История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Аркадий, унаследовавший от отца восточные провинции, почти достиг к тому времени 18-летнего возраста. Он родился в Испании ещё в ту пору, когда его отец был частным человеком, но получил очень хорошее образование уже в Константинополе. Аркадий мало напоминал св. Феодосия: он был небольшого роста, сухощавый и слабо развитый физически. Императора упрекали в вялости души и находили в нём слабый характер, что, пожалуй, является явным преувеличением. Аркадий был чрезвычайно благочестив и много времени уделял Церкви, многократно отправляясь на поклонение мощам святых. С ним связывают перенесение мощей св. Самуила в Константинопольскую церковь св. Фомы. Больше всего на свете он боялся оскорбить Церковь или вступить с ней в раскол, проявляя завидную щепетильность в церковных делах [507] . Его учителями были известный ритор Фемистий и диакон Арсений, позднее удалившийся в пустынь и прославленный Церковью [508] .

507

Тьерри Амадей.Св. Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. С. 15.

508

Кулаковский Ю.А.

История Византии. Т. 1. С. 171.

Как и его отец, Аркадий был ортодоксальным христианином и ненавистником язычества. Уже в 394 г. от его имени был издан указ о запрещение языческих богослужений. В 397 г. по его повелению материал разрушенных языческих храмов Сирии направили на строительство мостов, дорог, водопровода и городских стен. А в 399 г. последовал указ о том, чтобы разрушить все языческие капища [509] .

Из наследства отца Аркадию достались Фракия, Малая Азия, Сирия, Египет, Нижний Дунай. Иллирийская префектура была разделена между братьями; провинции Норик, Паннония и Далмация по-прежнему входили в состав Западной империи, но Дакийский и Македонский округа были присоединены к Восточной империи.

509

Гидулянов П.В.Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 560.

Заботясь о будущем старшего сына, св. Феодосий заранее поставил опекуном Аркадия Руфина, префекта претории, уроженца города Элузы в провинции Новемпопулана, что в южной Галлии. Как говорят, это был чрезвычайно деятельный человек с большим самосознанием, представительной наружности и с громадным состоянием. Не раз выручая св. Феодосия Старшего, оказывая ему бесценные услуги, он тем не менее никогда не забывал ни о личном интересе, ни об обидах, нанесённых ему. Всякий человек, хоть раз перешедший ему дорогу, был обречён. Правда, сильная фигура святого императора не позволяла раскрыться худшим качествам души Руфина, но при совсем ещё юном Аркадии последние преграды на пути замыслов опекуна пали. Двор содрогнулся под его неограниченной властью: открытая продажа должностей, взятки, вымогательство и т.п. стали преобладающим явлением в годы его опекунства. При этом Руфин оставался искренне верующим христианином и нежно любящим отцом. Неподалеку от Халкидона, в местечке «Дуб», он построил великолепную виллу и рядом величественную церковь во имя св. апостолов Петра и Павла, где множество монахов ежедневно совершали службы. При освящении храма присутствовали едва ли не все восточные епископы, и сам Руфин принял таинство крещения. Уже давно являясь обеспеченным человеком, опекун Аркадия продолжал приумножать своё богатство, втайне надеясь выдать свою единственную дочь за Аркадия, и потому готовил ей приданное [510] .

510

Гиббон Э.Закат и падение Римской империи. Т. 3. С. 340, 341.

Он был столь же корыстолюбив, как и властен, что создавало ему массу врагов в придворных кругах. Первым из них после Стилихона (опекуна западного императора св. Гонория, о котором речь пойдет ниже) являлся некто евнух Евтропий, ещё в детстве проданный в рабство на Востоке, но попавший в Константинополь и сумевший при св. Феодосии добиться высокой должности препозита царской опочивальни.

Второй фаворит ничем не отличался к лучшему от Руфина, когда речь шла о применении власти и способах обогащения. «Они оба грабили всё, полагая могущество в богатстве. Ни у кого не было ничего собственного, если это не было им угодно. Все дела судебные вершили они. Многочисленная толпа людей бегала и узнавала, нет ли у кого поместья плодоносного и богатого», — характеризовал их современник [511] .

511

Эвнапий Сардиец.Продолжение истории Дексипповой. Отрывок 64. С. 125.

Руфин, Стилихон и Евтропий замечательно характеризовали собой состояние имперской элиты. Надо сказать, к тому времени римская аристократия уже не была столь монолитна, как прежде. После первого отражения готской угрозы, ещё при св. Феодосии, в Империи возникло три политических партии, качественно разнящихся между собой. Первая партия («германская»), во главе которой стоял известный военачальник Гайна, сгруппировала вокруг себя готов и тех римлян, которые разделяли политические взгляды св. Феодосия. Сильной стороной этой партии являлись её многочисленность и наличие сильных лидеров (Гайна и Стилихон); слабой — то, что в массе своей готы были арианами, что отторгало их от остального населения Империи.

Вторая партия, сформированная евнухом Евтропием, состояла из пришлых малородовитых, но удачливых сановников, волей судьбы вознёсшихся над всеми. Готы им были так же малопривлекательны, как и прирождённые аристократы, брезгливо сторонившиеся евнухов и вчерашних слуг. Они искренне считали себя достойными своих высоких должностей, презирая потомков Сципионов и Туллиев, не сумевших сохранить свои богатство и влияние. Как им казалось, расцвет Империи возможен только при условии, что их, как «деловых людей», пустят во власть и позволят по-своему управлять государством на «новый» манер. Очевидно, эта партия была относительно немногочисленная, к тому же её раздирали внутренние разногласия и обычная неразборчивость в средствах достижения собственных целей, когда во имя личного блага легко отдавались на заклание вчерашние сторонники и союзники. Всё же, с учётом статуса членов этой партии и их могущества, она имела серьёзное влияние на дела в Империи.

Наконец, третья партия включала в себя традиционную римскую аристократию, крайне недовольную тем, что почти все важнейшие должности заняты бывшими варварами и евнухами. В этой партии не было ярких представителей власти, но, как ни странно, она будет иметь большое влияние при дворе обоих императоров, умело используя вражду своих врагов друг с другом [512] .

Общеизвестно, что во все времена политические партии особенно не церемонятся в выборе способов, в случае необходимости легко меняя союзников. Но едва ли римляне прежних веков могли предположить, что теперь дело дойдёт до того, чтобы новые партии не гнушались привлекать на свою сторону и использовать в собственных целях варваров— главным образом, гуннов и готов, создавая нужный для себя портрет внутреннего положения дел в государстве. Тот же самый Руфин небезосновательно был подозреваем в тайных сношениях с готами, которых периодически подкупал для нападения на отдельные провинции. Неурядицы, вызванные этими событиями, он умело использовал для борьбы с политическими врагами и укрепления собственного авторитета.

512

Успенский Ф.И.История Византийской Империи. Т. 1. С. 161, 162.

В день смерти святого императора гонг прозвучал для всех заинтересованных лиц. Поскольку понятия о преемственности власти были своеобразными и неустойчивыми, особенно у язычников по происхождению, то все партии начали строить самостоятельные комбинации по приходу к власти. Казалось, наибольшие шансы уже изначально имел Руфин, находившийся неотлучно рядом с императором и полностью контролировавший его волю и поступки. Имея взрослую дочь, он решил женитьАркадия на ней, после чего, понятно, его статус поднялся бы на невероятную высоту. Но на пути честолюбца встал Евтропий: воспользовавшись временным отсутствием Руфина (тот на время выехал в Антиохию), евнух показал царю портрет некой девицы Евдоксии, дочери франкского военачальника Баутона, который когда-то вместе со св. Феодосием воевал с готами [513] . Отец девушки к тому времени уже давно умер, а она проживала в Константинополе в довольно стеснённых условиях. Евдоксия так понравилась Аркадию, что он немедленно решил жениться на ней, и когда Руфин вернулся в столицу (27 апреля 395 г.), ему пришлось только присутствовать на торжественном бракосочетании Аркадия и Евдоксии.

513

Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 171, 172.

Императорам не довелось насладиться первыми мирными годами. Дворец кишел придворной челядью, откровенно сводящей счёты друг с другом и стремящейся к власти; а к внешним границам Империи непрерывными колоннами надвигались многочисленные враги. Пользуясь тем, что св. Феодосий увёл значительное количество войск для войны с Арбогастом и Евгением, уже в 395 г. гунны проникли в Сирию и осадили Антиохию. Конечно, Аркадий мог попросить войска у св. Гонория, но, во-первых, готы во главе с Аларихом, которого прозвали «Балтом» («смелым»), воевавшие с узурпаторами, потребовали жалованья за свои услуги и под этим предлогом грабили Мезию, Македонию и Фракию. Таким образом, для самого св. Гонория возникли серьёзные проблемы, которые он мог решить только путём применения военной силы. Во-вторых, между братьями (вернее, их окружением) возникли серьёзные противоречия из-за восточной Иллирии. При разделе Империи между сыновьями св. Феодосий выделил восточную Иллирию из-под юрисдикции Западной империи и подчинил её Аркадию. Святой Гонорий (вернее, его опекуны и советники) увидел в этом умаление чести западного императора и предпринял встречные меры. Когда из Константинополя было отправлено довольно резкое требование о возврате с Запада отрядов, направленных св. Феодосием для военных действий на Дунае, Стилихон от имени западного императора ответил, что сам приедет в Константинополь, когда это позволят ему обстоятельства, и даст отчёт Аркадию в военных и денежных делах. Дошло до того, что закономВосточной империи была ограничена торговля (!) между двумя половинами одного государства. Кажется, такого Рим ещё не знал.

Тогда Руфин поехал в ставку Алариха и договорился с ним, чтобы готы, имевшие желание пограбить восточные провинции, поискали более удобные места для стоянок на Западе. Представить себе такое ещё недавно было совершенно невозможно: высший римский сановник договаривался с варварами, чтобы те грабили другие римские территории! Это было наглядным проявлением нового, уже разделённого римского сознания, где имперская идея явно уступила пальму первенства желанию сохранить «своё». Более того, когда в 395–396 гг. Аларих направился в Грецию и в районе Пелопонесса Стилихон сумел окружить его армию, Аркадий потребовал от римского полководца оставить в покое (!) друга Восточной империи [514] . Стилихону пришлось отступить, а Аларих получил в 397 г. статус правителя восточной Иллирии.

514

Успенский Ф.И.История Византийской Империи. Т. 1. С. 172.

В ответ Стилихон отправил в Константинополь (как бы выполняя ранее направленное ему требование Руфина вернуть восточные легионы обратно) испытанного полководца, гота Гайна, с которым связывал собственные планы. Нет ничего невероятного также в том, что представители «германской» партии на Западе и Евтропий договорились между собой под конкретный случай. По крайней мере, к такому выводу приводит анализ событий. 27 ноября 395 г. легионы Гайна вошли в Константинополь, население во главе с императором Аркадием радостно приветствовало по старой традиции пришедших воинов. И тут готские солдаты окружили Руфина и зарубили его мечами. Как бы в насмешку над его алчностью они носили по городу отрубленную руку Руфина, прося ею милостыню. Часть имущества убитого конфисковали, а другая досталась Евтропию, из чего можно сделать вывод о его главенствующей роли в этом заговоре. Жена и дочь бывшего всесильного опекуна — несостоявшаяся императрица — добровольно уехали в Иерусалим, где и прожили до конца своей жизни [515] .

515

Кулаковский Ю.А.История Византии. Т. 1. С. 175, 176.