История Византии. Том I

В исследованиях, посвященных византийскому искусству, неоднократно отмечалось, что миниатюры первой группы с изображениями бедняков, убогих, «правых сердцем» не находят аналогий в византийской живописи. Они имеют ясно выраженный демократический характер, вводя в круг изображаемых лиц представителей эксплуатируемых классов византийского общества, обычно не фигурировавших в памятниках «высокого» искусства.

Свежая струя чувствуется и в злободневных миниатюрах на иконоборческие темы. Она заметна и в художественных приемах, которыми пользовались миниатюристы, украшавшие псалтирь. Часто встречающиеся профильные изображения, трехчетвертные сложные повороты не были обычными для византийского искусства той поры. Композиционная связь между участниками сцен становится благодаря этим приемам более прочной, изображения, кажутся пронизанными дыханием жизни. Эти черты явились бесспорным завоеванием художников рассматриваемой эпохи, хотя далеко не сразу они были восприняты позднейшим византийским искусством.

Часть 2. ОФОРМЛЕНИЕ ФЕОДАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ И РАСЦВЕТ ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ В ВИЗАНТИИ (СЕРЕДИНА IX—XII В.) Глава 1. ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ВИЗАНТИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ IX—XII В.

Период с середины IX до конца XII в. значительно лучше освещен источниками, нежели два предшествующих столетия.

Археологический и нумизматический материал этого времени имеет большое значение, особенно для истории византийского города. Впрочем, данные раскопок, относящиеся к истории византийских городов второй половины IX—XII в., все же незначительны, хотя и более обильны, чем археологический материал, датируемый предыдущим периодом. К настоящему времени изучены средневековые слои лишь немногих городов, преимущественно Херсонеса (византийского Херсона), Коринфа, Афин, Пергама, Сард, Приены и некоторых других; в Константинополе также обследованы пока еще небольшие участки. При этом более или менее последовательно изучены лишь керамическое и стеклоделательное производства и строительное дело, тогда как остальные отрасли едва только затронуты. Далеко недостаточно еще описаны и систематизированы памятники византийского ремесла — ткани и ювелирные изделия, хранящиеся в различных собраниях, равно как и остатки византийских крепостей и церквей. В дальнейшем поступление нового археологического материала» не раз еще будет приводить к уточнениям и поправкам.

Число надписей второй половины IX—XII в. крайне невелико; это по большей части строительные надписи или надгробия, содержащие очень скудный исторический материал. Лишь изредка встречаются надписи, существенные для изучения административной истории, а также надписи,

упоминающие о политических событиях

¹

.

Сохранилось множество памятников византийского права второй половины IX—XII в., но значение этого типа источников ни в коей мере не соответствует их объему. Памятники византийской юриспруденции находятся в зависимости от формулировок римского права: во многих случаях бесспорно устаревшие положения продолжают рассматриваться как действующие, и это обстоятельство, естественно, становится препятствием для понимания реальных общественных отношений, существовавших в Византийской империи. Это относится в первую очередь к обширному

своду правовых норм, изданному в конце IX в. под названием «Василики» ², который излагает основные положения Юстинианова права, взятые к тому же в старых переводах на греческий язык (конца VI — начала VII в.); поэтому в «Василиках» воспринято большое количество устаревших норм, и пользоваться этим сводом законов следует с крайней осторожностью. Вместе с тем «Василики» являются важным источником для изучения византийского правосознания³. В большей мере реальные общественные отношения отразились в некоторых других правовых сводах, гораздо более кратких: в «Прохироне», составленном при Василии I, и в «Эпанагоге», которая, скорее всего, являлась проектом законодательного сборника, выработанным при участии Фотия {см. ниже, стр. 176—177).

Значительно богаче, чем законодательство императоров иконоборческой эпохи, представлено законодательство X—XII вв. Новеллы императора Льва VI и его преемников затрагивают важнейшие вопросы социальных отношений. К сожалению, до сих пор отсутствует критическое издание византийских новелл, а опубликованные по худшим рукописям тексты содержат позднейшие искажения и интерполяции⁴.

Кроме общих постановлений византийских императоров, известны определения судей, т. е. отражающие реальные отношения. Помимо отдельных определений (например постановления известного судьи X в. магистра Косьмы, регламентирующие взаимоотношения зависимого крестьянина с епископией), сохранился сборник постановлений судьи XI в. Евстафия Романа, именуемый «Пира» (, т. е. «Опыт») и затрагивающий самые различные стороны византийского права⁵.

Уникальным правовым памятником, не имеющим параллелей в византийской литературе, является «Книга эпарха» (' ), составленная, скорее всего, в самом начале X в.⁶Это сборник уставов константинопольских ремесленных и купеческих коллегий, позволяющий сравнительно детально познакомиться с организацией производства и торговли в византийской столице, с внутренней жизнью византийского города.

К источникам этого типа примыкают памятники канонического права (номоканоны), постановления патриархов⁷, решения соборов, которые освещают не только внутрицерковные вопросы, но и многие проблемы социально-экономической истории Византии. В частности, чрезвычайно существенные данные могут быть почерпнуты из толкований канониста XII в. Феодора Вальсамона на постановления вселенских соборов и на номоканон в XIV титулах⁸. Наконец, документами официального характера являются акты (протоколы) церковных соборов, особенно важные для истории церковно-политической борьбы второй половины IX в.

Особую группу источников составляют трактаты — произведения, хотя и не имеющие правового значения, однако предназначенные направлять деятельность различного рода чиновников. Сюда относится в первую очередь «Трактат об обложении» (X в.), подробно характеризующий организацию податной системы Византийской империи и отражающий в этой связи многие

существенные вопросы аграрного строя

⁹

; данные «Трактата об обложении» в значительной мере пополняются материалами, содержащимися в трактатах для землемеров.

Для изучения византийской администрации в целом первостепенным памятником являются обрядники IX—X вв., описывающие в иерархическом порядке всю совокупность чинов и должностей; к сожалению, обрядники освещают не практическую деятельность византийского чиновничества, а чисто парадные вопросы: расположение во время царских приемов, формальности при производстве в чин и пр.¹⁰Серия трактатов по военному искусству («стратегиконов» или «тактиконов»), преимущественно X в., содержит основной материал для изучения византийской армии того времени¹¹. Вместе с тем в них затронуты некоторые вопросы податного обложения и аграрных отношений.

Деловые документы, которых практически не сохранилось для предыдущего периода, являются одним из наиболее важных источников при изучении аграрных отношений в Византии с конца IX в. Однако и для интересующего нас периода число их весьма невелико и среди них отсутствует наиболее важный вид деловых документов — поземельная опись типа западных полиптиков, содержащая подробное описание сравнительно большого земельного комплекса. Фрагмент государственного кадастра XI в., относящийся к району Фив¹², к сожалению, сообщает лишь сумму налога (или сумму налоговых льгот) и не приводит сведений даже о размерах земель, не говоря уже о характеристике наделов и повинностей держательских хозяйств. Императорские пожалования, выписки из судебных протоколов, вкладные и купчие грамоты исчисляются в лучшем случае десятками и касаются преимущественно владений афонских монастырей в Южной Македонии¹³, тогда как большая частьтерритории империи остается совершенно в тени. Зато XI веком датируется несколько завещаний (из разных областей империи — от Южной Италии до Армении), среди которых наиболее значительный материал содержится в завещании Евстафия Воилы¹⁴, где мы найдем подробный рассказ о принадлежавших ему поместьях.

К деловым документам можно причислить также и монастырские ктиторские уставы — документы, регламентирующие жизнь монастыря¹⁵. В этих уставах («типиконах») иногда описываются принадлежащие монастырю земельные владения или дается характеристика взаимоотношений монастыря с держателями монастырских земель. Наиболее ценные данные по аграрной истории дают типиконы Бачковского монастыря, основанного в Болгарии в конце XI в., и монастыря богородицы Спасительницы мира близ Эноса (середина XII в.); устав константинопольского монастыря Пандократора особенно интересен детальным описанием монастырской больницы.

Важнейшие сведения, относящиеся как к сфере политической, так и в немалой степени к сфере социально-экономической истории, мы по-прежнему находим в нарративных источниках, в первую-очередь в исторических сочинениях, несмотря на то, что они в силу самой своей природы окрашены субъективизмом и нередко искажают описываемые события. Исторические сочинения, относящиеся ко второй половине IX—XII в., гораздо богаче содержанием, чем хроники: предшествующего времени. Вместо всемирно-исторических хроник (наподобие Феофана и Георгия Амартола) с их вниманием к событиям церковной истории теперь — после ряда сочинений промежуточного типа — ведущей формой исторического повествования становится описание короткого периода времени (одного или нескольких царствований), сделанное на основе личных впечатлений или рассказов современников и нередко насыщенное фактами самого разнородного характера, живыми характеристиками и серьезными рассуждениями о причинах событий.