История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

Александрийская церковь. Как гласит Предание, Александрийская церковь была основана апостолом и евангелистом Марком, и здесь ещё долгое время служили Литургию, составленную лично им. Благодаря господствующим здесь научным интересам, в Александрии рано появились богословские школы. Местное население — копты— отличалось особым аскетизмом, и готово было претерпеть любые пытки за Христа. Кроме того, эти области Египта были чрезвычайно плотно заселены (для своего времени, разумеется), так что население насчитывало более 1 млн человек, а количество епархий, подчинявшихся Александрийскому епископу, — более 100.

Помимо коптов, в Египте проживало множество греков, хотя они и уступали по численности коренным жителям. Обычно копты и греки не знали языка друг друга и постоянно находились в оппозиции друг к другу. Среди иных восточных церквей Александрия выделялась своим положением, так как её епископ не был подчинён экзарху Востока, а Египет как имперская провинция не входил административно в Восточный диоцез. Как следствие, власть Александрийского архиерея была гораздо шире, чем у его восточных собратьев, а поскольку в Египте вообще не существовало митрополий и митрополитов, он единолично ставил всех епископов и, соответственно, снимал их судом своей кафедры [750] .

750

Терновский С.Очерки из церковно-исторической географии. Области восточных патриархов Православной Церкви до IX века. Казань, 1899. С. 114, 115, 118.

Как указывалось выше, вторая половина IV в. была временем ожесточённой борьбы за церковную власть. Не только представители главнейших церковных кафедр, но и отдельные митрополиты прилагали титанические усилия занять положение, подобное тому, какое имел в Западной церкви Римский папа. Наибольших успехов добилась к этому времени Александрийская церковь, епископ которой Пётр, играя на имени св. Афанасия Великого, стоял во главе всей Восточной церкви. Его власть дошла до Константинополя, где он поставил епископом Максима Киника. Даже в Палестине, находившейся в окормлении Иерусалимского епископа, Александрийский архиерей действовал, как у себя дома.

Действуя главным образом административными методами или, как минимум, широко употребляя их, Александрийские папы сохранили единство своей власти, фактически перенеся на неё правила наследованиятрона у монархов — принцип, который к тому времени не закрепился ещё в Римской империи, но давно известный в Египте. Практически, это была семейная теократическая монархия, где единство рода, настрой мысли и принадлежность к одной партии его представителей обеспечивали стабильность их власти в качестве архиереев.

Наличие у Александрийского епископа высших церковных полномочий среди церковных округов Египта закрепил 6 канон Никейского Собора 325 г. Как отмечают, само это правило — беспрецедентное установление особой юрисдикциидля Александрии.

Рим и Антиохия упоминаются лишь для сравнения [751] . Дальнейшему авторитету этой кафедры много способствовали великие сподвижники Православия, среди которых выделялся св. Афанасий Великий и заслуги которого покрыли Александрию светлым ореолом.

751

Люилье Петр, архиепископ.Правила первых четырех Вселенских Соборов. М., 2005. С. 99.

Ввиду необходимости бороться с арианством, епископ главного города ввёл институт строгого контроля и надзора, так что система митрополий была развита в этом патриархате весьма слабо, и все епископы подчинялись Александрийскому папе, как иереи своему благочинному. Очевидно, Александрийские патриархи не были склонны видеть в своих епископах-митрополитах таких же митрополитов, какие существовали в других Поместных Церквах.

Характерный пример демонстрируют акты Эфесского Собора 431 г. Подписи египетских митрополитов стоят среди подписей рядовых епископов, причём подписываются они беспорядочно, без соблюдения церковного деления, как бы епископы одной провинции [752] . Иными словами, митрополиты церковного округа Египет являлись для патриарха доверенными лицами, которым патриарх поручал те или иные дела, и без которого они были не вправе что-либо делать [753] .

752

Гидулянов П.В.Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 368, 369.

753

Там же. С. 376, 377.

Авторитет и сила власти Александрийского патриарха того времени замечательно характеризуются следующим примером. Когда на Четвёртом Вселенском Соборе (Халкидон, 451 г.) Св. Отцы предложили египетским епископам анафематствовать ересиарха Евтихия, те ответили категоричным отказом. Причина последнего заключалась исключительно в том, что в отсутствии Александрийского патриарха (а Диоскор уже был осужден Собором) египетские епископы не считали для себя возможным высказывать какое-либо мнение по вопросам веры. «Просим сей святый и великий Собор, пожалейте нас и подождите нашего архиепископа, чтобы, по древнему обычаю, мы последовали его мнению», — со слезами просили египетские епископы. В конце концов, изумлённый Собор пошёл им навстречу [754] .

754

Деяния Вселенских Соборов. В 4 т. Т. 3. СПб., 1996. С. 24, 25.

В конце IV — первой половине V в. идея о главенстве Александрийского архиепископа если не на первенство во Вселенской Церкви, то, уж, во всяком случае, в восточной её части, получила сильных исполнителей: Феофила и Диоскора и в какой-то степени св. Кирилла. Их образ действий тем более был решителен и нередко бесцеремонен, что незадолго перед этим Александрия получила тяжелейший удар — первое свидетельство её уходящеговлияния. Второй Вселенский Собор 381 г. своим 4 каноном признал ничтожным поставление Константинопольским епископом Максима Киника, доверенного лица Александрийского архиепископа Петра(373–380), мечтавшего поставить на Константинопольскую кафедру «своего» человека и тем самым полностью контролировать её. Однако под давлением императора св. Феодосия I Старшего Собор постановил, что «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть новый Рим». И Александрийский епископ Тимофей(380–384), брат и преемник Петра, вынужденный подписать соборные решения, документальноуступил право первенства на Востоке, ранее почти безраздельно принадлежавшее ему [755] .

755

Никодим (Милаш), епископ Далматинско-Истринский.Правила Православной Церкви. В 2 т. Т. 1. М., 2001. С. 256–258.

Более того, 2 канон Второго Вселенского Собора 381 г. вполне недвусмысленно поставил границу властным претензиям Александрии, постановив: «Областные епископы да не простирают своея власти на церкви за пределами своея области, и да не смешивают церквей; но, по правилам, Александрийский епископ да управляет церквами токмо египетскими; епископы восточные да начальствуют токмо на Востоке, с сохранением преимуществ Антиохийской церкви, правилами Никейскими признанных; также епископы области Ассийския да начальствуют токмо в Асии; епископы Понтийские да имеют в своём ведении дела токмо Понтийския области, фракийские токмо Фракии. Не быв приглашены, епископы да не преходят за пределы своея области для рукоположения, или какого-либо другого церковного распоряжения». Конечно, это не могло понравиться Александрии, задыхающейся своими полномочиями в не слишком широких границах Египта.

Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что и позорный «Собор у Дуба» над св. Иоанном Златоустом, и созыв «Разбойного» сборища вызывались не столько из-за необходимости, сколько для удовлетворения амбицийАлександрийского архиепископа. Как не без оснований полагал один известный французский историк, Феофила, св. Кирилла и Диоскора объединяла одна и та же душа, один и тот же дух — самоуверенного догматизмаво мнениях, властолюбия, непоколебимой энергии и настойчивости. Если Диоскор чем-то и отличался от своих предшественников, так тем, что «общие типические черты Александрийских патриархов V в., не сдерживаемые и не умеряемые другими нравственно-религиозными чертами, достигли высшей степени развития, выступали в самых резких, отталкивающих формах и проявлялись в действиях, возмутительных для нравственного чувства. Это был настоящий Фараон христианского Египта, как его и называли в своё время» [756] .

756

Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 241.

Святитель Кирилл несколько поддержал пошатнувшийся престиж своей кафедры, но не смог решительно переломить уже явно обнаружившуюся тенденцию перераспределенияимператорами административно-правительственных полномочий между первыми Поместными Церквами. Рим и Константинополь всё отчётливее становятся общепризнанными центрами Православия: один — на Западе, второй — на Востоке. Но в гражданском отношении Александрия не утратила своей власти, наоборот, поскольку к тому времени государственное управление в Египте совсем обессилело, царь передал египетскому архиепископу полномочия императорского наместника. Позднее, потерпев поражение в своих притязаниях, Александрийский папизм нашёл удовлетворение в монофизитском сепаратизме [757] . Эта мера только поддержала гаснущие амбиции. И когда Диоскор однажды услышал угрозу какого-то лица пожаловаться на него императору, он ответил: «Здесь нет другого императора, кроме меня» [758] .

757

Асмус Валентин, протоиерей.Святитель Епифаний Кипрский. С. 71.

758

Тьерри Амадей.Ересиархи V века: Несторий и Евтихий. С. 243.