История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.

В высшей степени, однако, сомнительно, чтобы дальнейший шаг к завладению всей предбалканской Болгарией сделан был болгарами так скоро, как это изложено у историка Феофана. Первой задачей болгар было, конечно, подчинение независимых славянских племен в предбалканской Болгарии и защита своих границ. На юге в особенности следовало укрепить балканские проходы и обезопасить себя со стороны империи. Согласно этой цели племя северян поселено было у прохода Берегава или Рашкого для защиты и наблюдения самой важной позиции; другие племена защищали южные и западные границы со стороны аварского царства. Что касается Аварского каганата, имевшего расположение между Дунаем и Тиссой, то он был к тому времени значительно ослаблен двояким движением среди славян в VII в.: со стороны Кувера в Македонии и со стороны Само в Чехии и Словакии.

Дальнейшим шагом к утверждению болгар на Балканах было основание ими хринга или укрепленного аула поблизости от Шумлы, в местности Абоба. Остатки этого укрепления, в котором была столица болгарских ханов прежде основания ими новой столицы при самой подошве Балканских гор в так называемой Великой Преславе (ок. 821 г.), сделались предметом подробного изучения со стороны Русского археологического института в Константинополе [99] и бросили обильный свет на славянские древности. Но, прежде чем сообщить результаты сделанных наблюдений над раскрытой раскопками института болгарской столицей, проведем несколько дальше внешнюю историю болгарского ханства. Преемники Аспаруха до конца VII в., имя которых не сохранилось в древнем перечне, очень хорошо поняли необходимость передвижения от берегов Дуная к югу и, укрепившись на обширной равнине, представлявшей больше удобства для содержания и пастбища коней, начали, по выражению византийского летописца, шириться и надменно относиться к соседям, и грабить, и подчинять себе принадлежавшие империи селения и крепости. Чтобы обезопасить себя против новых соседей, которые начали угрожать своими наездами фракийским городам, империя принуждена была согласиться платить болгарам ежегодную дань (679).

99

Там же. Абоба-Плиска с альбомом.

В царствование Юстиниана II (685–695) отношения Византии к болгарам становятся так серьезны, что отражаются на общей политике империи: болгарская орда перестает иметь местное значение, болгарский вопрос сливается со славянским и в этом смысле приобретает громадный политический интерес. Юстиниан отказал в выдаче болгарам дани и решился начать с ними войну, для чего перевел из Азии кавалерийские полки, так как сила болгар заключалась в коннице. Но что обращает на себя особенное внимание, это широкий театр военных действий, который обнимает предприятие Юстиниана и ближайшие последствия его похода. Прежде всего военные действия простираются на болгарское становище у Шумлы; по всей вероятности, болгаре встретили византийское войско у подошвы Балканских гор и были отражены Юстинианом. Но на этом дело не окончилось. Поход продолжался в Македонию до города Солуня, т. е. направлен был против славянских племен, которые тогда уже стояли в политическом союзе с болгарами и обязаны были служить в военной службе у хана. При этом летописец передает весьма любопытный факт, что византийское правительство воспользовалось этим походом, между прочим, для того, чтобы вывести славянскую колонию в Малую Азию, предоставив славянам свободные места в феме Опсикий. Но на возвратном пути из похода против болгар Юстиниан был окружен ими в балканских проходах и мог спастись лишь с большими потерями в сопровождавшем его отряде. Это происходило в 688 г.

На основании данных, заключающихся в житии св. Димитрия Солунского, можно заключить, что в VII в. у византийцев была в употреблении особая система приглашения на службу славянских охотников или принятия в подданство целых племен, которым предоставлялась известного рода внутренняя самостоятельность в решении их дел под начальством или их собственного, или назначенного правительством племенного старшины или князя. Такие славянские поселения имели специальную задачу исполнять военную службу с пожалованных правительством земельных участков. Первые упоминания о славянских колониях в Малой Азии находим даже ранее утверждения болгар на Балканском полуострове: печать с греческой надписью о славянской колонии в Вифинии, находящаяся в коллекциях Русского археологического института, должна быть относима к 650 г., а этим памятником утверждается тот факт, что вифинские славяне ставили военных людей на службу империи [100] .

100

ИРАИК. Т. VIII. С. 28 и сл.

Выше было указано, что правительство не один раз основывало в Малой Азии большие славянские поселения. Хотя имеется известие, будто Юстиниан перебил оставшихся в феме Опсикий славян, но дальнейшие события показывают, что здесь сохранились славяне. В 710 г. Юстиниан во вторичное свое царствование опирается, главным образом, на иноземные элементы. Так, он призывает на помощь болгарского хана Тервеля, который привел с собой 3 тыс. болгар и славян и, переправившись в Азию, вошел в связь с войском Опсикия [101] . Можно догадываться, что в Опсикии и тогда были родственные прибывшему из Болгарии войску элементы. Со времени Юстиниана намечаются также в общих чертах дальнейшие успехи болгарского развития. Именно Юстиниан, лишенный престола, снова приобретает власть, благодаря заключенному им политическому союзу с болгарским ханом Тервелем и родственному союзу с хазарским ханом, на сестре которого Юстиниан был женат.

101

Nicephori patr. P. 47. Ed. de Boor.

Особенно заслуживают внимания сношения с Тервелем, у которого Юстиниан искал убежища после бегства своего из Херсона и потом из Фанагории. В то время (ок. 705 г.) столицей Болгарии было уже укрепление близ Шумлы, хан Тервель владел уже значительными землями, и болгарам принадлежали некоторые балканские проходы, которыми они пользовались для своих набегов на фракийские города. Юстиниан обещал Тервелю большие дары, брачный союз с дочерью императора и соответственные с положением царского зятя почести и звания, если он согласится помочь ему возвратить престол. Тервель согласился на сделанные ему предложения, принял у себя с честью Юстиниана и представил на службу ему большое войско из болгар и славян. Известно, что в начале 705 г. Юстиниан, сопутствуемый Тервелем, явился под стенами Константинополя и, не прибегая к штурму стен, ночью вошел в город через водопровод и спокойно занял Влахернский дворец. Утвердившись на престоле, Юстиниан возвел Тервеля в сан кесаря, выдал ему дорогие подарки, заключавшиеся в драгоценных сосудах из дворца, и оказал ему такие почести, которые значительно поднимали его авторитет между болгарами и славянами. Весьма вероятно, что тогда заключен был и особый договор, по которому болгарам уступлена византийская область [102] . Но через три года мир с болгарами был нарушен. В 708 г. Юстиниан снарядил флот и конное войско и сделал высадку при Анхиале. Нанесенное здесь византийцам поражение характеризуется весьма выразительными чертами. В то время как византийский флот стоял под Анхиалом, кавалерийские части расположились в окружающих равнинах. Не было принято никаких мер предосторожности, как будто лагерь находился не в неприятельской стране, люди как овцы рассеялись по полю собирать траву. Поставленные на ближайших холмах соглядатаи донесли Тервелю о положении, в каком находится неприятельский стан, и он приказал сделать неожиданное нападение, увенчавшееся полным успехом. Болгаре захватили много добычи и нанесли грекам сильное поражение; сам Юстиниан едва спасся с немногими в Анхиале, откуда тайно сел на корабли и ушел в Константинополь.

102

Hamart. ed. Muralt. P. 622.

Несмотря на анхиальское поражение, Юстиниан до конца своего царствования оставался с болгарами в союзных отношениях, как видно из того обстоятельства, на которое было указано выше, что в 710/11 г. Тервель послал императору на помощь трехтысячный отряд, который и сопровождал его в Малой Азии, пока воцарение Филиппика-Вардана не положило конца этому беспокойному искателю приключений, нашедшему для себя опору в союзе с хазарами и болгарами. Нужно думать, что в княжение Тервеля и в соответствующий ему период крайнего упадка политического и военного значения империи болгаре успели прочно укрепиться в занятых областях и начали без помехи делать набеги на открытые и незащищенные области Фракии. Такой случай описан под 712 г. [103] , когда болгаре сделали опустошительный набег на имперские области, дошли до Босфора и разграбили окрестности Константинополя до самых Золотых ворот. Как было беззащитно положение столицы, видно из того, что такой отважный набег не нашел отпора и что болгаре с награбленной добычей спокойно ушли за Балканы.

103

Theoph. P. 382; Niceph. P. 48.

Само собою разумеется, болгарское владычество на Балканском полуострове должно было затрагивать самые существенные интересы империи, которая не могла относиться равнодушно к неожиданным набегам и опустошениям своих областей. Даже то обстоятельство, что хану Тервелю был пожалован сан кесаря, не изменило характера отношений между двумя соседями. Перед вступлением на престол Исаврийской династии состоялось между болгарами и византийцами соглашение, имевшее форму договора, в котором определялись на будущее время государственные отношения между двумя странами и твердо обозначалась граница владений Болгарии. Этого договора, который, по всей вероятности, был записан на каменной колонне, как большинство последующих соглашений между болгарами и греками, не сохранилось, но о нем есть упоминание у современного событиям писателя. Именно Феофан при изложении событий времени хана Крума под 813 г. заметил, что тогда был возобновлен договор, состоявшийся при Феодосии и патриархе Германе с Кормесием, ханом болгар [104] .

104

Theoph. P. 497.

Сделав некоторые исправления к тексту Феофана, что при Феодосии III болгарами правил еще Тервель, а правление Кормесия, или Кормисоша, относится к 743–759 гг., мы можем считать совершенно реальным фактом те черты, которые заимствуются из договора 715/16 г. В нем шла речь прежде всего о границах, т. к. этот вопрос имел самое первостепенное значение; затем о выдаче парадных шелковых одежд и тонкой красной кожи; наконец, об обмене перебежчиками и о допущении торговых людей с той и другой стороны под тем условием, что этот первоначальный договор свидетельствует уже о культурных сношениях и предполагает известную степень развития в болгарской орде или, по крайней мере, в правительственных классах, мы должны особенно обратить внимание на то, что болгарская орда в начале VIII в. была уже в периоде образования государственности и что византийскому правительству предстояла задача постепенно ввести ее в интересы высшей культурной жизни. Ниже мы будем иметь случай возвратиться к этому вопросу, теперь же обратимся к анализу той статьи, которая трактовала о границах. К сожалению, эта статья обозначена слишком кратко: граница идет во Фракии от Милеона [105] . В настоящее время весьма трудно приурочить к определенной географической местности названный здесь термин; поэтому всего проще остановиться на остатках древнего вала и рва, составлявшего границу между Болгарией и Византией и называемого у греков µ , а у болгар — еркесия. Этот ров и вал, которым много занимались местные ученые [106] и которого следы иногда наблюдаются и поныне, идет от Черного моря, начинаясь близ Бургаса, до среднего течения Марицы. Что касается местного имени Милеон, то его пытаются видеть в одной из вершин Сакар-планины. Положением этой горы определяются границы Болгарии к началу VIII в. Новая династия, занявшая императорский престол в 717 г. в лице Льва Исавра, продолжала наблюдать дружественные отношения с болгарами. Да иначе и быть не могло ввиду тех исключительных затруднений, с которыми нужно было бороться основателю династии. Арабское нашествие, соединенное с осадою Константинополя, давало болгарам полную возможность свести счеты с Византией, но в это время болгаре оказали империи громадную услугу, делая набеги на арабский лагерь, расположенный под стенами столицы, и помогая Льву Исавру справиться со страшными врагами. Говорят, что болгаре истребили тогда до 22 тыс. арабов.

105

Ibid. P. 497, 19:

106

ИРАИК. . . С. 503 и сл.; Златарский. Период. списание. Кн. 63. С. 490; Иречек. Путеш. по Болгарии. С. 682.

Точно так же и обстоятельства заговора против Льва в Солуни и Константинополе с целью возведения на престол свергнутого им императора Артемия рисуют отношения между Болгарией и Византией в таком свете, как будто обе державы находились тогда в равноправных отношениях. Оказывается, что между обеими странами поддерживаются правильные сношения, что греки ищут приюта в Болгарии, и болгаре приглашаются царским письмом «не укрывать изменников и не нарушать добрых отношений». Вследствие настойчивых представлений из Константинополя хан выдает царю Артемия и солунского митрополита и других заговорщиков. Затем во весь продолжительный период правления Льва Исавра о болгарах не сохранилось никаких известий. С 719 г. по смерти Тервеля, как видно из древнего перечня болгарских ханов, были еще два княжения, не отмеченные никакими событиями, пока в 743 г. не вступил на престол хан Кормисош. Его правление почти совпадает с царствованием Константина Копронима…

Рассмотрев первый период болгарской истории со времени переселения орды Аспаруха за Дунай, мы можем бросить взгляд назад и вывести некоторые заключения по отношению к пройденному периоду. Если отправляться из тех скудных данных, которые заимствуются из летописи, то для суждения о политическом, социальном и административном состоянии болгар мы не имели бы хотя сколько-нибудь удовлетворительного материала. Но не более десяти лет тому назад Русскому археологическому институту в Константинополе посчастливилось напасть на следы той стоянки или укрепленного лагеря болгар, который находился близ Шумлы и из которого, по всей вероятности, хан Тервель сносился с византийским царем. Отсюда же болгаре простирали свои набеги, с одной стороны, по Фракии до стен столицы, с другой — по Македонии до Солуни. Сделанные институтом наблюдения и раскопки на месте расположения упомянутого лагеря раскрыли весьма важные данные, по которым можно составить ясное представление о болгарской орде, поселившейся на Балканах, и о постепенных изменениях, которые в ней происходили под влиянием сношений с Византией.