Италия. Архитектурные загадки

Дивин шел, пошатываясь, медленно, но без пауз. И благодарил судьбу за походы в горах. «Ведь это наши горы, они помогут нам» [24] … В двадцать он, красуясь, нес по два нагруженных рюкзака: свой на спине и какой-нибудь девушки из группы, навесив спереди. Ему давно не двадцать, но тело помнит, как жить под весом. Тропа привела под подпорную стенку внушительных размеров. На повороте Дивин посмотрел назад и увидел на дороге фигуру. Кто это, различить было невозможно. Но, похоже, человек бежал. Значит за ними!

24

«Альпийские стрелки», Владимир Высоцкий.

– Оленька, надо двигаться, быстро, быстро!

– Я могу, я сама.

– Мы уже рядом. Мы дошли…

Дивин тянул девушку в ворота. Высокая арка прорезала покатую, сплошь затянутую плющом стену высотой с двухэтажный дом. Под плющом темнели провалы амбразур. Дивин обреченно решил, что это снова заброшенная крепость. Но двор оказался ухоженный, выметенный, мощеный. В центре высилось здание под куполом, увиденное снизу. Беглецы обогнули крыло сооружения и оказались у подножия лестницы с белой статуей монаха. Лестница вела в церковь.

Дивин втащил Ольгу в пустой круглый храм. У дальней иконы положил девушку за поставец [25] с пирамидой свечей.

– Не двигайся и молчи. Молчи!

Теперь ему надо было раздобыть оружие. Подсвечники ожидаемо оказались неприхва-тистые и тяжелые, и Дивин решил поступить, как делал в юности. Оглядел помещение. Обычно в итальянских церквях скамейки, а на солее [26] дизайнерские кресла из стали или деревянных колод, но где-то у входа обязательно будет обычный стул. И здесь нашелся. Дивин треснул его об пол и выломал две короткие ножки.

25

Поставец – низкий шкаф, обычно для хранения посуды.

26

Солея – возвышение пола перед алтарной преградой.

Таких храмов он еще не видел. Всюду широкие стеклянные проемы и за алтарем не стена, а большое окно, прозрачное, только по краям обрамление из синих стеклышек. И изображение богоматери находилось не в храме – снаружи у крепостной стены, окружавшей храм, по оси центрального окна стояла большая скульптура Марии.

Дивин встал, спиной прислонясь к алтарю. На фоне окна его не разглядеть, он же, наоборот, будет видеть вошедшего. Еще была надежда, что итальянец не станет стрелять в сторону богоматери. Одну ножку от стула он вставил сзади за брючный ремень, другую взял в правую руку и прижал к бедру.

Дверь открылась, вошел человек в мешковатой белесой военной форме и шляпе с помпоном. Он шел прямо на Дивина и поднимал пистолет. Дивину казалось, что он слышит его дыхание и видит парящие пылинки вокруг шапки. Дивин, опережая выстрел, подогнул ноги и начал падать. Резкий негромкий хлопок не стал неожиданным. Удивительнее было то, что «паук» выстрелил явно вбок, мимо него. И тут за спиной Дивина словно сошла стеклянная лавина, с щелканьем, звоном и брызгами осколков. Стреляли снаружи. Через окно с синими стеклышками.

Эпилог

льга сидела укутанная полицейской курткой на парапете. Жанна что-то тихо ей говорила. Дивин вертел в руках смешную шляпу с загнутой задней частью, красным помпоном сбоку, перышком и смотрел на лежащий под холмом рыжий город. Река отсюда казалась необыкновенно широкой, Понте Пьетра длинным, а колокольни высокими. Южный душистый воздух с каждым вздохом, словно насос шину, приподнимал вымотанного Петра. Подошел итальянский полицейский офицер с блестящим автоматом на белом ремне и широкими генеральскими лампасами, что-то говорил и показывал рукой на машины. Наверное, надо было ехать в участок давать показания.

Река Адидже.

Дивин не удержался и спросил Ольгу:

– Что он вам обещал показать? Настоящий склеп Капулетти или место, где останавливался Шекспир?

– Мы просто шли к нему домой. Он сказал, там лучший вид на Верону.

Что ж, чем умнее Джульетта, тем проще должна быть ловушка.

Объяснения с полицией продолжались несколько дней. Но у Дивина достало времени встретить своих скаутов, поводить их по Вероне и рассказать историю, ставшую основой предания о Ромео и Джульете. Ребята осмотрели Арки Скалигеров, вычертили треугольник, крестом отметили середину длинной стороны. Нашли нужную фреску, скульптуру и икону, протянули между ними линии и… облизнулись на саркофаг, в котором, по преданию, лежали сокровища Коссолини.

Пьяцца делле Эрбе.

О любви автора к Вероне

Если спросить, куда я хочу поехать прямо сейчас – взять паспорт и на самолет, – я отвечу: в Верону. В этот город я готов возвращаться снова и снова. К Вероне не нужно готовиться, собираться, настраиваться. Наверное, таков мой идеал итальянского города – уютное, живописное, спокойное место.

На этих улицах можно не поднимать голову. Брести, приволакивая глаза… Мраморные плиты нежнейших оттенков, речные валуны обложенные галькой, снова тысячелетние блоки с кровавыми прожилками среди белоснежных блесток… Они обязательно вынесут в живописный двор или к ступеням храма из того же теплого мрамора. Камень, которого в Вероне так много, что он стекает и на мостовые, называют красным – rosso verona, но для меня он розовый. В оттенках роз я разбираюсь – в саду моей мамы сто двадцать розовых кустов.

Старый город опоясан полноводной Адидже. Петля набережной ограничивает район неспешного пешеходного размера – 500 на 1000 метров. Достаточно для хорошей дневной прогулки. И можно растянуть на много дней, если заходить в храмы и музеи. Заречный район воспринимается уже terra incognita. И там действительно мало туристов, не попавшие в путеводители церкви и заброшенные парки вдоль городских стен. Хотя до них через ближайший ^ponte [27] – десять минут. Город соразмерен человеку, как во времена своего расцвета, когда все население входило в Duomo [28] . Роль храма сегодня выполняют музеи-магази-ны-остерии, и они готовы поглотить всех приехавших без остатка.

27

Ponte ['ponte] – мост.

28

Duomo ['dw?mo] – собор, главный храм епархии.

Верона выстроена амфитеатром – от главных площадей она сходится к холму San Pietro. Поэтому в пролетах улиц у вас открываются холмы, а обратно от замка Петра – черепичное море и стрелы колоколен. Есть города, где будет уместен велосипед, где-то не обойтись без такси, а в Вероне все пешеходно. Даже фуникулер на холме San Pietro скорее развлечение, чем транспорт.

Верона – город, не придерживающийся единого стиля. Взять окна. Здесь есть и готическое цветение каменных рам Венеции, и строгие ренессансные полукруги Болоньи, и растесанные в прямоугольники с сандриками бойницы Флоренции. И еще десятки других проемов – обязательно украшенных цветами.

В чем еще очарование Вероны? Я чувствую, что это живой город. Он музеефицирован не до конца. В некоторые дома ввели формалин, но на Арене по-прежнему показывают спектакли, на Эрбе торгуют, а в муниципалитете есть огромные картины – «побоища, испанские клинки, и чары в два ведра, и барабаны» [29] – с победами веронцев. Но туда не водят экскурсии. Никогда, ни в какие «дни культурного наследия».

Верона – город уютный. Если Венеция – парадный зал, Флоренция – гостиная, Рим – капелла или кабинет, для занятий, то Верона, скорее, будуар. И не из-за романтической истории Ромео и Джульетты, к реальному городу, как вы понимаете, не имеющей никакого отношения. Верона стремится не ошеломлять, а радовать. Здесь есть все, но не в промышленных, а в бытовых масштабах.

29

«Ромео и Джульетта», У. Шекспир (пер. Б. Л. Пастернак).