It's So Easy And Other Lies

Весть о смерти Дяди Джона разлетелась по всей округе в восточном Вашингтоне, где за десятилетия своей рабочей практики Дядя Джон помог 15000 детям.

Несмотря на толпу людей на похоронах, мой дядя, казалось, говорил именно со мной – теперь через его старшего сына, Тима. Он прочел ирландскую молитву, которую Джон выбрал по этому случаю:

Жизнь это не путешествие к смерти

Со стремлением прибыть в конечный пункт безопасно с идеально защищенным телом

Но езда с заносом из стороны в сторону

Совершенно использованный, полностью изношенный, и громко заявляющий:

“Ух, вот это поездочка!”

Глава 59

Когда моя дочь Грейс была в 3 классе, она подошла ко мне и спросила: “Пап, почему ты не пьешь вино, когда остальные взрослые пьют?”

Хороший вопрос. Она видела, что гости приезжают к нам или мы все идем ужинать и все люди – включая Сьюзен, конечно – выпивают. Меня спросили, как я собираюсь рассказать своим детям о моем бурном прошлом? Вопрос Грейс дал возможность рассказать ей немного.

“Это очень хороший вопрос, дорогая, и я рад, что ты задала его. Видишь ли, у меня аллергия на это. Если я выпью один стакан, мне захочется еще. Два стакана станут четырьмя, и мне захочется выпить все, что я найду у себя дома. Тогда я пойду в продуктовый магазин, куплю все, что у них есть и выпью это. Мне сорвет крышу, и я стану не тем папочкой, которого ты знаешь”.

“Ой”, сказала она. “Лучше тебе не пить вино!”

“Вот и я так думаю, родная”.

Вернувшись домой в конце 2005 года, я поймал себя на мысли, что со своими дочками я смотрю на мир через розовые очки. В нашем доме преобладали три высказывания:

«Мило!»

«Бог мой!»

«Оууууу!»

Я отказался от надежды, что они станут верными фанатами Моряков (команда бейсболистов в Сиэтле) или любителями походов загород. Также они не проявляли интереса к гитаре. Но я любил, когда им нужно было что-то от меня, пусть это было простое объятие. Оглядываясь назад, я понимаю, что живу жизнью, о которой всегда мечтал – жизнью, которая была недостижимой в пелене наркомании. И вот я живу-поживаю счастливо со своей семьёй, как за каменной стеной. Ну вообще-то за кованой изгородью, но не в этом суть.

На протяжении долгих лет девочки просили у нас собаку, но ни я, ни Сьюзен не соглашались. Мы решили, что самым подходящим временем будет Рождество. Мы много путешествовали семьей до этого, переезжая из Лос-Анджелеса в Сиэтл и обратно. Я часто брал с собой в полеты Хлои и знал, что питомцы плохо их переносят. Если мы заведем собаку, то такую, которая сможет летать с нами в кабине. Это ставило перед нами еще одну проблему – я не большой любитель маленьких брехливых собачек.

Мы начали штудировать книги с породами собак, волнуясь от того, что скоро в нашем доме появится маленький песик. (Мы решили завести мальчика, чтобы выровнять количество мальчиков/девочек в нашей семье). У каждой маленькой породы, однако, существовало предупреждение о том, как они ладят с детьми. Наконец, мы нашли собачку, в которую тут же влюбились: Кавалер Кинг Чарльз спаниель. Говорилось, что они хорошо уживаются с детьми и не лают. Идеально.

Следующим шагом было поискать заводчиков рядом с местом, где жил Санта. Вскоре стало понятно, что заводчиков маленьких собачек было удивительно много. Были случаи, когда мне присылали фото собачки, одетой в розовое, как и ее хозяин. У одной заводчицы не было компьютера, и она не знала никого, у кого он был. Она сказала, что очень хотела бы встретиться со мной в Kmart у одного восточного городка в Вашингтоне и пройтись шестьдесят миль до ее фермы.

Послушайте, дамочка, я видел “Избавление”*?

К счастью, Санта пришел в Рождественское утро. Девочки с ума сошли от счастья. Они быстро нашли кличку для собаки. Днем ранее, они заходили на сайт Санты и написали письмо “эльфу” по имени Бакли. Итак, мы назвали его Бакли. (И да, сайт действительно существует).

Я все еще хотел обратиться к врачу по поводу хронического синусита, из-за чего я страдал на протяжении последних нескольких лет. Мне была сделана томография одним отоларингологом в Лос-Анджелесе. Оказалось, моим пазухам настал тотальный пиздец – они были полностью заложены в некоторых областях, прожжены в других и находились не в том состоянии, чтобы избавиться от инфекции самостоятельно. Это объясняло то количество рецептов на антибиотики, что я получил за последние несколько лет, когда заболевал снова и снова. Доктор предложил использовать лазерную хирургию, чтобы вырезать зарубцевавшиеся ткани из моей головы, а также то, что осталось от использования кокса. Я был готов попробовать все, что позволит чувствовать себя лучше и не пропускать тренировки. И единственная вещь, которая могла заставить меня снова прекратить тренировки - это новая зависимость от какого-либо препарата, который они мне давали, но этого в итоге не случилось. В тот или иной момент я попробовал буквально все виды наркотиков и по странному стечению обстоятельств я не мог переносить болеутоляющие средства.

Сама операция заняла два часа – я бы в отключке, и мне потребовалось час или около того, что бы выйти из тумана общей анестезии. Моя голова была обмотана, что бы избежать кровотечения. Три дня у меня из носа торчали длинные веревочки – только с их помощью можно было вытащить марлевые тампоны. Через нос попросту нельзя было нормально дышать. Этого я не учел и моя клаустрофобия пробудилась. У меня едва не случилась паническая атака.

Пришел день снятия повязок, и я вздохнул с облегчением.

Затем доктор решил снять швы.

Черт!

Я подпрыгнул так высоко, что чуть не ударился головой о потолок. Этот первый шов вышел с такой болью, будто мне в мозг вонзили нож. Я чуть не обосрался. Буквально. Чуть не навалил.

Вскоре после операции мне позвонил Джерри Кантрелл из Alice in Chains и спросил, не хочу ли я поиграть на ритм-гитаре в нескольких реньюнион концертов? Мы остались хорошими друзьями с ребятами из группы со времен, когда они отрывались у меня после их первого концерта в Лос-Анджелесе в 1990 году. Не понаслышке я знал, через какое горе эти люди прошли, когда потеряли их вокалиста и брата, Лейна Стэйли, от передозировки. Лейн был редким человеком с нежной душой и злым чувством юмора – как Энди Вуд, как Большой Джим, как Тодд Крю, как Вест Аркин.

Хотя его смерть была трагичной и ненужной, я не считаю, что это должно было закрыть все двери для группы, которая изменила лицо современного рока. Моя точка зрения не была популярной, особенно в Сиэтле. Но для меня все было ясно: эти парни должны были продолжать то, чем занимались, потому что им было что предложить миру рок-н-ролла. В эпоху стереотипного корпоративного рока, мы, черт подери, нуждались в Alice in Chains.

Я с головой ушел в песни Alice in Chains. Критический взгляд на песни, рифф за риффом, открыл мне глаза на то, насколько потрясающе они были сделаны. Для меня честь стать частью этой музыкальной истории. Выступление с ними весной 2006 года, для меня является одним из самых значимых моментов, что я пережил как музыкант. В то время, как доверие росло с появлением нового постоянного члена группы Уильяма Дюваля, я все яснее видел, как музыка обретает новое дыхание. Этот мини-тур дал ответы на все вопросы “почему?” и “как?”. Это вдохновляло от концерта к концерту.

Джерри собрал все мысли воедино в интервью несколькими годами позже: «Вот что я думаю. Всякое может случиться. Это правило номер один. Все это знают. Правило два: дела не всегда идут так, как ты планировал. Три: у каждого случаются осечки. Четвертое, самое важное правило: если ты упал – поднимись и продолжай жить».

Примерно в тоже время я решил, что нуждаюсь в другом источнике физических страданий, полезной боли. Я бежал марафон. Мне нужно было что-то еще. Что ж, книги об экспедициях и скалолазанию стали для меня страстью – конечно, я прочел “Смерть в горах”, “Касаясь пустоты” Джо Симпсона и “Эндьюранс: Невероятное путешествие Шеклтона” Альфреда Лэнсинга. Следующий шаг не заставил себя ждать: я хотел бросить вызов горам. Ричард и Лоури Старк – друзья нашей семьи, которые бежали Chrome Hearts – подружились с подающим надежды альпинистом по имени Тим Медвец, который уже покорил Эверест. Однажды ночью на вечеринке меня представили ему, и малообещающий дуэт альпинистов родился. Тим – более известный как “Байкер Тим” из сериала про Эверест канала Дискавери - стал моим наставником. Вскоре мы забрались на несколько местных пиков в Южной Калифорнии, начиная с 10,500 футовой Моунт Балди и 11,500 футовой Альта Пик. Сиэтловский Маунт-Рейнир стал моей заветной целью, с тех пор, как я начал изучать принцип действия веревок и кошки, практиковаться в техниках выживания на высоте и привыкать ютиться с Тимом в крошечной палатке.