История всемирной литературы Т.8

Демократизация культуры коснулась также национальных языков и письменности. Иероглифическая литература, занимавшая доминирующее положение в древней и средневековой культуре Кореи вплоть до конца XIX в., уступает место литературе на родном языке. Движение за просвещение выступает под лозунгом борьбы за национальную письменность. Выдающийся ученый Чу Сигён и его соратники ратовали за перевод письменности на корейский алфавит, за сближение письменного и разговорного языка.

Необходимо подчеркнуть, что переход старой литературы к новым формам художественного освоения действительности был сложным и противоречивым процессом. На смену историческим романам, обращенным к далекой полулегендарной героической истории, приходят произведения, правдиво отображающие современную авторам действительность. Но вместе с тем еще сохраняются эстетические принципы и формы, присущие старой литературе. Так, например, в китайской литературе для выражения новых просветительских идей используются традиционные жанровые формы. Литературы Восточной Азии еще в значительной степени сохраняют черты культуры традиционного типа.

Однако в этих литературах уже происходят заметные внутренние перемены, обусловленные требованием эпохи. Именно они и определяют лицо литератур Восточной Азии начала века. В корейской литературе просветительского периода возникает чанга — своеобразная переходная форма от средневековой поэзии к современной, а движение за «новую поэзию» («синси»), возникшее в начале 10-х годов нашего века, положило начало развитию современного свободного стиха. Существенные изменения произошли и в области прозы. Произведения «новой прозы» («синсосоль») отличаются от предшествующей литературы новым идейным содержанием, большей степенью индивидуализации литературного героя, а также сближением литературного языка с живой речью.

Трансформация системы литературных жанров происходит и в китайской литературе. Крупные социальные и культурные сдвиги обусловливают расцвет прозы, причем меняется соотношение ее двух видов — прозы на старом книжном языке вэньянь и прозы на разговорном байхуа, ориентирующемся на реальную жизнь, — в пользу последней. Усиливается критика старых традиционных форм культуры, возникает движение за литературную реформу, за создание литературы, основанной на новых художественных принципах.

Вызревание новых буржуазных отношений, ускорившее ломку вековых литературных устоев и традиций, начавшуюся еще во второй половине XIX в., создало в ряде стран Востока условия для зарождения и развития романтизма, а затем и реализма как литературного направления и творческого метода.

Литература Японии — страны, избегнувшей западной колонизации и вступившей после революции 1868 г. на путь интенсивного капиталистического развития, — выдвигает плеяду писателей-романтиков и реалистов. Закономерности возникновения как романтизма, так и реализма, характерные для литератур Европы, в своих основных чертах прослеживаются и в литературе Японии.

Однако нельзя не отметить, что романтизм, например, обычно рассматривается лишь как «направление в европейской и американской литературах и искусстве конца XVIII — первой половины XIX в.» («Краткая литературная энциклопедия»). Есть исследователи, которые прямо отрицают возможность развития романтизма в странах Востока, где, по их мнению, не сложились понятия личности, свободного индивидуума. Они считают, что специфика восточного художественного мышления, обусловленная «безличностным» характером мировоззрения, несовместима с романтическим мировосприятием.

На рубеже веков в Японии создались реальные культурно-исторические предпосылки для возникновения романтической школы в литературе. Японский романтизм, отразивший перемены в настроениях общества, его разочарование в результатах буржуазной революции, имеет определенное эстетическое сходство с романтизмом европейским (учитывая, конечно, внутреннюю неоднородность последнего). Романтический взгляд на человека и природу утверждается в поэзии Китамура Тококу и Симадзаки Тосона, в которой с большой силой прозвучали пафос утверждения самоценности человеческой личности, мотив тираноборства, тема романтической любви. Не случайно японские писатели находили в поэзии Вордсворта, Китса, Байрона, Шиллера и других европейских романтиков идеи и темы, созвучные их умонастроению. Включение японского романтизма в общий поток мировой литературы расширяет географию романтизма как художественного феномена.

Особенности запоздалого формирования новой литературы в Японии сказались на судьбе романтизма. Он еще далеко не исчерпал своих возможностей, когда в литературе уже началось формирование реалистического направления. Реалистическая литература развивается в сложном взаимодействии с романтизмом; она обогащается идеями самоценной личности, продолжает начатую романтиками ломку устаревших канонов.

Возникновение и формирование реалистической литературы в странах Востока происходит в разное время. Это обусловлено особенностями исторического развития каждой отдельной страны. Там, где формирование буржуазных отношений носило замедленный характер, задерживалось и развитие реалистической литературы. Но в целом можно сказать, что в начале века все сильнее проявляются реалистические тенденции как закономерный этап развития восточных литератур. Огромную роль в этом процессе сыграла русская литература. Ее воздействие сказалось прежде всего в усилении обличительного антифеодального пафоса в произведениях восточных писателей, в их стремлении отразить действительность с позиций «униженных и оскорбленных».

Движение за «новую прозу» в Корее, явившееся важным шагом вперед на пути к реализму, питается идеями национального и социального освобождения (роман Ли Хэчжо «Колокол свободы»). Усиление критических тенденций, правдивое изображение современных нравов и обличение пороков «больного» общества характерны и для «социальной прозы» — доминирующего жанра в китайской литературе начала века (романы Цзэн Пу «Цветы в море зла», Лю Э «Путешествие Лао Цаня»). На развитие реалистической литературы Японии начинают оказывать свое влияние растущее рабочее движение, связанные с ним социалистические идеи. Без учета этого влияния нельзя понять и оценить творческую эволюцию основоположника демократической поэзии Исикава Такубоку.

Одной из существенных особенностей развития реализма в литературах Востока было и то, что он формировался тогда, когда на Западе распространились натурализм, а также модернистские течения. Японский реализм осваивал из мирового опыта не только Бальзака и Толстого, но и Флобера и Золя. Конечно, узость «экспериментального романа», в частности его запрограммированный наследственный детерминизм, были подвергнуты критике со стороны реалистов, но сближение искусства и науки, требование скрупулезного научного изучения обобщения фактов играли важную роль в японской литературе, где первостепенное значение придавали интуиции, понимая ее как явление бессознательного творческого акта, не имеющее ничего общего с научным познанием. Бесплановый, стихийный метод традиционного жанра дзуйхицу (дословно — «вслед за кистью») уже не годился для создания реалистического романа с его широким охватом многообразных явлений окружающего мира. Произведения со сложной структурой требовали от японских писателей четкой планировки произведения, оригинальности композиционного построения и драматизма характеров. Здесь было уже недостаточно тональности, ассоциативных контекстов, свойственных японской литературной традиции.

На рубеже столетий литературы Восточной Азии закономерно втягиваются в орбиту мирового литературного процесса. Переоценка традиционных ценностей, смена системы художественных представлений создали в ряде стран условия для интенсивного восприятия и освоения опыта европейских литератур. Восток покончил со своим многовековым затворничеством. Проблема синтеза культур становится одной из важнейших в эстетической мысли начала века. После тринадцати веков безраздельного китайского влияния Япония, а затем Корея и сам Китай вырываются из азиатской замкнутости и обращаются к идейно-эстетическим принципам Западного полушария, чтобы обогатить свою художественную культуру новым содержанием.

Изживается и «высокомерие» Востока, его уверенность в том, что на Западе, где господствуют «реальные науки», нет места для высокой поэзии. Достаточно вспомнить, как еще в конце XIX в. известный китайский переводчик Линь Шу в своей переводческой деятельности руководствовался, по его словам, лишь желаниями «показать, что представляют собой западные книги, и дать понять, что европейская литература не способна сравниться с китайской». Открытие Востоком не только технического гения Европы, но и ее «сокровенной души» было важной вехой на пути к осознанию единства всемирной культуры.

Рубеж XIX—XX вв. был качественно новым этапом в развитии литератур Восточной Азии. Появились произведения, отчетливо отмеченные печатью нового художественного мышления. Другими стали предмет литературы, ее эстетика.

Творчество наиболее талантливых писателей заложило основы новых художественных традиций в национальных литературах и становилось достоянием мировой литературы. Произведения Токутоми Рока, Нацумэ Сосэки, Симадзаки Тосона — классиков новой японской литературы — уже при их жизни стали известны европейским читателям. В начале века литературы Восточной Азии закономерно втягиваются в орбиту мирового литературного процесса. Намечается синхронность литературной жизни Запада и Востока.