История языкознания

Схоластическая логика испытала в 12--13 вв подъём. благодаря деятельности профессоров Парижского университета, способствовавших распространению и утверждению идей Аристотеля. Более полному знакомству с работами Аристотеля Европа была обязана деятельности арабских учёных и особенно испанско-арабского философа Абу-ль-Валида Мухаммеда ибн Ахмеда ибн Рушда (в латинизированной форме Аверроэс, 1126--1198). Аристотелизм в новом виде пришёл в Европу в форме аверроизма.

Европейские учёные, вместе с тем, проявили интерес к сочинениям и других арабских, а также еврейских авторов, опиравшихся на Аристотеля (в частности к работам Абу Бекра Мухамммеда ибн Али Мухиддина ибн Араби, Соломона бен Иегуды ибн Гебироля -- в латинизированной форме Авицеброн, Абу Али Хусейна ибн Абдаллаха ибн Сины -- в латинизированной форме Авиценна; 980--1037).

Представителями аверроизма в Европе были: в Испании Альбалаг (13 в.), в Парижском университете Сигер Брабантский (около 1235--1282) и Боэций Дакийский (точнее: Датский; 13 в.), Жан Жанден (14 в.), в Италии в 14--16 вв. ряд профессоров Падуанского и Болонского университетов. Благодаря освоению аристотелевского идейного наследства философия, развивавшаяся ранее в недрах богословия, превратилась в самостоятельную отрасль знания. Любая наука стала квалифицироваться как часть философии. Грамматика обратилась к интенсивному использованию идей Аристотеля.

В обществе рос интерес к аристотелевской системе научных знаний, которая содержит элементы материализма и открывала перспективы перед представителями естественных наук, медицины, техники, торговли, так как она лучше отвечала изменившемуся укладу жизни и нарастающему неприятию августианской идеологии, враждебно относившейся к естественнонаучным исследованиям и обращённой только к духовной сфере человека.

Первоначально церковь предпринимала неоднократные и безуспешные запреты на распространение университетскими кафедрами аристотелизма и аверроизма, а затем она признала необходимость провести перестройку аристотелевской идеологии в религиозно-христианском духе.

Осуществление задачи по теологизации аристотелизма было проведено в 13 в. рядом выдающихся учёных-теологов (Александр Гэльский, его ученик Иоанн Фиданца / Бонавентура, первый представитель схоластического аристотелизма Альберт Великий / фон Больштедт, ученик Альберта Фома Аквинский). Идеология последнего, известная под именем томизма, оказала влияние и на теоретическую грамматику.

Фома Аквинский, стоявший на позиции синтеза реализма и номинализма, различал три вида универсалий: in re 'внутри вещи', post re 'после вещи' и ante re 'перед вещью'. Обозначаемое предложения оно понимал как объединённые связкой значения субъекта и предиката. Им разграничивались первичное значение слова и его употребление в речи. Разграничению существительного и прилагательного служил логико-семантический критерий (выражение основного понятия и приписывания ему признака). Он же ввёл в логику и грамматику понятие суппонировать 'иметь в виду'.

Грамматическая мысль испытала расцвет в 11--13 вв. под воздействием союза с логикой, знаменовавшийся, однако, вместе с тем стремлением к автономии собственно грамматического подхода (12--13 вв.: Уильям Кончийский, Иордан Саксонский, первый подлинно оригинальный грамматик Средневековья Пётр Гелийский, Роберт Килвордби, Роджер Бэкон, Доминик Гундиссалин, Пётр Испанский, Ральф де Бовэ).

Уильям Кончийский (1080--1154) описывал части речи в новой последовательности. Он поставил проблему причин изобретения частей речи.

Иордан Саксонский указывал на необходимость различать в языке существенное и случайное, утверждая, что различия между разными языками сводятся к их внешней, звуковой оболочке, а внутреннее их строение едино. Он различал значения отдельных слов и грамматические значения.

Петру Гелийскому принадлежит "Свод по Присциану". Здесь используются по-прежнему формы комментариев к Донату и Присциану, но комментарии осуществляются с принципиально новых позиций. Даётся полная систематизация идей своих предшественников. Часты многочисленные философские отступления в грамматических рассуждениях. Утверждается право грамматики на автономию.

Грамматические критерии дополняются логическими. Одновременно прослеживается стремление убрать из описания всё лишнее, не относящееся к грамматике. Грамматика квалифицируется и как искусство (её правила следуют человеческому выбору), и как наука (в ней утверждается наличие точных законов). Исследованию подвергаются causae inventionis частей речи (общие причины создания слов и собственные причины изобретения каждой части речи).

Пётр Гелийский различает подразумеваемую вещь, понятие и значение. Он уделяет внимание грамматическому значению. Им разграничиваются глаголы действия и глаголы претерпевания действия. Существительное объявляется самой благородной частью речи, а его окончания -- самыми благородными частями слова. Шесть падежей предстают как шесть способов рассмотрения вещи. Впервые осуществляется разграничение существительного и прилагательного. Аристотелевское формальное определение глагола дополняется указанием на его логико-синтаксическую функцию -- быть всегда предикатом в предложении.

Роберт Килвордби искал сущее в грамматике, изучающей регулярные принципы структуры и содержания в языке. Он уподоблял грамматику геометрии в её способности отвлекаться от поверхностного. Им в грамматику внедрялись семантические моменты. Он ввёл понятие универсальной грамматики.

Этой же идее об универсальной грамматике следует Роджер Бэкон (около 1200--1292), считавший, что грамматика одна во всех языках в своей субстанции и варьирует лишь в акциденциях, что наука должна заниматься лишь универсальным.

Привлекает внимание и решение лингвистических проблем в "Кратком своде основ логики" Петра Испанского (1210 или 1220--1277), понимавшего диалектику как искусство искусств и науку наук. Он относил грамматику, риторику и логику к речевым наукам. По его мнению, логика занимается универсальными явлениями, а грамматика -- особенностями отдельных языков. У знаков как терминов языка он выделяет первичные интенции (обозначение вещей) и вторичные интенции (выражение общих понятий). Значение определяется как сигнификация (представление вещи через условный голосовой звук), как суппозиция (употребление субстантивного термина вместо собственного имени в некоем контексте), как апелляция (отношение слова к реально существующему объекту); как указание на то, что сигнификация связана с понятийным содержанием, а суппозиция обнаруживает себя в индивидуальных примерах. Разграничиваются суппозиции общие, единичные, персональные, материальные.

Пётр Испанский проводит анализ процедур расширения и ограничения / сужения значения. Он разрабатывает теорию синонимии. Им различаются значения корней и аффиксов (сигнификативные и консигнификативные). Он отказывается от резкого разграничения категорематических (предикатных) и некатегорематических (непредикатных) слов. Им подчёркивается взаимоограничение слов и конструкций, проводится различение предложения и словосочетания. Учёный хорошо осознаёт то, что объектами науки являются не вещи, а предложения о них.

Для Ральфа де Бовэ характерно усиление внимания к текстам не только христианских, но и классических авторов. Его трудам присуще обилие цитат из них. Он первым начал разрабатывать проблемы синтаксиса. Управление он определяет с учётом логико-семантического критерия.

В конце 13 в., в период общекультурного подъёма в Западной Европе, в русле "новой" (спекулятивной) логики формируется грамматическое учение модистов (Симон Дакийский -- точнее в этом и последующих случаях нужно было бы говорить: Датский -- Боэций Дакийский, Мартин Дакийский, Иоанн Дакийский, отчасти Иоанн Дунс Скот, Фома Эрфуртский, Мишель из Марбэ, Сигер из Куртрэ, Радульф Бритон).