Истребитель богов

– Какао-масло, тертое какао, сахар.

– Алиса, ты знаешь, куда делись плитки шоколада?

– Да.

Я обалдел от такого лаконичного ответа. Алиса явно не хотела отвечать на этот вопрос.

– Алиса, где шоколад?

– Не могу ответить с высокой степенью достоверности! – голограмма отвернулась.

Интересный номер: мой ассистент, оказывается, может меня игнорировать! Шибко умная, что ли стала, дак можно и прикрутить обратно все аналитические способности. Прямо бунт машин у меня в голове намечается. Пока ничего делать не стал, решил понаблюдать за ней дальше. А если рассуждать логично, то, учитывая, что она говорила про моих искинов и их повышенном расходе энергии, получалось, что кроме них, шоколад скоммуниздить было некому.

Я открыл вкладку интерфейса с искинами и вгляделся в панель. Блин, я провалился в какую-то комнату самой обычной квартиры. На диванчике сидели две девушки, а рядом на столике были разбросаны обертки от шоколада. Ха, нашлась пропажа! Девушки были красотками на загляденье. Первая – блондинка со спортивной фигурой, в оранжевых шортиках и белой маечке, приятные черты лица. Вторая – шатенка с зелеными глазам, очень фигуристая, одетая в трико и мешковатую кофту с капюшоном. Девочки что-то вязали светящимися спицами из переливающейся всеми цветами радуги нити. У них получался причудливый светящийся узор, который струился по дивану и сворачивался на полу в спиралевидный рулон. Блин, а ведь нить, из которой они вязали, ну очень сильно была похожа на рулон композитной ткани «Хама», недавно вытащенный мною из контейнера древних. Неужели распустили ткань на нитки?

И тут блондинка подняла свои большие карие глаза и, не мигая, уставилась на меня. В её глазах мелькнуло узнавание, она мне заулыбалась, что-то сказала второй девушке. И она, вздрогнув, от удивления округлила глаза, а затем убежала в другую комнату. Блондинка встала и подошла ко мне, начала что-то говорить, но я её не слышал. Тогда она замолчала и стала просто смотреть на меня счастливыми глазами. В этот момент из соседней комнаты прибежала вторая девушка. Она успела переодеться в зеленое платье-колокольчик, надела белые туфельки, причесалась и накрасила губки. Она меня не видела, и блондинка помогла ей встать, где нужно, и повернуться ко мне лицом. Они так и стояли передо мной, две прекрасные девушки, я глазел на них и не понимал: как они стали моими имплантами и, самое важное, что они могут. Они так открыто и радостно мне улыбались, что на душе стало хорошо и спокойно. Да, таким девчулям я весь свой шоколад отдам, ничего не жалко.

Я нехотя вышел из их виртуальной комнаты и сразу обратился к Алисе:

– У искинов есть все необходимое? Или им что-то нужно?

– Да, у них сейчас все хорошо. Чтобы сохранять энергобаланс, тебе нужно питаться три раза в день и выделять им ежедневно хотя бы одну плитку шоколада.

– Алиса, а тебе шоколад не нужен?

После этого моего вопроса Алиса зависла, мне показалась, что занервничала, как-то даже стушевалась. Странно было видеть эмоциональные реакции у примитивной базы данных. Может, я сломал что-то в её настройках, а, может, она становилось умнее, все-таки я увеличил аналитические способности минимум в триста тридцать раз.

– Мне не нужен шоколад, – после некоторого раздумья ответила Алиса, – мне нужна энергоматрица больших размеров.

Да нет вопросов! Я снова активировал навык управления энергоструктурами и рассмотрел ассистента. Она – не совсем ассистент, а, скорее, полноценный искусственный интеллект, ядро алгоритмов у ней будет даже поболее, чем у типовых конструкций. Теперь от меня к ней тянулись не тоненькие линии, а нас соединял серьезный энергоканал. Я приблизил ее матрицу, нашел пустые блоки и обычной командой «копи-пасте» размножил их до дополнительного уровня ее решетки, так я сделал ей еще десяток уровней сознания. После недолгого раздумья оставил возможность ей самой увеличивать как количество слоев, так и ячеек в слое.

Чего-то не хватало! Я посмотрел, как устроена моя энергоматрица, и удивился. У Алисы энергоячейки были квадратные, у меня – шестиугольные, как пчелиные соты. Хмм, а человек создан более эргономично, чувствуется совершенство замысла. После недолгих сомнений, я выделил большой кусок своих энергоячеек и скопировал их в матрицу искина, затем сделал крупный массив параллельных уровней из этих гексагонов и разместил поближе к ядру. Там были данные, но удалять ничего не стал, – предположил, что искин сама решит стереть их или оставить.

Уже хотел было выйти, как появилась мысль, что кубическая модель такое количество новых уровней не обработает, надо изменить геометрию. Вместо квадрата в горизонтальном сечении я сделал гексагон, как у человека, и соединил все уровни двумя дополнительными каналами. Вот теперь у меня было ощущение, что все сделал правильно. Более того, я гордился этой своей работой, какая-то часть меня утверждала, что работа выполнена на уровне лучших мастеров.

Когда вышел из энергоматрицы ассистента и снова оказался в кают-компании, Алиса плакала. Даже не плакала, а рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. Её голограмма сидела в самом дальнем углу и самозабвенно предавалась этому скорбному занятию.

– Алиса, ну что такое? – обратился я к ней. – Тебе нужна помощь?

Она лишь махнула рукой, сказав: «Отстань, Валентин!».

«Как-то много баб стало вокруг, – почему-то подумалось мне, – а поболтать не с кем!». В итоге пошел спать, завтра будет трудный день.

…В эту «ночь» мне приснился странный сон, как будто сроду не мой. Было непонятное ощущение присутствия в чужом сне, где я, как незаконный наблюдатель, подсматриваю, что видят другие в своих грезах. Сон поражал своей логичностью и предсказуемостью, он даже больше походил на воспоминание, в которое подсознание толкает людей, едва они закрывают глаза. В общем, я отнесся к происходящему во сне как к реальным событиям, которые произошли невообразимое количество лет назад…

Белоснежный каплеобразный корабль висел в долине на зеленой и пышущей жизнью планете. Он завис вертикально на высоте нескольких сотен метров и был полностью неподвижен. Под ним по берегам речки резвилась разная живность – косули, обезьяны, носороги. Множество птиц порхало среди высоких деревьев смешанного леса, а в вековых зарослях папоротника шныряли мелкие мохнатые животные типа кроликов и сурков.

В рубке корабля стояла женщина, она с тревогой смотрела на радар, показывающий межпланетное пространство. У нее были русые волосы, большие голубые глаза, правильные черты лица: прямой нос, ровные скулы, четко очерченные губы. Лада, а именно это имя было нанесено на её голубой китель, была высокой, с прекрасной женственной фигурой. Крутые бедра, узкая талия, большая грудь. Если честно, на космонавта она была похожа слабо, а на богиню тянула на все сто. Прямо мисс Вселенная, честное слово!

Она хмурилась. Множество красных точек на радаре, приближающихся к этой планете, и вызывали её тревогу. Вот она приняла для себя какое-то решение и уверенно шагнула в красный круг, который был нанесен на палубе рубки. Воздух вокруг неё внезапно задрожал, и она… разделилась на три девушки. В центре круга осталась стоять брюнетка с черными как смоль волосами с именем на шевроне Амона. Блондинка Суори вышла из круга и заняла место за одним из пультов в рубке. Невысокая шатенка Балву села за штурвал корабля – в кресло по центру рубки в окружении множества экранов с двумя джойстиками под каждую руку. Девушки теперь были одеты в новенькие белоснежные брючные костюмы. «Форма одежды – «по первому сроку», – пронеслось у меня в голове. – Они готовятся к бою». На русском флоте умирать шли в белом и чистом.

Девушки методично тестировали системы корабля. Амона, проверив силовые установки и несколько мигающих разными цветами информационных табло, сказала грудным бархатным голосом: «Света звезд вам, вернитесь за мной как сможете!» – и покинула рубку. Через несколько минут от крейсера «Валькирия 7», только сейчас я прочитал его название в рубке, отделился маленький десантный кораблик, это Амона уходила в сторону моря. В правом визоре я видел, как её кораблик долетел до берега моря и нырнул в воду. По приборам было видно, что она стремительно погружается на дно океана и, когда кораблик пересек границу глубины в пять километров, сигнал пропал.