История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4

— Нам надо идти, — сказал я ему, — в Борго ди Вальсугано, первый город, находящийся за пределами государства Венеции. Там мы будем в такой же безопасности, как в Лондоне, и там мы отдохнем, но чтобы достичь этого города, который принадлежит принцу-епископу Трента, нам надо одолеть некие серьезные препятствия, из которых первое — это то, что нам надо разделиться. Вы пойдете лесом Мантелло, а я — горами; ваша дорога легче и короче моей, более трудной и длинной; у вас будут деньги, у меня — ни су. Я дарю вам мое пальто, которое вы обменяете на плащ и шляпу, и все вас сейчас примут за крестьянина, потому что у вас, к счастью, такое лицо. Вот все деньги, что у меня остались от двух цехинов, что я взял у графа Асквина, это семнадцать ливров, возьмите их; вы будете в Борго послезавтра к вечеру, я — двадцатью четырьмя часами позже вас. Вы дождетесь меня в первой харчевне слева. Мне необходимо поспать эту ночь в хорошей кровати, и Провидение ее мне найдет, но для этого я должен быть спокойным, а с вами я не могу успокоиться. Я уверен, что сейчас нас повсюду ищут и что наши приметы настолько известны, что нас арестуют в любой гостинице, куда мы осмелимся войти вместе. Вы видите мое плачевное состояние и настоятельную необходимость мне отдохнуть десять часов. Так что прощайте. Отправляйтесь отсюда и оставьте меня одного в этих местах, чтобы я нашел себе кров.

— Я ожидал, — ответил мне он, — что вы мне это скажете; но в ответ я напомню вам, что вы мне обещали, когда я дал уговорить себя проломиться в вашу камеру. Вы мне обещали, что мы больше не расстанемся; так что не надейтесь, что я вас оставлю; ваша судьба теперь будет моей, моя — вашей. Мы найдем хороший кров за наши деньги и не пойдем в гостиницы, чтобы нас не арестовали.

— Вы твердо решили не следовать доброму совету, который я вам дал.

— Очень твердо.

— Посмотрим.

Я поднялся, не без большого усилия; я взялся за пряжку на его талии, впечатал его в землю, затем достал из кармана свой эспонтон, улегся на левый бок и начал выкапывать с совершенным хладнокровием ямку, не отвечая на его вопросы. После четверти часа трудов я сказал, грустно глядя на него, что, как христианин, я считаю себя обязанным предупредить его, что он должен поручить себя Богу.

— Потому что, — сказал я, — я сейчас вас здесь заживо закопаю, и если вы окажетесь сильней меня, то вы сами меня закопаете. К такой мере принуждает меня ваше упорство. Вы можете однако спастись, потому что я за вами не побегу.

Видя, что он мне не отвечает, я продолжил свою работу. Я начал испытывать страх, что придется идти до конца из-за упрямства этого животного, от которого я решил отвязаться.

Наконец, то ли по здравом размышлении, то ли из-за страха, он вскочил около меня. Не зная его намерений, я показал ему кончик своего засова, но бояться было нечего. Он сказал, что сделает все, чего я хочу. Я обнял его; я отдал ему все деньги, что были у меня, и подтвердил свое предложение встретиться с ним в Борго. Хотя я и остался без единого су и должен был еще пересечь две реки, я был весьма рад, что избавился от компании человека с его характером. Только при таком условии я был уверен, что смогу выбраться из страны.