Итальянец по требованию

Яна перевела, снова украдкой оглядев Марко. Глупо было бы полагать, что такая фигура дается человеку от природы. Наверняка он все свободное время отдавал тренировкам, чтобы выглядеть, как натурщик Микеланджело. Тренировкам – и женщинам, разумеется. Иначе зачем ему такое тело?

– Что скажешь, Яна? – переадресовал вопрос Бурджарини. – В какое время вам было бы удобнее?

– Мне? – насторожилась она. – Это же ваша карта…

– А разве она не круглосуточная? – добавил Марко.

– Есть разные варианты, – Самохин уклончиво поморщил лоб. – Но пока мы не можем загадывать на год вперед и предложить годовую карту, было бы предпочтительнее выбрать время.

– Тогда пусть будет вечер, – пожал плечами Бурджарини, услышав перевод. – Утром я планирую делать закупки на рынке. И оформите, пожалуйста, карту для переводчика.

– Зачем?! – удивилась Яна, забыв про Самохина. – Я не думаю, что надо переводить инструкцию к тренажерам.

– Я предпочитаю, чтобы у меня была возможность общаться с людьми, – Марко вскинул бровь. – Или у тебя с этим проблемы? Я думал, сопровождать меня – это твоя главная обязанность.

Сговорились! Отлично, теперь и фитнес-клуб… Предупреждала же ее Ирина Васильевна насчет сверхурочных, но никто не говорил, что придется потеть в качалке. Ведь не стоять же столбом около его беговой дорожки?

Самохина просьба обрадовала еще меньше, чем Яну, но и выглядеть скупердяем он не хотел. Только посмотрел на нее косо, будто она была источником всех его проблем, и дал свое согласие на вторую карту.

– Я сброшу вам адрес в сообщении, – сказал он ей перед уходом. – Имейте в виду, это приличный клуб, ведите себя соответствующе. И постарайтесь не сильно отягощать господина Бурджарини.

Такого отяготишь… Неизвестно еще, кто здесь кого отягощает. И хорошо еще, что Марко свою работу любил больше всего остального. Соус и новый суп дали Яне возможность перевести дух и отдохнуть от поползновений в ее сторону.

Зачем Марко позвал ее в фитнес? Кому вообще нужен переводчик, чтобы сделать пресловутые три подхода? Либо хочет ее наказать за утренний инцидент с Джованни, либо за то, что она оттолкнула самого шефа Бурджарини в раздевалке. Или просто поцелуй не произвел на него никакого впечатления, поэтому он решил перейти на спортивно-журнальных красоток, и для шоу комплиментов ему нужна помощь? А может, он понял, какой эффект возымел на нее рельефный торс, и теперь собирается продемонстрировать все группы мышц? Ох, уж эти итальянцы!

Дай бог здоровья ему и его матушке, сегодня Марко не стал устраивать обед. Вместе с остальным персоналом Яна перекусила блюдами из стафф-меню. Комплексно, сытно и никакого флирта. К вечеру Яна и вовсе чувствовала себя в своей тарелке, наблюдая, как творится волшебство.

Освоившись на кухне и научившись лавировать между поварами и официантами, приспособившись даже находиться в горячем цеху ценой всего-навсего двух небольших ожогов, Яна смогла приобщиться к высокому искусству кулинарии. А зрелище поистине завораживало.

Казалось, сама она ни за что в жизни не смогла бы что-то резать с такой скоростью. Разве что собственные пальцы. Повара управлялись с ножами так, будто те были продолжением тела. Марко Руки-нож, вот как следовало называть Бурджарини. Сам он почти не готовил, да и готовить ему было некогда, но, когда все же брался за что-то, оторвать взгляд было невозможно.

Пожалуй, младшие повара, старшие, Вика, Игорь… Да все они могли бы посостязаться с Марко в скорости. Но ни у кого из них не было в движениях той же грации и пластичности. Наверное, когда матери Марко положили на живот крошечного младенца, следом за ним достали не плаценту, а огромный тридцатисантиметровый нож. Как еще объяснить это родство между мужчиной и куском металла, Яна понятия не имела.

Более того, она выяснила, что у Марко, – да и у других поваров, – нож – это что-то вроде фетиша. Игорь, к примеру, за обедом доверительно поведал ей, что он даже в гости ходит с ножом из японской стали.

– Зачем? – удивилась Яна.

– Ну, во-первых, люди постоянно говорят: «О! Ты повар! Приготовь что-нибудь!» А во-вторых, нет ничего хуже тупых ножей.

– А металлоискатели? Полиция?

– Объясняю, что я повар, – Игорь улыбнулся. – Пока никто не задержал.

Ему легко! Он – обаятельный блондин с мягким брюшком и ежиком соломенного цвета. Кому придет в голову считать его потенциально опасным? Даже если бы он спустился в метро с бензопилой наперевес, никто бы не сомневался: он просто хочет распилить гигантский торт и раздать куски детям-сиротам. Другое дело – Марко. Черные волосы, рост волейболиста и плечи гребца… На месте полицейских Яна бы не стала с ним связываться, а сразу вспомнила о том, что дома ждут семья и дети. Но уж если им велят досматривать подозрительных личностей… Видимо, ей не раз придется вести переговоры с представителями закона, если Марко тоже не выходит из дома без ненаглядного тесака.

– Это твой личный нож? – спросила она, когда Бурджарини, покончив с работой, бережно вытирал лезвие салфеткой.

– Да, – с какой-то особой нежностью в голосе ответил он. – Он приносит удачу.

Разумеется, приносит! Разве станет кто оспаривать удачливость человека с таким ножом? И даже если станет, то ненадолго.

– А когда ты спишь, он лежит у тебя под подушкой? – съязвила Яна.

– Тебя уже интересует моя постель? – Марко вскинул бровь. – Могу показать. Уверен, Фабрицио согласится одну ночь провести на тумбе.

– Фабрицио?

– Ну да. Его зовут Фабрицио, – он ласково провел пальцем по рукояти, и Яна ощутила массовый набег мурашек. – Так звали моего учителя, который мне его подарил. Фабрицио – значит «мастер».

– Очень трогательно, – нарочито резко сказала Яна, чтобы привести в чувство если не его, то себя.

– Между прочим, у каждого творческого человека есть свой инструмент! – Марко выглядел задетым. – У флейтиста – флейта, у художника – кисть. Не понимаю, чем нож хуже. Ты ведь тоже не простой переводчик, да? Что было в той папке?

– Так, ерунда…

– Неправда. – Он убрал нож в чехол. – Но я не хочу это обсуждать здесь. Сколько тебе нужно, чтобы доехать до дома и обратно?

– Зачем? – напряглась Яна.

– Как? Мы же с тобой идем в спортзал!

– Сегодня?!

– Для дипломированного специалиста ты задаешь чересчур много вопросов. Возьми шорты, кроссовки… Все, что тебе понадобится. Если ты будешь заниматься в халатике, под которым ничего нет, я долго не выдержу. А что? – Марко понизил голос. – Думала, я не замечу?

– Это так заметно? – Яна в ужасе обернулась, чтобы проверить, не косятся ли на нее остальные сотрудники.

– Нет, что ты! Это наш с тобой маленький секрет. Ты просто весь день проветривалась. Знаешь, как трудно не обрезаться и не обжечься, когда знаешь, что под всем этим у тебя только нижнее белье?

– Марко! – воскликнула она, чувствуя, что если в этой кухне и можно обо что-то обжечься, так это об ее щеки. – Это недопустимо! И здесь же люди.

– И никто из них не говорит по-итальянски.