Итальянский сюрприз

– Дак я тогда к другим зайду. Может, они чё знают. Тот сосед ничё не заподозрит, раз я с одного дома в другой хожу и всем пушку предлагаю. А если чё, скажу - искал, кто больше даст.

Она подумала, что Толик, пожалуй, прав. Сосед, обнаруживший Виктора, может и не знать марки принадлежавшего ему оружия, а пока Ольга вызовет собеседника на разговор и направит его в интересующее их русло, время будет упущено.

Алле непременно хотелось закончить расследование до Нового года. Хотя она и понимала, что это нереально, но хотелось, и все тут.

С утра она поехала к психиатру. Хоть фактов ещё маловато, но она хотела просто повидаться с Лидией Петровной. Вчера отвлеклась с друзьями, потом с Сергеем, а когда тот ушел, на неё вдруг навалилась такая тоска хоть снова волком вой.

Ей повезло - у кабинета врача никого не было, и она, постучавшись и услышав приглашение войти, переступила порог знакомого кабинета, держа в руках букет любимых Лидией Петровной лилий.

– Алла!
– ахнула та.
– Что случилось?

– А что - так заметно?
– невесело усмехнулась та.

– Заметно, - ответила психиатр.
– Никогда вас такой не видела.

– Да ведь и со мной такого никогда не случалось.

– Ну, рассказывайте.

Алла подробно поведала о случившемся и обо всем, что удалось выяснить, и завершила свой рассказ вопросом:

– Помните, Лидия Петровна, в прошлый раз я похвасталась, что наконец-то под вашим чутким руководством нашла двух стоящих мужчин, только никак не могу выбрать, кто из них мне больше нравится?

– Ну, конечно, помню.

– А вы ещё сказали, что проблема выбора - для меня не самая большая проблема. Так вот, судьба решила эту проблему за меня. Одного отняла, а другой, вполне возможно, виновен в этом убийстве.

– Ну, не спешите с выводами, Алла. Давайте-ка разберемся. Виктора уже не вернешь, но вы сильная женщина. Конечно, неожиданная и тем более, насильственная смерть любимого человека - это тяжелый шок, психическая травма, но ведь вам было бы не легче, если бы он умер, скажем, от инфаркта или инсульта. Виктор был не молод, а сейчас инфаркт бывает и у тридцатилетних мужчин.

– Мне было бы не легче, но ведь его убили.

– Да, это так. Но, зная вас, я не сомневаюсь, что вы лелеете планы мести убийце.

– Это уж точно, - согласилась Алла.

– А вот этого делать не стоит.

– Тут уж вы меня не отговаривайте, Лидия Петровна. Хоть я вас очень уважаю, но все равно сделаю, как решила.

– Зря, Алла. Вы же сами придерживаетесь весьма своеобразного принципа, о котором не раз мне говорили: отнял чужую жизнь - отдай свою. И вот вы отнимите чужую жизнь и что?

– Так это же убийца!

– Ну, так и вы станете убийцей.

– Ну и пусть, - упрямо сказала Алла.

– Поверьте, одно дело в аффекте грозить поквитаться или даже убить, и совсем другое - лишить человека жизни.

– Хоть я никого не убивала, но в данном случае ничуть не буду терзаться угрызениями совести.

– Но почему вы непременно хотите покарать убийцу именно таким кровожадным способом?

– А как ещё его карать?

– Он уже и так наказан.

– Это чем же? Пока не вижу на примете ни единого человека, кто бы мучился угрызениями совести. Все, с кем я говорила, вполне благополучны. Вдова тоже весьма словоохотлива и даже тайком чернит покойного мужа. Никто, похоже, не терзается. В "Промэкспоцентре" тоже не выявлен человек, который ходит с поникшей головой.

– Для любого психически нормального человека убийство - тяжелое потрясение. А в окружении Виктора вряд ли есть эмоционально выхолощенный человек. Так что на людях-то он держится, а наедине с собой, не сомневайтесь, убийца испытывает тягостные чувства.

– Это слишком малая цена за то, что он лишил жизни человека, которого я люблю. Любила, - поправилась она.

– Но почему вы взяли на себя право вершить правосудие?

– Именно потому, что я его любила.

– Но ведь Виктора любили его сыновья. К нему, возможно, была привязана жена. Да и Светлана говорила о нем очень тепло. Однако никто из них не берет на себя роль палача.

– У меня характер другой, Лидия Петровна.

– С вашим характером я борюсь уже немало времени. И вижу позитивные сдвиги. Но в этой ситуации вы опять впадаете в максимализм.

– Пусть, - опять упрямо повторила Алла.

Психиатр неодобрительно покачала головой.

– Представьте себе, что Виктора убила жена. И что - вы выстрелите в беспомощную женщину, инвалида?

– Нет, я сыграю с ней в "гусарскую рулетку".

– А если она не захочет?

– Заставлю.

– Но тогда это будет равносильно убийству.

– У неё будет шанс. Я заражу в барабан всего один патрон. Один из шести - шанс немалый.

– Но если эта рискованная игра не по доброй воле, а под вашим давлением?

– А кто заставлял её стрелять в Виктора?
– почти закричала Алла.
– А она дала ему шанс? Хотя бы один из шести?

Лидия Петровна снова покачала головой.

– Давайте пока оставим этот вопрос. Я вижу, что вы ещё в аффекте, прошло слишком мало времени. Вы пойдете на похороны?

– Обязательно.

– Посмотрите на вдову, и может быть, вы сами откажетесь от своего намерения.

– Вряд ли, - не согласилась Алла.

– Но вы же не злой человек. Снимите маску жестокой и беспощадной мстительницы, Алла! Ведь это же всего лишь маска, согласитесь. Вам нравится произносить слова: "шлепну", "пристрелю", "разделаюсь", "замочу" и прочие, которые вы нередко произносите. Вы играете эту роль, и вам эта роль почему-то симпатична, хотя со стороны, уверяю вас, она выглядит отнюдь не такой симпатичной. Как раз наоборот. Представьте себе, что я бы, оказавшись на вашем месте, вдруг сказала, что непременно кого-то "пристрелю". И как бы вы после этого ко мне отнеслись?

– Решила бы, что у вас температура или крыша поехала, - Алла наконец улыбнулась.

– Ну, вот видите! В устах психически нормальной женщины такие слова звучат нелепо, чужеродно. Вы же не примитивная личность, выросшая в криминальной среде! Вы интеллигентная женщина, волею судеб, теперешнего криминального бытия, да и собственного характера, постоянно оказывающаяся в центре криминальных событий. Вы помогли очень многим людям, и хотя носите свою излюбленную грубоватую маску, но помогали бескорыстно, не ожидая даже словесной благодарности. И не столько из любви к риску, хотя и это вам присуще, сколько ради людей, судьба которых вам не безразлична.