Истребитель

— Кого ждем? — не зная, как ловчее завести беседу, поинтересовался он.

Сидящая у воды девушка удивленно подняла голову: — Ой, кто это?

Всмотрелась и облегченно выдохнула: — Ага, так это ты вчера в горнице без порток сидел, — она смущенно прыснула, укрыв лицо ладошкой.

Жест, а главное, тон, удивили Павла больше, чем отсутствие на пленнице веревок.

— Сама развязалась? — задал он глупый вопрос.

Девчонка недоуменно глянула на него.

— Ну, тебя же дракону на съедение привели? — разъяснил свое недоумение Паша.

— Кому? Дракоше? — она опять засмеялась, уже в голос. — Скажешь тоже.

"Ничего не понимаю", — воин почесал затылок: — Погоди. Мне все уши прожужжали. Жрет, мол. Дома рушит. И вообще, житья не дает. Вот, мол, и откупаются. Каждую неделю по одному…

— Это кто сказал? — девчонка свела белесые брови. В голосе зазвенела ярость.

— Староста и сказал. Отец твой.

— Да какой он мне отец? — девчонка вскочила и в возмущении всплеснула руками. — Я к нему, к дядьке Ефиму, этим летом в работницы нанялась. Мамка с отцом поумирали, так и пришлось. А он, значит, такое про меня сказал?

— Ну да, я все бросил, спасать прибежал.

— Это тебя прислали его побеждать? Ой, не могу, — задорный смех убедил Павла в отсутствии угрозы для ее жизни куда больше слов.

— Погоди. Давай по порядку, — решил он разобраться в деле до конца. — Дракон имеется?

Собеседница кивнула: — Ага. Тута, в озере живет. И никого не трогает. Он еще маленький. Только растет. Они все его боятся. А я нет. Он ко мне приплывает. Мы с ним разговариваем.

" Вот теперь уже никаких сомнений, — сон", — Паша присел на обточенный водой ствол.

— Значит, мирный? А зачем тогда они его извести хотят?

Девчонка пожала плечами: — Я же говорю, боятся.

Он в том месяце лодку с рыбаками потопил. Нечаянно. Те в него кольями бросаться начали. Одним и попали. Дракоша хвостом махнул, лодка и перевернулась. Спастись всего двое сумели. Остальные от страха поумирали. Потому Ефимка и злобится.

— Слушай, уходи, а? — она обеспокоенно посмотрела на водную гладь. А то, и впрямь, проснется. Вдруг ты ему не понравишься? Может и прибить, ненароком.

Паша возмущенно сплюнул: — Вот тебе и на. Ее спасать пришел… А как же те, которых уже в жертву отдали?.. Солдаты? Непонятно.

И вдруг, краем глаза, помогла выучка летчика, заметил, как поверхность озера пошла рябью. И взорвалась огромным фонтаном, а посреди этого водного столба появилась голова чудовища, поистине гигантских размеров. Зверь не походил ни на кого из виденных Говоровым в учебниках ящеров. Скорее, на мифического дракона.

Волна от монстра плеснула на берег и расступилась. Миг, и следом за прибоем на песок ступила лапа, покрытая большими, с царский пятак, чешуйками, сама сравнимая по размеру со стволом вековой сосны. Чудовище с необъяснимой для его габаритов прыткостью выбралось из воды и нависло над новым богатырем.

— Не трожь ее, — проревело оно. Но рев проник в мозг, минуя слух. Прозвучал в голове, вроде громкой мысли.

Паша оступился и грохнулся на землю. Хотел встать, но отказали ноги.

"Вот и все…" — успел подумать он и зажмурился в ожидании немедленной гибели. Прошла секунда, две. Он приоткрыл глаз и, в невероятной близости от себя, увидел здоровенную, словно паровоз «Кукушка», голову, от которой нестерпимо пекло жаром. Монстр мигнул желтым, кошачьим, глазом, протянул исполинскую пасть к говоровскому сапогу, совершенно по-собачьи втянул воздух. Помедлил…

И тут случилось совсем невероятное. Вильнул хвостом. Жест вызвал колыхание десятиметрового гребня, оканчивающегося большой костистой стрелой.

— Хозяин? — вопросительная интонация в мысленном реве представителя ночных кошмаров переросла в утвердительную.

— Хозяин! — восторженно взвыло чудовище. Распахнуло громадную пасть и, высунув длинный раздвоенный язык, коснулось им локтя ошарашенного летчика. Павел мог поклясться… лизнуло его.

— Дракоша, не трогай его. Пожалуйста, — раздался вдруг повелительный голос девчонки.

Монстр виновато глянул на нее и, гулко екнув, улегся на песок возле Павла.

Намерения дракона были совершенно понятны. Так потерявшийся пес, сумев отыскать, наконец, своего друга и хозяина, ложится у его ног, испытывая несказанное облегчение и радость.

"Вот тебе и здрасьте", — озадачился Павел.

"Эй, ты меня слышишь?" — медленно сформировал он в голове фразу.

Дракон поднял голову и склонил набок, преданно заглядывая в глаза летчику.

Сомнений быть не могло: "Слышит. А главное, понимает… Что? Неизвестно, однако, он вовсе не так глуп и страшен, как выглядит".

— Погоди… — Павел совсем по-детски шмыгнул носом. — Тебя как звать-то? — обратился он к заинтересованно глядящей на него девчонке.

— Мамка Ксюхой звала. А Ефим Ксенькой кличет. А еще дурехой, — отозвалась та и, в свою очередь, спросила: — Ты чего, с Дракошей говорил? Правда. Ну вот, здорово, а то мне никто не верит… Теперь-то они его не тронут… — затараторила она.

— Стоп, — скомандовал Паша, сообразив, что если не остановить ее сейчас, после прервать щебетание станет совсем невозможно. — Как говорить? Словами?

— Ой, ну а как же еще? — всплеснула ладошками Ксюха. — Да ты попробуй… Чего спрашивать?

"Хм. Это вам хорошо… С драконами говорить, — огрызнулся про себя летчик. — А мне впору к доктору".

— Я Павел, — медленно, словно говоря с глухим или иностранцем, произнес он, глядя в драконьи глаза.

— Паш-ша, — эхом прошипел в голове незнакомый голос. — Ты?

— Как тебя звать? — уже спокойнее добавил Говоров.

— Нельзя имя… — медленно сложились во фразу чужие слова. — Сам скажи…

— Ну нельзя, так нельзя, — Паша на секунду задумался. — Имя? — он вдруг вспомнил ребристый, хищный профиль трофейного истребителя. — Точно, похож… Только не обиделся бы? Я бы точно обиделся. Ладно, тогда, может, «ишачок» или «горбатый»?

— Мессер, — голос вклинился в мысли, отсекая все прочие варианты. — Я хочу.

— Гм, — Паша вильнул взглядом. — Тут, это. Обидно немного.

— Я — Мессер, — не стал ждать продолжения странный собеседник. — Хочу.