========== Часть 1 ==========

Наверное, каждый человек на Земле хотя бы раз задумывался о суициде. Когда нам плохо, когда у нас депрессия, когда мы ссоримся с родными, нас посещает мысль о том, что больше нет смысла так жить. Мы уверены, что людям будет намного лучше без нас. Именно эта мысль и посещает меня каждый день. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью о том, каким будет сегодняшний день, и стоит ли мне жить дальше. А всё началось с того, что я потеряла родителей и брата. Единственных людей, которые поддерживали меня в трудные минуты. Именно они могли меня понять. Больше никто.

Почему самоубийство? Многие могут недоумевать: «Как ты можешь думать об этом? Ты здоровый, полноценный человек. У тебя есть руки и ноги. Есть крыша над головой. Все, кто когда-либо терял родных, живут и дальше. Это делает их сильнее. Все должны знать, что человек преодолел предоставленные судьбой преграды». Но ко мне это никак не относится. Семья была для меня всем. Она помогала мне пережить самые ужасные моменты моей жизни. Я всегда была изгоем общества. Внешность? Нет, я не могу назвать себя уродиной. Характер? Такой, как и у всех людей моего возраста. Из-за одной девчонки в школе, которая с первого класса начала портить мне жизнь. Лиза Голова. А что здесь думать? Она всегда хотела быть во всём первой. Устраняя при этом конкуренцию. Да, я была изгоем. Но это не мешало мне заводить друзей. У меня был единственный лучший друг. Сейчас же я даже вспоминать о нём не хочу. Макс Белов — первый парень в школе. Красивый блондин, спортсмен и музыкант, от которого без ума были все девчонки. Но не одна не задерживалась дольше двух дней. Только не я. Все сразу посчитали, что я буду очередной девушкой на ночь. Это не было так. Мы ни разу не спали. Мы были лучшими друзьями. Почему были? На Хэллоуине он опозорил меня на всю школу. А из-за чего? В десятом классе я просто поняла, что наши отношения не были дружбой. Я чувствовала большее, но поначалу боялась признаться себе в этом. А когда, наконец, осознала, была на седьмом небе от счастья. Мне хотелось признаться ему, и в голову не пришло ничего лучше, как сделать это на празднике тридцать первого октября. Но кто же знал, что всё произойдёт именно так? После моей пламенной речи, он вывел меня на сцену перед толпой людей и опозорил так, что я не могла пошевелиться. Я просто стояла и, давясь собственными слезами, выслушивала смех и оскорбления со всех сторон. Я не могла поверить в происходящее. Было больно. Очень больно. Теперь, после всего случившегося я не доверяю никому. Тщательно отбираю свой круг общения. Я замкнулась в себе.

Самое страшное это то, что я виню себя в смерти родителей и брата. Именно из-за меня они попали в ту ужасную аварию. Только из-за меня. Я помню всё до мелочей. События того дня как страшный сон не хотят оставить меня в покое. Это был тот самый чёртов Хэллоуин. После случившегося я бежала куда глаза глядят, а когда поняла, что нахожусь на безопасном расстоянии, позвонила матери. Она пообещала приехать за мной. Семья была на деловой встрече с папиными компаньонами. Хотя, как деловой, это был обычный ужин. Я отказалась идти. А зря. Родители вместе приехали, как только смогли. Забрали меня из какого-то небезопасного района, в который я по ошибке прибежала. Мы собирались ехать домой, уже выезжая на нужную улицу, когда из-за поворота на огромной скорости вылетела иномарка и столкнулась с нашей машиной. Наш автомобиль не выдержал такого удара, машина отлетела на несколько метров и врезалась в рядом стоящий фонарный столб, перевернувшись при этом несколько раз. Виновник уехал сразу же, но, как известно мне, его всё же поймали и дали хороший срок. Я помню, как очнулась, оттого что запах бензина не давал спокойно вдохнуть полной грудью. Осмотревшись по сторонам, я с ужасом осознала, что родители не двигались и кровь струйками стекала по ним. Помню, как с большим усилием через адскую боль заставила себя прикоснуться к папе и нащупать его пульс. Но его не оказалось. Как и у мамы. Тогда слёзы с новой силой брызнули из глаз. Дотянувшись до запястья брата, я обрела надежду. Пульс был! Слабые еле заметные толчки — сигнал того, что он жив. Но я не смогла ему помочь. Когда запах бензина резал нос я почувствовала, как через вылетевшую дверь с моей стороны чьи-то тёплые руки уверенно начали вытягивать меня наружу. Помню, как отбивалась и кричала, что они не должны умирать. Что мой маленький братик ещё жив. Но меня не слушали. Меня высвободили и оттащили на несколько метров. И как раз вовремя. Прогремел взрыв, который был слышен на всю улицу, может, и дальше. Забыв про невыносимую боль во всём теле, не взглянув на своего спасителя, я вскочила с мокрого и холодного асфальта и побежала босыми ногами к машине. Точнее, к тому что, от неё осталось. Упав перед горевшей грудой железа, я поджала под себя ноги и просто заревела. Я до сих пор с ужасом вспоминаю, как я всё это пережила. Конечно же, вскоре приехала скорая и полиция, но меня это мало волновало. Я осталась одна. Никому не нужная в этом жестоком мире.

После случившегося я пролежала в больнице долгое время со сложнейшими травмами. Но за два месяца я смогла полностью поправиться. Голова была забита лишь одной мыслью. Почему люди не могут отключать свои эмоции? Например, как в сериале «Дневники вампира». Тебе плохо, больно? Бац, и ты ничего не чувствуешь. Никакого чувства вины, боли. Но мы не вампиры, мы люди, и поэтому нам приходится всё это терпеть. Я вынуждена скрывать свои чувства под маской. Резкость, безразличие — моя защита, эти качества теперь по жизни со мной.

Всё это время я занималась самообучением. Поэтому и пропустила оставшийся учебный год. Приезжал нотариус. Больше всего меня удивило то, что папа — взрослый, здоровый мужчина в возрасте тридцати семи лет составил завещание. По документу, всё имущество после смерти переходит ко мне. А всего добра не мало. Мои родители — Льюис и Наталья Вестли — бизнесмены. Несколько туристических фирм в Москве — очень прибыльный бизнес. А в завещании хорошая сумма наших накоплений, две фирмы и три квартиры — всё переходит мне как единственной наследнице. Я имею право воспользоваться этим, когда посчитаю нужным. Прошло уже достаточно времени, но я не решаюсь заняться этим вопросом.

Я ещё являюсь несовершеннолетней, хотя не считаю себя такой уж беспомощной. Но, по закону Российской Федерации, я до восемнадцати лет должна находиться под опекой родственников. Вот здесь и начинается моя история. Да-да, именно Россия. Думаю, уже стоит представиться. Меня зовут Вики Вестли, мне семнадцать, и через пару часов самолет, в котором я сейчас нахожусь приземлится в Лондоне. Я не была в нём около пятнадцати лет. Я брюнетка с волосами длиною чуть ниже лопаток и карими глазами. С достаточно приятными чертами лица, вроде аккуратного носа, пухлых губ и ямочек, которые появляются, когда я улыбаюсь. Могло показаться странным, что мою мать звали Наталья, но это так. Она была русской, а мой отец — Льюис, был британцем. Кровь моего брата Макса Вестли, точно также как и моя, являлась смесью крови двух народов. Мне до сих пор непривычно говорить о родных людях в прошедшем времени. Но ничего не изменить, и мне придётся с этим смириться.

Как и говорила, скоро я приземлюсь в Лондоне, где у меня остались единственные родственники. Дядя Рик и бабушка Энн. До сих пор не могу представить, как я буду жить в другой стране, где говорят на совершенно другом языке. Но с этим проблем не будет. Я боюсь встречи с дядей лишь потому, что не видела его очень давно, да и отношения у него с моим отцом были не ахти, несмотря на то, что они были братьями. Я не знаю, как бы себя повела, если бы мой родственник, наплевав на семейные обычаи, уехал в другую страну, там женился и остался навсегда. Вот такая у нас семейная драма.

Рик художник. Я всегда завидовала его умению рисовать. Это могу сказать я — девушка, у которой руки растут не из нужного места. Я думаю, и не только руки. Я очень неуклюжая, это моя главная черта с детства. Но именно благодаря ей я и прославилась на всю школу. Но сейчас не об этом. Так вот, дядя художник, поэтому он в постоянных разъездах. Нет, это не его выставки. Он все двадцать четыре часа в сутки находится в поисках своего вдохновения. Разъезжает по разным городам, мегаполисам и богом забытым деревушкам. Это его хобби и работа. Я думаю, что свыкнусь с этой особенностью. С бабушкой нет смысла и встречаться. Она недолюбливает меня с самого детства. Я не знаю, почему, и, в конце концов, что я такого могла сделать, чтобы она держала злобу на собственную внучку годами? Но что-то произошло, и мне это не изменить.

Своего дядю Рика я не видела после своего дня рождения, на котором мне исполнилось три года. Но это не совсем правда. Я приезжала к нему тайком с мамой, когда мне было двенадцать и пока папа был в командировке. Было весело, особенно когда папа всё узнал и не разговаривал с нами около недели. Отец был жутким упрямцем, который из-за какого-то пустяка поссорился с братом, вследствие чего мы больше никогда не виделись с дядей Риком. Лишь иногда выпадали редкие минуты для разговоров по телефону или Скайпу. Хоть я и редко виделась с ним, каждый раз улыбалась, когда видела его улыбку. И сейчас, после случившегося, он забирает меня к себе. Он даже не поинтересовался, согласна ли я на это. Просто в один обычный для меня день, проводимый в больнице, главный врач зашёл в палату и сказал, что я переезжаю к своему дяде, который в свою очередь с радостью примет меня.

После того, как самолёт выполнил посадку, и я, забрав свой багаж, двинулась вместе с толпой к выходу, я стала внимательно высматривать дядю. Я шла всё дальше, пока в самом конце не увидела такое знакомое и родное лицо. За пятнадцать лет он сильно изменился. Сейчас ему тридцать четыре, но выглядит он минимум на двадцать пять. Что тут сказать? Деньги могут сделать из человека кого угодно.

— Рик! — крикнула я и, побежав вперёд и бросив чемодан в двух метрах от него, кинулась на шею дяде.

— Вики! — радостно воскликнул Рик, обнимая меня в ответ. — Боже мой, как ты изменилась! Как долетела? — дядя взял моё лицо в свои руки и, внимательно посмотрев в глаза, спросил меня.

— Хорошо, — спокойно ответила я. — Ты тоже изменился! — засмеялась я.

— Мы не виделись пятнадцать лет! Ну как ты? Всё хорошо?

— Хорошо, — я поняла к чему он клонит и моя улыбка сразу сползла с лица.

— Не волнуйся. Нам вдвоём будет весело. Я не такой уж и старый, — он взял мой чемодан и, схватив меня под локоть, повёл на выход из аэропорта, — Понимаешь, я не умею говорить о подобных вещах, но тебе следует знать: я взял тебя к себе не из-за чувства долга перед братом. Хоть он и был жутким упрямцем, я любил его, как и твою маму. На которую ты очень похожа, — он посмотрел на меня с нежностью. — Ты ведь моя племянница, и я тебя очень люблю. А теперь поехали домой, я подготовил для тебя отличную комнату!