. Во вторник 29 мая 1453 года армия турецкого султана Мехмета II взяла Константинополь.
Глава 24
ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ
(1453)
Паук заткал паутиной царские входы,
И ночная сова кричит на башне Афразиаба. [189]
189
Перевод И. А. Бунина.
Никого не удивило, что Константинополь, город, имевший такое историческое значение, пал. Визит Иоанна VIII в Италию стал жестокой ошибкой по отношению к Византии. Собор во Флоренции, перебравшийся туда из Феррары в 1439 году, выявил пропасть между католической и православной доктринами, узкую, но бездонную, [190] и попытался навести через нее бумажный мост письменных согласований. Но когда император вернулся в Константинополь и объявил, что объединение, над которым он столько трудился, совершилось, духовенство и народ просто его не поняли. Не большего успеха добился он и призывая повелителей западных
стран идти великим походом во спасение его империи. Папа Евгений объявил крестовый поход, но собрал лишь довольно скромную армию, состоявшую преимущественно из венгров. Эта армия дошла до Варны, и там, на берегу Черного моря, была разбита.190
Патриарх Иосиф, согласившийся с католиками, что Дух Святой исходит от Сына, подразумевая, что в греческой формулировке Дух Святой исходит через Сына, заболел и умер. Сэр Стивен Рансимен недобро заметил, что после той путаницы, которую он навел, ничего лучшего он сделать уже не мог.
Иоанн VIII умер в 1448 году, ему наследовал Константин, старший из оставшихся в живых братьев. А османский трон спустя три года занял девятнадцатилетний Мехмет II. В августе 1452 года он закончил строительство могучей крепости Румели-Гизар, крепкие башни которой поднялись над Босфором в самом узком месте пролива, в какой-нибудь миле от столицы. Уже не оставалось сомнений ни в намерениях турок, ни в сроках их осуществления. Считалось, что твердыня построена для досмотра судов, идущих по проливу в любую сторону и под любым флагом, но в это верилось с трудом. В ноябре два венецианских корабля успешно избежали поборов, несмотря на яростный огонь, который открыли турки. Но третий корабль, собираясь последовать их примеру, получил пробоину и затонул. Капитан и команда предстали перед султаном. Команду он приказал тут же обезглавить, а капитану Антонио Риццо повезло меньше. Его посадили на кол и выставили на перекрестке в назидание прочим.
Известия об этом случае вызвали панику в Венеции. Венецианцы всегда предпочитали торговлю с турками войне с ними. Поскольку теперь они контролировали большую часть Восточного Средиземноморья и Черное море, для поддержания своего благополучия им жизненно необходима была торговля. В любом случае, раньше или позже, Константинополь был бы завоеван турками. Торговля от этого даже выигрывала. Предвидя завоевание Константинополя, Венеция не спешила обновлять с Мехметом соглашение о торговле и дружбе, заключенное с его отцом. При этом нельзя было игнорировать интересы венецианского торгового сообщества в Константинополе, привилегии которого Константин за год до этого подтвердил, хотя в дальних намерениях Мехмета сомневаться не приходилось. Уничтожив Византию, он обратится к Криту и другим греческим колониям Венеции на суше и Эгейских островах. За три месяца до случая в Босфоре в сенате семьюдесятью четырьмя голосами против семи было принято решение предоставить Византию ее участи, но такой грубый акт разбоя, учиненный султаном против законно следовавших по своим делам граждан Венеции, требовал какого-то ответа.
Какого? Все военные силы республики были сосредоточены в Ломбардии, где Франческо Сфорца представлял гораздо более непосредственную угрозу для Венеции. Почти тридцать лет беспрерывной войны на terra firma заметно истощили казну. Людей также не хватало. Венеция не была настроена ввязываться в новую войну против бесспорно непобедимого противника, расположенного за сотню миль от нее. Венецианцев, избравших негероическую политику, легко можно было понять. Они продолжали поставлять Константину небольшие количества селитры и доспехов в кредит и позволили ему набирать добровольцев на Крите. Наконец, капитанов кораблей обязали оказывать на территории Византии поддержку и помощь христианам, насколько это возможно. Больше, однако, на агрессивные выходки турок ответить было нечем.
В начале декабря 1452 года один из командиров, Габриэле Тревизано, вице-капитан залива, прибыл в Константинополь с пятью галерами. На одной из них мог находиться молодой судовой врач Николо Барбаро, впоследствии подробно описавший осаду и оставивший об этом событии самый точный отчет, каким мы располагаем. По случайности, вслед за Тревизано прибыл Исидор, бывший митрополит Киевский, а теперь католический кардинал, присланный папой, чтобы освещать процесс объединения церквей. 14 декабря, через день после совместной службы, которую бойкотировало почти все население и духовенство города, на одном из кораблей состоялась встреча, на которую пригласили байло (главу постоянной венецианской колонии в Константинополе) и всех основных венецианских купцов. Кардинал обратился к капитанам с просьбой не покидать город. Тревизано ответил, что имеет приказ синьории отбыть в течение десяти дней после прибытия другой галеры, ожидавшейся из Трапезунда. Он охотно возьмет с собой любого купца, который пожелает покинуть город, возьмет и его товар, но уехать он должен. Уже на берегу байло и купцы провели другое, тайное совещание. Они решили остаться в городе и сражаться. Поэтому двадцатью одним голосом против одного они решили захватить корабли силой и наиболее быстрым способом отправить в Венецию весть, объясняющую их поступок.
Реакция сената на это действие до нас не дошла, но в феврале 1453 года сенат получил еще одно письмо от байло Джироламо Минотто с описанием скорости и масштабов турецкой подготовки и просьбой прислать помощь как можно скорее. Очевидно, это подействовало, потому что 19 февраля «ввиду возможной гибели, угрожающей Константинополю», туда решили отправить флот из пятнадцати галер и двух транспортных кораблей, каждый из которых вмещал 400 человек, так скоро, как будут снаряжены корабли. Экспедиция финансировалась в основном специальным налогом, которым обложили всех купцов, имеющих торговые дела в Леванте. Срочные послания были направлены папе, королю Альфонсу, императору Священной Римской империи и королю Венгрии. Послания гласили, что если они немедленно не присоединятся к усилиям Венеции, Константинополь будет потерян.