Истребитель майданов

– Или так.

– Значит, домой?

– Да.

– А я могу к себе заехать?

– Зачем?

– Женщине, Леня, надо каждый день менять белье.

– И где ты живешь?

– На окраине. Но у нас не Москва. За полчаса проедешь весь город.

– К тебе поднимемся вместе.

– Я не против.

– Не в том смысле.

– Конечно, Леня. Я все прекрасно поняла.

В это время руководитель оппозиционной националистической партии «Сплоченная Русь» Аркадий Максимович Градоверов выехал из своего московского офиса. Его сопровождал помощник Сергей Некрич. Во второй машине ехали трое охранников.

Когда «Мерседес» вышел на проспект, Градоверов повернулся к помощнику и спросил:

– Сергей, ты предупредил Тарасова, что мы едем к ним?

– Конечно, Аркадий Максимович, сразу же, как только вы сказали, что нам следует быть в «Инициативе».

Так называлась неправительственная организация, официально занимавшаяся проблемами с правами человека в России, на самом же деле являвшаяся структурным подразделением ЦРУ. Председателем «Инициативы» был Владимир Карлович Штерлих. Он проявлял себя изрядным «гуманистом» еще во время Первой чеченской кампании. В результате чего сотни российских солдат тогда оказались в плену. Многие из них так и не вернулось домой, но Штерлих не придавал этому никакого значения.

Ему надо было проявить себя правозащитником, привлечь к себе внимание. Он сделал это, даже получил один из высоких орденов того самого государства, которое давно продал.

Штерлих был завербован ЦРУ еще в Чечне, в 1995 году. Он развил настолько бурную «правозащитную» деятельность, что едва не был раскрыт. Но пронесло. Помогли покровители из посольства США, а еще больше – их деньги.

После этого «Инициатива» резко сбавила обороты. Сотрудники этой неправительственной организации постоянно выезжали в регионы, собирали материалы о нарушении законных прав граждан России. Штерлих часто выступал по телевидению с сообщениями на подобные темы.

Когда руководство страны решило навести порядок с массой подобных организаций и фондов, Штерлих не стал выступать против. Иностранный агент? Да ради бога. «Инициатива» одна из первых была зарегистрирована в таком вот статусе и продолжала свою деятельность, не нужную никому, не считая, естественно, ЦРУ.

К господину Штерлиху и ехал в понедельник председатель оппозиционной политической партии. Кортеж Градоверова подкатил к высотному современному зданию, стоявшему в центре Москвы.

К «Мерседесу» подошел помощник Штерлиха Анатолий Тарасов, открыл дверку.

Несмотря на довольно солидный возраст, Градоверов не утратил спортивного телосложения. Он легко покинул машину, пожал руку Тарасову и привычно улыбнулся, выставляя напоказ белоснежные зубы. Вернее сказать, дорогие протезы.

– Привет, Анатолий! Как дела на личном фронте?

Градоверов старался быть своим для всех. Естественно, только поначалу.

Он знал, что помощник Штерлиха недавно женился, поэтому и задал этот вопрос, показывая, что помнит даже такую мелочь.

– Спасибо, Аркадий Максимович, – немного смутившись, ответил Тарасов. – У меня все в порядке.

– Иного ответа я и не ожидал. У тебя же сейчас самое счастливое время. Безоблачная любовь, радость при каждом взгляде, любом слове. Время еще не затянуло в пучину семейных будней. Так что наслаждайся своим счастьем.

– Еще раз спасибо, Аркадий Максимович. Пожалуйста, проходите, Владимир Карлович ждет вас.

– Он в кабинете?

– Да.

– Отлично. Сережа, идем!

Градоверов с помощником поднялись на четвертый этаж, где размещалась канцелярия Штерлиха. Ее левое крыло занимали приемная, кабинет, комната отдыха, личная столовая и персональный медицинский пункт. Владимир Карлович страдал гипертонией, поэтому постоянно держал при себе врача и медицинскую сестру, зарплате которых позавидовали бы профессора московских медицинских вузов.

В кабинет навстречу Градоверову и Некричу вышла дамочка, руководившая секретариатом Штерлиха, увеличенная копия известной куклы Барби, такая же красивая, точеная и неестественная.

– Здравствуйте, господин Градоверов! – Она улыбнулась. – Проходите, пожалуйста, в кабинет.

Аркадий Максимович слышал, что Штерлих иногда уединяется с этой Еленой Линз, Аленушкой, как звал ее председатель организации, якобы для массажа. Но Градоверов сомневался в том, что этот господин был способен хоть что-то сделать с красоткой, которой больше подошел бы Тарасов.

Визитеры вошли в огромный, роскошно обставленный кабинет. Штерлих ждал их, стоя в центре помещения на шикарном ковре, сделанном руками иранских мастериц, знаменитых на весь мир.

– Здравствуй, Аркадий! Рад видеть тебя!

– Взаимно, Владимир Карлович.

Штерлих кивнул Некричу, не соизволил пожать ему руку, приобнял Градоверова.

– Проходи, Аркадий, к столику для гостей. Там нам будет удобнее.

Градоверов, Некрич и Штерлих присели в глубокие кресла, стоявшие вокруг овального столика из толстого стекла. Тарасов в кабинет не зашел.

– Здесь можно говорить обо всем, Владимир Карлович?

– Как в кабинете посла Соединенных Штатов.

– И все же позвольте мне убедиться в этом.

Штерлих рассмеялся:

– Ты думаешь, я не позаботился о безопасности?

– Нет, я думаю, что безопасность могла побеспокоиться о вас.

Каламбур еще более развеселил Штерлиха.

– Ты в своем амплуа, Аркадий. Делай что считаешь нужным.

– Без обид, Владимир Карлович.

– Конечно, Аркадий.

Градоверов кивнул Некричу, тот открыл кейс, достал миниатюрный прибор, включил его.

Через минуту он закончил работу, положил аппарат обратно в кейс и доложил:

– Чисто, Аркадий Максимович.

– Тогда оставь нас.

– Тебя развлечет Аленка или Тарасов. На выбор, – сказал Штерлих.

Некрич улыбнулся:

– Предпочитаю вашу необыкновенную, сказочную Аленку. – Помощник партийного бонзы покинул кабинет.

– Что у тебя по Губинску? – тут же осведомился Штерлих.

Руководитель неправительственной организации был весьма осведомлен в делах председателя политической партии. Впрочем, это объяснялось легко. Обе эти структуры финансировались из одного источника – казначейства США. «Инициатива» часть денег получала открыто, а вот к Градоверову нужные суммы приходили тайно, через десяток подставных организаций и физических лиц.

– Сегодня там намечена акция, которая должна вызвать массовые беспорядки.

– Это мне известно, Аркадий. Готовы ли люди в Губинске провести эту акцию и добиться поставленной цели?

– Готовы.

– Это хорошо.

– Мне нужны деньги для оплаты работы моих парней и людей Таева. Он, кстати, согласился сотрудничать с нами за десять миллионов евро.

Штерлих небрежно отмахнулся:

– Деньги будут, Аркадий. Точнее сказать, они уже есть. Надо только решить, с какого счета их перевести. Но это уже мои проблемы. Насчет финансирования Штаты не скупятся.