История. Тетралогия

empty-line/>

А вообще, я поступаю довольно эгоистично, исподволь формирую духовное и социальное поле в котором мне комфортно было бы жить. Разговоры часто заходят о высоких материях. Смешно, да? Первобытный охотник размышляет о духах, о природе явлений и собственном месте в этом мире! А вот и нет! Это мы, там, в далёком будущем, оторвались от реальности, практически потеряли связь с природой, создали себе проблем на ровном месте. Нам некогда заниматься духовностью, мы бизнес делаем. А Хатак думает! Его жизнь зависит от духов - благосклонны они сегодня или нет, от природы - что там гремит и сверкает в небе? К добру, к худу? Как обрести удачу и не потерять её?

Понятно, что беседуем я да Хатак, а остальные слушают да на ус мотают. И слушают внимательно. Вот я и сочиняю миф о тех законах и мировоззрении, по которым живёт мой народ, а точнее, я хотел бы чтобы так жил мой народ. А хуже всего, я и сам не очень хорошо понимаю, чего я хочу. Одно утешает - чего не хочу, я понимаю намного лучше.

Верю ли я в бога? Как в некую сущность породившее всё в этой вселенной - да! Как в дедушку с добрым лицом и белоснежной бородой - нет. Верю ли я, что всё движется волей его - да. Верю ли, что следит он за делами нашими и посылает испытания по силам нашим - абсолютно не верю.

С заповедями ещё сложнее. Не укради - однозначно согласен. Не сотвори себе кумира - поддерживаю. Почитай отца с матерью своих - очень хотелось бы, но неоднозначно. Знаем мы, какие бывают отцы с матерями. Я убеждён, уважение детей ещё нужно заслужить родителям, как бы не странно это звучало для некоторых. Не возжелай ни имущества, ни жены, ни т. д. ближнего своего? Желать имущество и т. д. ближнего своего это понятно, это - зависть и жадность. А вот с женой, вопрос не так прост. Если кто-то кого-то желает, да ещё по обоюдному желанию, тут даже боги бессильны. Поэтому я бы сформулировал иначе. Не возжелай ту, которая не хочет, что бы ты её желал. А в целом, не возжелай того, чего ты не достоин. И наконец - не убий! Здорово! Классно! Сам подпишусь тысячу раз под этой заповедью, но... Но как не убить, когда к тебе в дом пришел человек, чтобы ограбить тебя, изнасиловать твою жену, и убить твоих детей! КАК!!! В многоголосом слитном хоре церковников нет внятного ответа на этот простой вопрос. Лишь трудно воспринимаемый бубнёж о милосердии, о всепрощении, о законах божьих. Нас всё время призывают жить по законам божьим, а мы всё время соскальзываем на законы человеческие. В результате живём и ни по тем и ни по другим. Может нужно придумать правильные Законы Человечьи, да и жить по ним, и оставить, как говорится, 'Богу - богово, а Кесарю - кесарево'?!!

Хват, освоившись, копает как трактор, если его не остановить он всё взроёт, до самой Волги. Если с картошкой, огурцами, да, в общем, и с остальными культурами боле-менее мне понятно что делать. А вот пшено как сажать не ясно. Насыпал в борозды, посмотрим, что выйдет.

Торжественно провёл посадку картошки. Порезал её по глазкам, дабы увеличить посадочный материал. Погода шепчет, пошли в посадку чеснок, подсолнух, кукуруза, горох. Всё на своих отдельных, отмеченных, делянках. В общем, каждому овощу свой срок и место.

Вдруг нарисовалась непростая проблема. Девочка Лисёнок неожиданно, для нас взрослых мужиков, стала девушкой. У неё настали критические дни, а у меня грандиозная головная боль. Хатак - жужелица подкоряжная, ушел в глухой отказ, мол, ничего не знаю, ничем помочь не могу. Хвата тоже спрашивать смысла не было. Единственное, они дружно родили мысль, что обычно женщины проводят по этому поводу какой-то свой обряд, какой, понятно - не знают. И вообще - ты у нас Большой шаман или кто? Вот ты и думай!

Что тут думать - трясти надо! Всмысле, обряд придумывать.

Сама девочка была не столько напугана произошедшим с ней, сколько расстроена. Кое-какие представления о, так сказать, процессе она имела, что делать, как делать. Хоть здесь мне было полегче. Тут, оказывается, о таких вещах девочкам рассказывают заранее, хотя и не говорят от чего и почему, уверен сами не знают, но что за этим следует - просвещают. Лисёнок сильно переживала о том, кто же проведёт обряд, женщин-то нет.

– Ну, малышка - я присел на корточки перед нахохлившейся как воробышек девочкой - не будь такой грустной.

– Как же так, дядя Пётр?
– она подняла не меня жалобный взгляд - А как же обряд, а взрослое имя?

– Всего-то! Может ты забыла, но вообще-то я - Великий шаман Горький Камень! Я сам проведу и обряд, и имя дам.

– У нас обряд проводили старшие женщины, и имя тоже давали они.

– Ты знаешь как он проходит?

– Нет, нам об этом не говорят.

– И очень хорошо!
– обрадовался я - Зачем нам обряды чужого племени. У нас и свои есть.

– Правда?
– Лесёнок несмело улыбнулась - И имя дашь?

– Я дам тебе самое красивое имя.

– Спасибо, дядя Пётр - она доверчиво прильнула ко мне - Ты самый добрый шаман которого я знаю.

Я гладил Лисёнка по спутанным и грязным волосам. Нет, пора уже с этим рассадником вшей что-то делать, да и с этими обносками тоже - подумал я.

– Дядя Пётр - спросила вдруг девочка - а твой обряд сильно страшный?

– Почему ты так спросила?
– удивился я.

– Прошлой осенью одна из девочек после обряда умерла.

'Опа, это чтож такое они там делают'?

– Ну, что ты! Мой обряд совсем не страшный. И от него, уж точно, никто не умирал.

– Это хорошо.
– Облегчённо вздохнула девочка - А когда ты его проведёшь?

– Чрез десять дней - я показал десять пальцев - сама понимаешь, это дело ответственное, нужно подготовится как следует.
– Коварный план как убить несколько зайцев сразу, во время обряда, уже почти созрел в моей голове. Теперь дело за малым - всё сделать правильно.

Без отрыва от 'основного производства', как правило ближе к вечеру, когда и Хват и дети усердно выполняли нехитрые упражнения на силу, ловкость и растяжку, дабы не светить мои приготовления к 'обряду', я, ну и Хатак, куда без него, делал кое-какие интересные штучки для Лисёнка. Сначала сделал гребень из бивня мамонта, небольшой, с удобной ручкой со сквозным узором из хитрых завитушек. К нему чехольчик из кожи на специальном шнурке-подвязке. Разобрал и немного переделал две одинаковые вращающиеся блёсенки, с хромированными овальными лепестками, застёжки сделал из крупных рыболовных карабинчиков. Получились оригинальные серёжки, которые при покачивании испускали тихий и мелодичный звон. Хатак мастерски изготовил кремневый нож. Острейшее, сантиметров десяти, лезвие вставили в костяную ручку и надёжно там закрепили, ну и ножны соответственно. Ещё я приготовил не широкий, но прочный поясок с простой костяной пряжкой. Простой для меня, а по сейчашним временам жуткое ноу-хау. Также я пришил к поясу несколько костяных колец, чтобы было удобно подвязывать различные мешочки, тот же нож или гребень, например. Хатак, внимательно осмотрев готовый поясок, пожевал губами и оч-чень пристально посмотрел мне в глаза.

– Понял, старый - поднял я ладони вверх - следующий пояс твой.

И уже после мелочевки приступил к изготовлению одежды по меркам, которые я снял с Лисёнка заранее и которые записал угольком на куске бересты.

За основу, так сказать, нижней части костюма я взял принцип североамериканских индейцев с их легинами, которые в моём варианте, подвязываются к мягкому поясу с боку ноги. Пояс составлял одно целое с передником и задником доходящих до середины бедра, низ которых я украсил бахромой. В общем, стало жарко - отвязал легины и бегай в набедренной повязке, похолодало - подвязал и уже в штанах. А с нижним бельём потом как-нибудь разберёмся. С внешней стороны легин вставил вставку со шнуровкой на всю длину ноги, на вырост. Курточка достаточно простого, но удобного кроя длиной до начала бедра, спереди небольшой запах с аккуратными петельками и костяными пуговичками. С боков также вставки на шнуровке. Рукава подвязываются отдельно, как в средние века, и тоже со шнуровкой по всей длине. Этакий костюм-трансформер, вся замша ушла, и не жаль ни разу. Все швы прошиты жилами с помощью ковырка, а кое-где, для красоты, крестовым швом с помощью кожаного ремешка, да плюс бахрома местами. Кстати, одинарный ремешковый шов тут известен, но и только. Хатак, внимательно наблюдавший за мной и ощупывающий готовые швы, наконец, сделал вывод.