История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Массовых демонстраций состоялось немного, но все они были организованы оппозицией и произвели очень большое впечатление своей многолюдностью, а также четкостью выдвинутых лозунгов. В июне 1988 г. прошла демонстрация в защиту прав венгерского меньшинства в Трансильвании. Она была вызвана тем, что Чаушеску, обуреваемый гигантоманией, решил уничтожить здесь всю исторически сложившуюся систему городов, сел и деревень, согнав все население в единые «агропромышленные центры». Эта демонстрация напомнила правящей коммунистической партии, что она предала забвению национальные интересы народа. Марш протеста, состоявшийся в октябре 1988 г., против строительства на Дунае каскада гидроэлектростанций привлек внимание к хищническому характеру экономики социализма и к тем экологическим последствиям, которыми чреваты проекты по «преобразованию лика самой природы». Демонстрация 15 марта 1989 г. стала ярким эпизодом борьбы за историческое наследие, развернувшейся в годовщину революции. Причем оппозиция одержала убедительную победу, доказав, что основные требования восставшего народа, связанные с обретением гражданской свободы и правом беспрепятственного выбора собственного правительства, за 150 лет, к сожалению, так и остались невыполненными. И наконец, самой драматической акцией стало официальное перезахоронение останков Имре Надя и его сподвижников, состоявшееся в годовщину их казни (16 июня 1989 г.) и приведшее к публичному покаянию со стороны руководства и к официальному признанию того, что, несмотря на все свои последующие достижения (впрочем, оказавшиеся весьма сомнительного свойства), режим создавался с помощью террора и justiz- mord. [43] /607/

43

«Судебное убийство» (вынесение смертного приговора невиновному) (нем.).

Ровно за год до того, как представители прави-

тельства отдали дань уважения (вместе с 300 тыс. своих сограждан) мученикам 1956 г., полиция прибегла к силе, разгоняя группу из нескольких сотен демонстрантов, вышедших на улицу почтить память «премьер-министра революции». Этот факт иллюстрирует стремительность, с которой администрация теряла политический ресурс своей власти, ее неспособность к середине 1989 г. серьезно сдерживать оппозицию. С одной стороны, правительство продолжило движение в направлении экономических преобразований. Оно девальвировало национальную денежную единицу, либерализовало импортные операции, официально отказалось от догмы полной занятости населения и легализовало процесс перевода государственных компаний и предприятий в различного рода акционерные общества, создавая таким образом законодательные предпосылки для начала приватизации. В скором времени была упрощена процедура передачи государственной собственности в собственность руководства компаний за цену чисто символическую, без всякого предварительного объявления торгов. Такая практика получила очень широкое распространение, став для партийной номенклатуры одним из способов сохранения ее привилегированного положения, теперь уже в качестве новой, чисто капиталистической, предпринимательской элиты. С другой стороны, Грос активно защищал концепцию политического плюрализма в рамках однопартийной системы, подрывая тем самым доверие к себе, которое и без того сильно пошатнулось после того, как ему не удалось добиться от Чаушеску предпринять какие-либо шаги по улучшению положения венгров, проживающих в Трансильвании, на их встрече в августе 1988 г. (Всю вторую половину 1980-х гг. венгры бежали на родину через границу десятками тысяч человек.)

В ноябре 1988 г. Грос передал пост премьера молодому Миклошу Немету, который, вопреки его ожиданиям, не стал послушным орудием, а, напротив, возглавил в числе других реформаторов движение за преобразование страны. Немет сумел укрепить свои позиции, воспользовавшись удачным политическим маневром Пожгаи, который стал вождем всех коммунистов-сторонников реформ, сознательно заострив идейные разногласия внутри самой партии. С конца 1988 г. Пожгаи выступил с целым рядом радикальных публичных заявлений, в том числе и с переоценкой событий 1956 г., превратившихся в его трактовке из «контрреволюции» в «народное восстание». Выступал он и в защиту многопартийной системы, которая наконец-то 11 января 1989 г. была утверждена парламентом страны, а ровно через месяц, /608/ 11 февраля, получила признание правящей партии. В результате аппаратной чистки, проведенной в мае 1989 г., почти со всех министерских постов были сняты сторонники Гроса. Их заменили такие же реформаторы-прагматики, как сам Немет. Главная задача обновленного кабинета состояла в том, чтобы заложить основы новой действенной общественно-политической и экономической системы до того, как старая будет полностью демонтирована. За несколько месяцев, что прошли с того момента, как компартия утратила свою диктатуру, до формирования новой многопартийной структуры власти, кабинет министров превратился в решающую политическую силу. К концу июня генеральному секретарю ВРСП пришлось довольствоваться тем, что он стал одним из четырех равных между собой лидеров партии. Квартет состоял из самого Гроса, Немета, Пожгаи и Ньерша. Этот шаг не принес партии большой популярности на данном этапе, но он, в значительной мере, подорвал позиции сторонников «жесткой линии» внутри самой партии и поставил ее на грань самораспада. Создатель партии до этого не дожил. В начале мая 1989 г. Кадар был освобожден от всех занимаемых им должностей. Умер он 6 июля – именно в тот день, когда Имре Надь был официально реабилитирован.

Все лето этого annus mirabilis [44] не спадало возбуждение, вызванное событиями, которые стали возможны благодаря успехам политики разрядки на международной арене: продолжался начатый в мае демонтаж «железного занавеса» – укрепленной границы между Венгрией и Австрией. В это же время в посольство Западной Германии в Будапеште уже обратилось около 20 тыс. немцев, бежавших из ГДР. Разрешив им переправиться в Австрию, Венгрия сыграла роль катализатора, ускорившего распад всего социалистического лагеря. Одновременно началось осуществление сценария, подготовленного оппозицией и прагматиками Немета, по плавному переводу страны в новую формацию. С июня по сентябрь 1989 г. представители ВСРП, оппозиционный Круглый стол (созданный в марте путем объединения восьми оппозиционных организаций с целью противостояния правящей партии) и «третья сторона» (Отечественный народный фронт, профсоюзы и др.) публично обсуждали центральные проблемы переходного периода на встречах так называемого Национального круглого стола. В договоре, который они все подписали 18 сентября 1989 г., подчеркивалась их приверженность принципу многопартийности, согласие содействовать созданию законодательной базы и политичес- /609/ ких условий перехода к демократии, к правовому государству, а также приложить все усилия для преодоления продолжавшегося экономического кризиса. Для этого необходимо было внести поправки в конституцию 1949 г., создать Конституционный суд, изменить правила избирательного процесса, разработать специальные законы о деятельности и финансах партийных организаций (вплоть до новых выборов ВСРП обязали финансировать деятельность других партий), а также изменить судебные кодексы. Две либеральные партии – СДС и ФИДЕС – в конечном счете, воздержались от подписания этого документа (который, тем не менее, обрел юридическую силу) потому, что в нем содержался пункт об избрании главы государства до начала всеобщих парламентских выборов. Либералы полагали, что в этом случае будет избран Пожгаи – наиболее честолюбивый и популярный политик из коммунистов-реформаторов. Они также надеялись вбить клин между МДФ и реформаторским крылом коммунистов, инициировав проведение в ноябре всенародного референдума по этому вопросу и одержав на нем победу.

44

Здесь – удивительный год (лат.).

Но даже до того, как стали осуществляться согласованные меры, рухнула одна из основных опор старого режима. XIV съезд ВСРП, созванный в начале октября 1989 г., оказался последним в истории этой партии. По инициативе реформаторов и прагматиков 7 октября подавляющее большинство делегатов проголосовали за создание новой Венгерской социалистической партии (МСП), заявившей о близости своих целей целям социалистов Западной Европы и избравшей своего первого председателя партии в лице Реже Ньерша. Бывшие члены партии не переходили автоматически в состав новой организации, и поэтому из ее 700-тысячного состава только 50 тыс. человек стали членами МСП за те полгода, что прошли до всеобщих выборов в марте 1990 г. Вскоре после этого была распущена и Рабочая охрана – самый боевой отряд бывшей партийной машины.

Тем временем правительство Немета разработало и провело через парламент законопроекты, направленные на реализацию условий договора Национального круглого стола. Самыми важными оказались конституционные поправки. Их диапазон был настолько велик – изменения затрагивали 80 % текста прежнего Основного закона, что фактически нужно говорить о временной конституции, заменившей Конституцию 1949 г. Она заложила законодательную базу мирного перехода страны к рыночной экономике и к правовому обществу как высшей цели венгерского государства, политической формой которого должна была стать республика (вместо «народной республики»). /610/

Фундаментальными принципами будущего государственного устройства объявлялись «гражданская демократия» и «демократический социализм». Временная конституция гарантировала соблюдение гражданских свобод и прав человека, она утвердила принцип многопартийности, не только убрав пункт о «руководящей роли марксистско-ленинской партии рабочего класса», но и сформулировав запрет на политическую монополию в однопартийной системе. В конституции утверждалась необходимость абсолютно свободного выбора такого правительства, которое могло бы выражать интересы народа и нести прямую ответственность перед ним, наряду с введением принципа разделения властей. Она упразднила институт Президиума, заменив его президентской администрацией, очень ограниченной по объему своих властных полномочий и избираемой парламентом.

Текст конституционных поправок был опубликован 23 октября 1989 г. В тот же день спикер Государственного собрания Матьяш Сурёш, вскоре ставший временным президентом, объявил о создании Венгерской Республики. Система государственного социализма, таким образом, была упразднена в стране как на практике, так и законодательно. Вскоре с крыши здания венгерского парламента была снята красная звезда. /611/

Эпилог

Сегодня следует признать, что осень 1989 г. в качестве рубежа в истории Венгрии была выбрана мной в достаточной степени произвольно. Можно было остановиться также на нескольких иных датах, в равной мере произвольных: эффектное снятие Кадара в мае 1988 г. (обозначившее предположительно необратимую дезинтеграцию старого режима и начало переходного периода), или первые свободные выборы в марте 1990 г., или же уход с венгерской земли последнего советского солдата в июне 1991 г. (восстановление суверенитета Венгрии). Можно также утверждать, что главные события октября 1989 г. имели в основном символическое значение и не были столь уж решающими в сравнении с какими-то иными событиями. Мой выбор обусловливается следующими соображениями.

Понижение Кадара в должности (своего рода отставка с повышением) вызвало цепь событий, исход которых в то время был еще не совсем ясен, хотя сегодня, бросая ретроспективный взгляд спустя десятилетие, можно высказать соображения совершенно противоположного свойства. Осенью 1990 г. весьма представительная дискуссия ведущих политиков и ученых, многие из которых принимали самое непосредственное участие в процессе перехода, была специально организована будапештским Университетом им. Лоранда Этвёша с целью получить ответ на вопрос: «Представляли ли они себе вполне определенно, что надвигалось?» (Речь, разумеется, шла о событиях осени 1989 г. в том виде, в каком они произошли.) И участники дискуссии, и зрители пришли к единодушному мнению: «этого» нельзя было предвидеть вплоть до начала самих событий. Нестабильность и непредсказуемость ситуации предопределялись тем, что Горбачев раскрыл свои планы по выводу /612/ войск только в самом конце 1988 г. Что касается выборов 1990 г., проведенных в соответствии с решениями, принятыми осенью 1989 г., то они привели к созданию одного – но только одного – из существенных институтов многопартийной демократии. С другой стороны, полный вывод советских войск был завершен лишь некоторое время спустя после того, как опасность возврата к прошлому стала близка к нулю (хотя точно определить, сколь продолжительным было это «некоторое время», тоже невозможно: соглашение между Бушем и Горбачевым, когда последний признал 2 декабря 1989 г. принцип невмешательства, – это лишь одно из возможных событий, способных сыграть решающую роль в этих процессах).

Напротив, осень 1989 г. действительно стала временем подведения итогов и, следовательно, началом нового этапа. Роспуск ВСРП и появление временной Конституции в октябре 1989 г. оказались явлениями поворотными. После них движение вспять было уже невозможным: они разрушили законодательный и политический фундамент однопартийного государства – жизненно необходимый для системы коммунистического тоталитаризма и обладающий особой прочностью элемент. Теперь восстановление этой системы могло быть осуществлено только с помощью еще одной революции или, точнее, контрреволюции. Правда, венгерская «революция» 1989 г. коренным образом отличалась от событий в Чехословакии, Восточной Германии и Румынии, где перемены произошли неожиданно, а «разрыв с прошлым» – во всяком случае внешне – оказался более драматичным. Но в Венгрии также не было и периода участия во власти, как это произошло в Польше, где «конструктивной» части оппозиции были предложены четыре места в кабинете Мечислава Раковского еще в сентябре 1988 г., до начала развернувшихся в Польше дискуссий круглого стола. В Венгрии последний шанс на совместное участие во власти был упущен в связи с неудачей Пожгаи стать президентом новой республики в результате референдума в ноябре 1989 г., на котором было решено отложить выбор главы государства на период после всеобщих выборов.