История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3

Приняв булаву и присягнув на верность русскому царю, гетман Мазепа подписал 22 статьи, и в числе этих статей две касались запорожских казаков. Во-первых, для защиты от крымского хана великороссийских и малороссийских городов держать в пристойных местах полки и для промысла у Кызыкерменя и других турских городков часть тех полков посылать в Сечь и в иные тамошние места и над теми городками военный промысл чинить. Самих запорожцев держать в прежних местах, и борошно, и плату на каждый год им непременно в таком размере посылать, как им при прежних гетманах выдавалась плата всегда; и то борошно, и те деньги к ним на самый Кош запорожский отсылать; а миру запорожцам с Крымом и с городками (турскими) без воли государей никогда не иметь. Во-вторых, для утеснения Крыма и от нахождения крымских орд на великороссийские и малороссийские города войной на сей (левой) стороне Днепра против Кодака сделать такого подобия шанец, как и Кодак, а на Самаре и на Орели реке, и на устьях Орчика и Берестовой построить крепости и малороссийскими жителями населить и о том во все тамошние города универсалы послать с разъяснением о том, что в те места могут все желающие без всякого препятствия приходить; запорожцы же к тем крепостям и к жителям тех крепостей касаться не должны; кроме того, до окончания русско-татарской войны запорожцы и торговых сношений с татарами не должны вести [54] .

54

Собрание госуд. грамот и догов., IV, 551–558; Величко. Летопись. К., 1855, III, 50.

Эти пункты Мазепа собственноручно подписал в день избрания его на гетманский уряд июля 25-го дня, и на том крест и святое Евангелие целовал.

Сентября 12-го дня на имя кошевого атамана Григория Сагайдачного послана была царская грамота из Москвы в Сечь с известием об отнятии у Самойловича гетманской булавы, о назначении Ивана Мазепы в гетманы малороссийских казаков и о милостях войску низовых казаков за участие в первом походе на Крым.

«Мы, великие государи, наше царское величество, тебя, нашего величества подданного, низового запорожского кошевого атамана Григория Сагайдачного и все поспольство пожаловали, велели Переволочанским перевозом владеть вам, войску низовому запорожскому; а вашим ли казакам у того сбору быть, или по приказу гетманскому его сборщикам и сборные деньги, что собрано будет, отдавать вам в войсковой скарб, и о том велено ему, гетману, учинить по своему рассмотрению. Да по нашей государской милости послано к вам наше великих государей годовое настоящее жалованье, деньги и сукна, по прежнему, с стряпчим Иваном Прокофьевым Свинцовым да с посланцами вашими, куренным атаманом Юском Михайловым с товарищи; да сверх того нашего великих государей настоящего годового жалованья послано к вам за вашу нынешнюю службу, что вы были в полках бояр наших и воеводе в крымском походе, из полка нашей царственной большой печати и государственных великих и посольских дел оберегателя, ближняго боярина полка двороваго, воеводы и наместника новгородского князя Василия Васильевича Голицына денежной казны 500 Рублев, а велено ту нашу государскую денежную казну окольничему нашему и воеводе Леонтию Романовичу Неплюеву отдать бывшему кошевому атаману Федору Иванику с товариством на все войско низовое запорожское» [55] .

55

Собрание госуд грам, и догов. М., 1826, IV, 573; Архив Мин. ин. дел, 1687, № 25, св. 72.

Вместо ответа на милостивую царскую грамоту запорожцы послали в октябре месяце в Москву через казака Матвея Ватагу с 32 товарищами татарского языка, взятого в воинских промыслах над Белогородской ордой, причем, пользуясь таким случаем, казаки просили позволения взять в Сечь две медные со станками и колесами пушки, находившиеся на острове Кодацком в распоряжении Семена Любовникова, взамен старых, негодных к стрельбе пушек, находившихся в Сечи. За присылку татарского языка цари Иоанн и Петр с царевной Софьей Алексеевной благодарили запорожское войско особой грамотой, и на просьбу о пушках отвечали позволением – новые пушки с острова Кодацкого взять в Сечь, старые, негодные к стрельбе, отправить на Кодацкий остров; с острова Кодацкого они будут отправлены для починки в Киев, а из Киева, в надлежащем виде, будут возвращены снова в Запорожскую Сечь [56] .

56

Архив Мин. ин. дел, мал. под. акты, 1687, св. 2, № 512–530.

В это же время запорожцы отправили своих посланцев с «поганским языком» и в Польшу. С 26 сентября по 10 октября в городе Злочове находились 10 человек запорожских казаков со старшиной Вышетравцем, и им выдано было за все время пребывания в Злочове 523 злотых и 15 грошей [57] .

Октября 4-го дня запорожцы написали Мазепе письмо, в котором поздравляли его с получением гетманской булавы, желали много лет оставаться на гетманском уряде, быть полезным своей отчизне Украине и своему малороссийскому народу, оказывать ласку войску запорожскому и не «хирхелёвать на искоренение войска, як начал было хирхелёвать над ним зрадца попович». Письмо отправлено было депутацией из четырех полковников и 80 человек рядового товариства во главе с бывшим кошевым атаманом Федором Иваникой да Афанасием Марченком. Мазепа с большим удовольствием принял поздравление запорожцев, послал им гостинец по сто золотых, по одной куфе горилки и по десять бочек борошна на каждый курень, а на атаманов куренных по кармазину, кошевому Григорию Сагайдачному и войсковой старшине, то есть судье, писарю и есаулу, вдвое против куренных атаманов [58] .

57

Архив королевского скарба, отд. III, кн. VII, л. 780.

58

Величко. Летопись. К., 1855, III, 57–59.

Но напрасны были старания запорожцев: Мазепа не мог быть истинно национальным деятелем. Не мог быть потому, что по воспитанию и по понятиям он был более поляк, чем малороссиянин, и его натуре противны были все простонародные стремления и традиции малороссиян. Скрывая, однако, до поры до времени свои настоящие инстинкты, Мазепа, как ловкий, воспитанный и превосходно образованный человек, прекрасно подделался под тон Москвы и старался казаться поборником великороссийских интересов и монархических начал в Малой России. Русские цари безусловно верили искренности Мазепы и предоставляли в его руки все средства (русские войска и наемные компанейские полки) для обороны против его зложелателей и против мнимых врагов Великой России. Таким образом Мазепа, прикрываясь силой и правом, дарованными ему Москвой, выступил против стремлений низшего класса людей Малороссии и вместе с тем против массы запорожского войска. Но малороссийская масса и масса запорожского войска, понимая настоящие стремления Мазепы, всеми мерами противилась ему, и эта борьба, то усиливаясь, то ослабляясь, смотря по времени и обстоятельствам, длится целых двадцать лет (1687–1708) и составляет сущность отношений между Мазепой и запорожским Кошем.

Первое столкновение между запорожцами и Мазепой началось уже вскоре после избрания последнего на гетманство.

В декабре месяце кошевой атаман Григорий Сагайдачный известил гетмана Мазепу через нарочных посланцев о своем походе на басурманские вежи. Для этого похода собрано было пехотное и конное войско и взяты были войсковые клейноты. Пехотное войско под начальством самого кошевого ходило правой стороной Днепра под турецкие городки; конное войско под начальством атамана Ирклеевского куреня Федора и бывшего кошевого атамана Филона Лихопоя ходило левой стороной Днепра. Поход увенчался полным успехом, и запорожцы «при многих трудах и храбрости, а особенно милостию божиего и счастием их царского величества» захватили живыми нескольких человек татар «из городской орды», шедшей по направлению к Крыму на низовом шляху, лежащем над Черной долиной. Декабря 16-го дня походное войско было уже в Запорожской Сечи, и тут татарские «вязни» были подвергнуты допросу с целью добытия от них вестей о басурманских замыслах. После такого допроса решено было собрать большое посольство от всего запорожского войска, взять двух татарских «вязней» и отправить их в Москву для «ведомостей». Для поездки в столицу назначены были бывший кошевой атаман Филон Лихопой, атаман Ирклеевского куреня Федор, атаман Титаровского куреня Ильяш, атаманы куренные – Конеловский, Каневский, Минский, Левушковский, Крыловский и к ним несколько рядовых казаков, в числе коих – Степан Рубан, Василь Мазин, Матвей Ирклеевский (нужно думать, Ирклеевского куреня), всех счетом 40 человек. Выехав из Сечи, запорожские посланцы направились на Переволочну, Решетиловку, Гадяч, Конотоп и из Конотопа прибыли в Батурин. Гетман Мазепа, приняв запорожское посольство и узнав, в каком числе оно вышло из Сечи, нашел невозможным отпустить его в полном составе в Москву и, ссылаясь на царский по этому поводу указ, дозволял ехать не больше четырем-пяти казакам. Запорожцы сильно противились этому, но гетман долго не уступал. Потом, однако, взяв во внимание то обстоятельство, что во главе посольства стоял Филон Лихопой, бывший кошевой атаман и «знатный человек в козацких подвигах», позволил идти в Москву Лихопою «сам-десят», а 30 человек из его спутников оставил близ города Батурина на прокормление и обо всем этом своевременно известил князя Василия Васильевича Голицына через стольника Андрея Ивановича Лызлова.

Отпущенные из Батурина января 14-го дня 1688 года, запорожские посланцы прибыли в Москву января 24-го дня в числе не десяти, а одиннадцати человек и там при расспросе в приказе Малой России дали такого рода показания. Слышали они (уже в пути), что к Запорожской Сечи приходила в большом числе крымская орда и добывала ее в течение трех дней, но милостью Божией и счастьем великих государей «потехи себе и поиска никакого не учинила и пошла прочь от Сечи». О крымском хане от выходцев и от взятых языков им известно, что он возымел замысел и уже находится в полной готовности идти на малороссийские и великороссийские украинные города. О турском султане посланцы слыхали, что он удавлен, а на его место посажен другой, а кто именно – неизвестно. О Венгерской земле цесарского величества римского им известно, что там был бой с турскими и с крымскими войсками и во время этого боя пало много татар и турок, в том числе калга-султан, тело которого отправлено было до Крыма. О королевском величестве польском ничего не известно, а пересылок у короля с ханом не было никаких.

Независимо от показаний запорожских посланцев дали свои показания и привезенные ими пленные басурманы – турской породы кызыкерменский житель Умерко Усманов и черный татарин села Октая Тугайко Шамакаев. Первый взят был запорожскими казаками на половине дороги от Кызыкерменя к Перекопу, куда он ехал с женой и с несколькими товарищами для покупки хлебных запасов. Запорожцы, напав на проезжавших татар, трех человек из них живьем в полон взяли да трех же человек и одну женщину зарубили, и только шесть человек татар от них «отсиделись». О положении дел в Крыму и в Константинополе Умерко Усманов сообщил такие сведения: турский султан действительно удавлен и на его место посажен брат его Урхан-султан. Новый султан находится в Константинополе и оттуда прислал в Кызыкермень свой указ с известием о выступлении в город четырех тысяч человек пехоты с пушками и со всякими воинскими запасами «для осторожности от московских войск». Прежний султан был убит вместе с великим визирем собственными его приближенными людьми, турками и арабами, в Венгерской земле. В Венгерской земле у турок были бои многие и на всех боях тех туркам и татарам удачи никакой не было.

Другой полоняник, Тугайко Шамакаев, про султана, крымских татар и польского короля сказал те же речи, что и турчин Умерко. После сделанного показания оба полоняника били челом великим государям о дозволении им креститься в православную христианскую веру и о принятии их на русскую службу.

Изложив все обстоятельства, происшедшие в Сечи и в Венгерской земле, запорожские посланцы просили великих государей за верную царским величествам службу и за воинские походы пожаловать их поденным питьем и кормом на время прожития в Москве и при отпуске на время поездки из Москвы до Сечи.

По той челобитной запорожских посланцев приказано было навести справки, какой корм и какое питье даваны были низовым посланцам в прежние годы. По наведенным справкам оказалось, что в прошлом году были в приезде кошевые посланцы Матвей Царевский с Филоном Лихопоем и с другими товарищами, привозившие татарских языков, и что в то время им дано было денег на день по 2 алтына, вина по 3 чарки, меду по 1 кружке, пива по 2 кружки, а на отпуске денег по 4 рубля, сукна кармазинного, тафты и пару соболей в 4 рубля. Другим посланцам, бывшему кошевому атаману Федору Иванику и Афанасию Марченку с товарищами, ездившим в сентябре месяце с поздравлением к гетману Мазепе и оттуда являвшимся в Москву, дано было денег по 3 алтына и по 2 деньги, вина по 3 чарки, меду и пива по 3 кружки, а на отпуске – денег по 8 рублей, по сукну кармазину, по тафте одной, по паре соболей в 6 рублей каждая пара. Третьим посланцам, приезжавшим в Москву в октябре месяце, Матвею Ватаге [59] , с двадцатью тремя человеками товарищей и со взятыми в плен крымскими татарами, дано было денег – Ватаге по 2 алтына и по 2 деньги, казакам по 10 денег, вина Ватаге по 3 чарки, меду и пива по 3 кружки, казакам вина по 2 чарки, меду и пива по 2 кружки на день, а на отпуске Ватаге – 6 рублей, сукно аглинское, тафта, пара соболей в 2 рубля каждая, казакам – денег по 4 рубля, по сукну аглинскому, по паре соболей в 2 рубля каждая пара, да в дорогу поденного корму на 3 недели по тому ж, по чему им давано в Москве; кроме того, ветчины три полтя, вина 2 ведра и пива 4 ведра, а для топления изб и для варения пищи давано было по 2 воза дров на неделю да для вечернего сидения по 4 деньги свеч сальных на сутки, а на приезде, когда они были у руки великих государей, в тот день дан был им корм и питье с поденным вдвое.

59

Он же называется Матвеем Ватажником.

Сообразно таким справкам приказано было выдать посланцам кошевого атамана Григория Сагайдачного Филону Лихопою, Федору, атаману Ирклеевского куреня, Ильяшу, атаману Титаровского куреня, да восьми человекам рядовых казаков «поденного корму и питья против приезду бывшего кошевого атамана Федора Иваника»: денег по 3 алтына и по 2 деньги, вина по 3 чарки, меду и пива по 3 кружки, Федору и Ильяшу и прочим казакам «против приезду Матвея Ватажника», первым по 2 алтына и по 2 деньги, казакам по 10 денег, вина Федору и Ильяшу по 3 чарки, меду и пива по 3 кружки, казакам меду по 2 чарки, пива по 2 кружки; а на приезде, когда они будут у руки великих государей, в тот день дать им корм и питье с поденным вдвое; а на отпуске дать им, Филону Лихопою 8 рублей, сукно кармазин, тафту, пару соболей в 6 рублей; Федору и Ильяшу денег по 6 рублей, по сукну аглинскому, по тафте, по паре соболей в два рубля пара на человека; восьми казакам денег по 4 рубля, по сукну аглинскому, по паре соболей в два рубля пара человеку да в дорогу поденного корму на три недели по тому ж, по чему давано им в Москве да, купя в ряду, дать два полтя ветчины; кроме того, с даточного двора дать два ведра вина, четыре ведра пива, а для топления избы и варения кушаньев по 2 воза дров на неделю да для вечернего сиденья по 2 деньги свеч сальных на неделю.