Истребители. Трилогия

– Есть что? – крикнув, спросил он, входя в воду, чтобы помочь мне выволочь лодку на берег.

– Да, бинокль, неплохой попался. Инструментальный ящик, и две сумки. Как они раз развалились при подъеме не понятно, материя то сгнила.

– Значит, нашел самолет? А я смотрю, вроде ныряешь, значит, твоя версия была правильная, на эту сторону он упал.

– Ага.

– Что за самолет?

– Штатовский. Цельнометаллические. Старый и это странно.

– Почему?

Мы выволокли лодку на берег, и стали разбирать найденные вещи, продолжая беседовать.

– Тип я примерно смог определить, «Локхид» старый. Понимаешь ему лет десять, ну может что меньше. Не делали в то время таких самолетов. Поэтому те, кто летел на нем должны быть довольно известны. А в то время по схожим параметрам пропал только один известный самолет… Не показалось, смотри, действительно котелок.

Как я и говорил, в лодке было много ништяков. Когда Гриша открыл инструментальный ящик, то стал доставать находки. Ну ключи нас не особо интересовали. Но вот то, что в нем нашелся маленький топорик, мачете и два неплохих ножа радовало. В сумках кроме котелка, сковороды, чайника, металлических тарелок, ложек, да вилок, не считая кружек, видимо была еще еда, но от нее ничего не осталось, только этикетки на упаковках.

– Живем, – обрадованно воскликнул Гриша, потрясая находками. Сложив все в инструментальный ящик, ну кроме котелка и чайника, они не поместились, мы освободили лодку.

– Я там еще тюк видел, воздуха не хватило достать. Мне кажеться это лодка.

– А она не сгнила?

– Не знаю, вряд ли. Достанем, посмотрим.

Подхватив бинокль, Гриша стал обозревать соседний остров, довольно цокая языком, а я потащил лодку в кусты, где прятал ее под сухими пальмовыми листьями. Когда я закончил ее маскировать, то услышал удивлённый возглас Гриши.

– Что? – спросил я, кидая последние ветви.

– Дым.

– На соседнем острове? – деловито спросил я.

– Да.

– Нас рассмотреть без бинокля не возможно. Я тебе со всей уверенностью могу сказать. Думаю, кто-то сигнальный костер разжег.

– Наши?

– Да кто его знает? Тут мешанина целая, любого можно встретить. Ладно, хоть предупреждение нам, что нужно идти к соседям с опаской. Пошли в лагерь, есть охота.

– Посмотреть не хочешь?

– Если только запомнить в каком месте люди.

Взяв бинокль, я присмотрелся. Действительно у правого берега соседнего острова едва видно вилась плоска дыма. Ветер был слабый, поэтому дым особо не сносило.

– Ну все, пошли в лагерь, – велел я.

Убрав бинокль в ящик, у него не было ремешка, мы подхватили его под ручки на боку и зашагали обратно к лагерю.

– На сегодня хватит, а завтра можно продолжить.

– Акул не было?

– Проплыли две, но не приближались.

– Кстати, ты вроде говорил, что знаешь чей самолет.

– Я бы не сказал что знаю, скорее предполагаю. В тридцать седьмом где-то тут пропал самолет одной дамочки. Амелия Эрхарт, слышал о такой?

– Что-то припоминаю. Была шумиха в газете, ее вроде даже флот искал.

– Может быть, я и о ней-то случайно узнал. Один коллекционер хвастался, что у него точно такой же самолет как у пропавшей Эрхарт, вот я и навел справки кто это.

– Думаешь ее самолет?

– Да кто его знает? Там в самолете останки чемоданов стояли, если их поднять может там будут ответы?

– Может быть, о вон просвет. Дошли.

Однако выйти мы не успели, услышали команду Никифорова:

– Ложись. На открытую местность не выходить!

Гремя упавшим на прелую листву ящиком, мы немедленно выполнили команду.

– Что случилось? – громко спросил я. Шаря вокруг глазами в поисках опасности.

– Ползите сюда, к нам кто-то приближается, – ответил Саня.

Вытащив из ящика бинокль, мы с Гришей по-пластунски поползли к опушке. Вид лагеря замено поменялся. Навес был разрушен и теперь напоминал кучу травы, костер затушен, все вещи занесены вглубь леса и с воды пляж ничем не привлекал к себе внимание.

Сам Никифоров сидел в тени дерева, привалившись к столу.

Куда смотреть, можно было и не спрашивать, в километре от берега едва слышно урча метром, проплывал большой куст.

– Сторожевик замаскированный, – сразу же определил я, как только присмотрелся к очертаниям, видных сквозь маскировку.

– Чей? – тут же спросил Никифоров, жадно глядя на бинокль в моих руках.

– А кто его знает?.. Хотя нет, вру. Там на борту иероглифы.

– А если они тот дым на соседнем острове увидят? – спросил Гриша, я в это время передал бинокль Никифорову.

– М-да. Засада, – задумчиво протянул я.

– Справа остров обходит… – пробормотал Никифоров, мы сидели в тени, так что бликов от бинокля не боялись: – Я так понимаю самолет, ты Сев нашел, что еще достать смог?

Мы быстро описали находки, заострив внимание на топорике и котелке.

– Понятно, это все для пикника было приготовлено. Значит, говоришь, возможно, это самолет Эрхарт?

– Предположительно. Да хрен с ней, нам от нее ни холодно не жарко. Что-то в очертаниях этого кораблика мне знакомо, можно бинокль?

Получив оптику обратно, я стал рассматривать корабль. Маскировка ветками и кустами в основном была от воздушного противника, так что рассмотреть силуэт с суши было возможно. В принципе японцы с нами не воевали, и как врагов их нельзя рассматривать. Да они союзники немцам, но для нас нейтралы. Однако показываться им на глаза тоже не следовало. Японцы нас сразу сдадут своим союзникам немцам.

– Ну да, точно. Это малый дальний автономный разведчик тип «Тога», назван в честь какого-то японского адмирала…

– Может «Того»? – перебив, спросил Никифоров.

– Может быть, – рассеяно ответил я, задумавшись, припоминая лекцию: – Так вот – это дальний автономный разведчик. Выпущено таких семь штук. На сорок четвертый год после морских битв по данным разведки их осталось всего три. Какие-то там «Мару». Два потоплены авиацией, одни попал на зуб эсминцу, насчет четвертого ничего не известно. Пропал на просторах Тихого океана.

– А ты откуда все это так хорошо знаешь? – с подозрением поинтересовался Никифоров.