История всемирной литературы Т.7

Сицилиец по рождению, Верга умел особенно органично передавать стихию народной жизни сицилийской деревни. Писатель не вводит в свои новеллы и романы диалектизмов, как это делали романтики в своем стремлении к внешнему правдоподобию речи персонажей. Он сохраняет и передает сам дух, образ мысли сицилийцев, переводя, однако, их диалектальные речевые обороты на общелитературный язык. Пользуясь приемом несобственно-прямой речи, Верга добивается слияния стиля и ритма авторского рассказа со стилем речи героев. Писатель рассказывает о событиях с точки зрения их участника, он почти перевоплощается в своих персонажей. В этом состоит созданный Вергой «хоровой принцип» повествования.

Новелла Верги часто — «боццетто», эскиз, зарисовка какого-то эпизода семейной жизни, бытовой сценки, своеобычного характера. В ней нередко звучат и сатирические ноты. Внутренний мир, переживания и поступки сицилийский пастухов, батраков, рабочих серных копей неотделимы от условий их быта и труда, от вековых устоев, традиций.

Веризм ярко проявил себя также в жанре романа. По-разному преломившись в романах Дж. Верги, Л. Капуаны, М. Серао, Ф. Де Роберто, принципы объективного, «научного» анализа действительности и «точного почти во всех своих деталях» описания жизненного материала «с натуры» (Л. Капуана) позволили веристам создать красочное полотно итальянской жизни эпохи. В лучшем своем романе «Семья Малаволья» Верга продолжает начатое в новеллах исследование мира деревни, стремясь проникнуть в суть тех общественных и моральных сдвигов, которые происходят в ней под напором складывающихся капиталистических отношений крестьян, показав историю обогащения, разорения и неостановимого распада семьи рыбака Нтони. В романе «Мастро дон Джезуальдо» романист тщательно исследует механизм буржуазного преуспеяния и нравственного оскудения представителя другой среды — чернорабочего Джезуальдо, сумевшего стать богатым собственником в годы Рисорджименто.

Сам Верга в своих представлениях о причинах происходящих в обществе процессов был фаталистом, склонным выводить бедствия людей из извечно продолжающейся в природе борьбы за выживание — борьбы, где сильный побеждает слабого. Эта философия отразилась в некоторых его новеллах и романах. Но сильной стороной творчества Верги была непреклонная правдивость и сочувствие простым, страдающим людям. Это позволило ему создать впечатляющую картину общественной несправедливости, гнездящейся в объединенной Италии.

Луиджи Капуану (1839—1915) увлекала другая художественная задача: во всех подробностях показать сложную взаимосвязь факторов социального и физиологического порядка, формирующих внутренний мир отдельной личности, ее психологический склад и всю ее судьбу (роман «Джачинта», 1879; серия новелл «Женские профили», 1877, и сборник рассказов «Крестьянки», 1894).

Наибольший литературный успех Федерико Де Роберто (1861—1927) связан с романом «Вице-короли» (1894) — хроникой семейства сицилийских князей. Сурово, не скупясь и на сатирические краски, изображает здесь Де Роберто сицилийскую знать, прослеживая симптомы неуклонной психической и нравственной деградации семейного клана Удзеда.

С веризмом связан наиболее плодотворный период в творчестве неаполитанской журналистки и писательницы Матильды Серао (1856—1927) и флорентийского новеллиста Ренато Фучини (1843—1921). В «Чреве Неаполя» (1884), «Жизни и приключениях Риккардо Джоана» (1886), «Стране изобилия» (1890) и многих других романах и очерках 80—90-х годов Серао созданы серии точных и динамичных зарисовок неаполитанских трущоб, подробно выписаны картины нищеты, лишений, унижений, в которых протекает жизнь бедноты. Р. Фучини (сб. «Бессонные ночи Нери», 1883; «На открытом воздухе», 1897; «В тосканской деревне», 1908) увлеченно, с теплым чувством рассказывает смешные и грустные случаи из повседневной жизни тосканских крестьян, любовно воспроизводит образную народную речь.

Параллельно с магистральной веристской проблематикой в итальянской реалистической прозе 70—80-х годов XIX в. существовала линия второго плана, представленная психологическим романом с ярко выраженной этической направленностью; здесь сохранялась традиция морализирующей прозы ломбардского романтизма. Так, у миланского романиста Эмилио Де Марки (1851—1901) веристская конкретность в зарисовке народной среды и углубленный психологический анализ сочетаются с нравственным поучением и романтической мелодраматичностью («Шляпа священника», 1888).

Нравственная проблематика пронизывает и прозу Эдмондо Де Амичиса (1846—1908). Веристское тяготение к очерку (в этом жанре им написаны «Жизнь военных», 1863; «Новеллы», 1872, и многочисленные книги о путешествиях)

и к изображению цельных человеческих характеров и в то же время сентиментально-дидактическая проповедь христианских и гражданских добродетелей — вот что отличает главное прозаическое произведение Де Амичиса 80-х годов — «школьную повесть» «Сердце» (1886), принесшую ему мировую известность. Демократическая направленность раннего творчества Де Амичиса в значительной степени размывается моралью примирения классов и христианского милосердия к ближнему. В 90-е годы в книгах Де Амичиса усиливается момент социальной критики («Роман учителя», 1890); писатель, сблизившийся в эти годы с социалистическим движением, объективнее и резче очерчивает классовые контрасты своего времени.

В 90-е годы в итальянском психологическом романе преобладает натуралистическое начало, он приближается к модели светского романа Бурже, а затем втягивается в орбиту декаданса (позднее творчество Ф. Де Роберто, Э. Де Марки, первые романы Г. Д’Аннунцио — «Наслаждение», 1889; «Невинный», 1892).

ПОЭЗИЯ. ДЖОЗУЭ КАРДУЧЧИ

В начале второй половины века в итальянской поэзии доминирует романтическая традиция гарибальдийцев. В патриотических песнях и одах Луиджи Меркантини (1821—1872), автора «Гимна Гарибальди», «Жницы из Сапри», в стихотворениях Ф. Даль Онгаро («Гарибальди на Сицилии») отчетливо звучат интонации народной песни.

Другая линия лирики позднего Рисорджименто — сугубо литературная, декларативно-риторичная. Патриотические стихотворения Алеардо Алеарди (1812—1878) тяжеловесны по своей конструкции, перегружены аллегориями, их романтическая условность достигает предела («Семеро солдат», «Три реки», «Итальянские города» и др.). Интимная и философская лирика Джованни Прати (1814—1884) в целом повторяет традиционный в поэзии романтизма мотив несправедливости, разлитой в мироздании, и использует при этом излюбленную итальянскими романтиками периода Рисорджименто возвышенную книжную лексику (сб. сонетов «Душа», 1874).

В 60-е годы в романтическую поэзию вливаются голоса «Скапильятуры». Вкусам «высокого общества», буржуазной упорядоченности, трезвости чувств и мыслей Э. Прага, И. У. Таркетти, А. Бойто противопоставляют «растрепанную» поэзию, в которой смешаны разные жанры и стили, поэзию, пафос которой — в отрицании существующей реальности, ощущении трагичности жизни и устремленности к иррациональной мечте, к потустороннему миру, к тайнам подсознания.

Веристское направление в поэзии 70-х годов представлено творчеством болонского поэта Лоренцо Стеккетти (псевдоним Олиндо Гуэррини, 1845—1916), автора трех сборников «Postuma» (1877), «Новая полемика» (1878) и «Стихи» (1903). Ведущая тема его поэтических сборников — правдивое изображение чувств и переживаний скромного мечтательного юноши-поэта, живущего в бедности и умирающего от чахотки в своей жалкой каморке.

Рядом с романтической поэзией «растрепанных» и с веристской поэзией городских трущоб значительный пласт в итальянской поэзии второй половины века составляет творчество продолжателей классической традиции. Так, Дж. Дзанелла (1820—1888), сочетая классицистическую метрику и возвышенный книжный слог с обиходным, описывал реальные сцены повседневной жизни. Сицилийский поэт Марио Раписарди (1844—1912) широко использует классицистические формы, риторический слог в своих философско-аллегорических поэмах («Люцифер», «Иов», «Атлантида»).