Иуда Освобожденный

— Беспокоиться надо не о Колумбия, — вступила в разговор Паула.

Джастина и Гор прервали свой спор и посмотрели на следователя.

— Мне кажется, я знаю настоящую причину убийства Томпсона.

— И до сих пор мне не сказали? — возмутился Гор.

— Почти все время своей работы в Управлении я добивалась тотального досмотра отправляемых на Дальнюю грузов силами полицейских служб. Каждый раз проект блокировался администрацией, и только Томпсон сумел по моей просьбе его протолкнуть.

— За что его и убил Звездный Странник, — сказал Гор. — Мы в курсе.

— Томпсон говорил со мной незадолго до смерти. Он сказал, что выяснил, кто блокировал проект. Это был Найджел Шелдон.

— Исключено! — автоматически возразила Джастина. — Само существование Содружества стало возможным благодаря Шелдону. Не будет же он сам пытаться его разрушить.

— Если только не по своей воле, — заметил Гор. Даже под золотой маской, скрывавшей обычные проявления чувств, было заметно, как сильно его взволновали слова следователя. — Насколько я понимаю, Брэдли Йоханссон всегда утверждал, что чужак превратил Шелдона в своего раба.

— Я несколько раз просмотрела записи последних мгновений жизни Казимира в терминале Карральво, — продолжала Паула. — Похоже, что он знал убийцу. Мало того, он обрадовался, увидев его, будто встретил старого друга.

— Нет. — Джастина покачала головой, отвергая саму эту мысль. — Не могу доверить, чтобы кто-то смог добраться до Шелдона. Нашу семью и клиники: моложения охраняют невероятно подготовленные бойцы службы безопасности, б' Шелдона же защита еще мощнее.

— Хранители заявили, что даже президент Дой работает на Звездного Странника, — заметила Паула.

— Но это же полнейшая бессмыслица! — проворчал Гор. — Если Звездный Странник способен справиться со службой безопасности сената и охраной Шелдона, ему незачем прятаться в тени. Он давно бы уже стал нашим «фюрером».

— В таком случае почему был убит ваш сын? — спросила Паула. — Только из-за содействия в проекте досмотра грузов? Или из-за того, что обнаружил какую-то связь?

— Ладно, — неохотно согласился Гор. — Предположим, Томпсон наткнулся на некую информацию, убедившую его. Он сказал, кто назвал ему имя Шелдона?

— Нет. Он сообщил, что все очень запутано и что это политика на высшем уровне.

— У политики нет высшего уровня, — буркнул Гор и повернулся к Джастине. — Это я предоставляю тебе: необходимо выяснить, откуда Томпсон получил: ведения.

— Папа, у меня в сенате нет и сотой доли его связей.

— Господи, когда же ты перестанешь себя недооценивать, девочка? Если мне з ахочется послушать нытье, я предпочту посетить адвоката по правам человека на Орлеане.

Джастина подняла руки, сдаваясь.

— Отлично. Буду двигаться на ощупь и громко задавать вопросы, пока меня кто-нибудь не пристрелит.

— Ну, что-то в этом роде, — сказал Гор, и в его металлическом голосе проскользнул намек на улыбку.

— И для чего все это? — спросила Паула.

— Что значит «для чего», черт побери?

— Что вы предпримете, если сенатор обнаружит подтверждение противодействия Шелдона моему проекту?

— Если все окажется правдой, я пойду к старейшинам его семьи и расскажу им о том, что случилось. Думаю, они прибегнут к его оживлению и отредактируют ему память с момента «заражения», когда бы оно ни произошло.

— Вы уверены, что семейство Шелдон вас поддержит?

— Не могут же все они быть агентами Звездного Странника.

— Это верно. Но как мы отличим одних от других?

— Мы слишком забегаем вперед, — вмешалась Джастина. — Давайте для начала определим круг подозреваемых. После этого ситуация станет более ясной, и мы решим, что делать дальше.

— Кроме того, нам потребуются надежные союзники, — сказал Гор. — Что-то вроде политического движения сопротивления влиянию Звездного Странника. Этим я займусь сам.

— Присматривайте за Колумбия, — посоветовала ему Паула. — Теперь он знает, что вы мне покровительствуете, и начнет преследовать вашу семью. Его политическое влияние растет. В военное время общество склонно идти на уступки, и адмирал, отвечающий за оборону отечества, сможет издать приказы, неприемлемые в мирное время.

— Об этом не беспокойтесь. Скорее ад замерзнет, чем какой-то ставленник Халгартов сможет меня перехитрить.

Маленький «Боинг-44044-СВВП¹» приземлился в вихре охристого песка и ледяных гранул на площадке перед обсерваторией. Ураган стих сразу, как только винты самолета остановились, и второй пилот открыл люк. От резкого понижения давления у Ренне защелкало в ушах. Они находились на высоте пяти тысяч метров в западных отрогах Анд — чуть севернее Сандии, — в окружении острых заснеженных горных вершин, обступивших обсерваторию со всех сторон. Ренне мгновенно ощутила недостаток кислорода и сделала глубокий вдох. Однако это ничуть не помогло. Лейтенант поднялась с сиденья и поспешила на выход, на ходу застегивая куртку, надетую поверх толстого свитера. Снаружи свет оказался настолько ярким, что ей пришлось задержаться на верхушке трапа и надеть солнцезащитные очки. В предательски разреженном воздухе дыхание перед лицом превращалось в легкие белые облачка.

На земле Ренне ожидали два офицера из лимского отдела разведки флота, одетые в темно-зеленые куртки, больше напоминавшие скафандры, чем форменную одежду. Спустившись по пяти алюминиевым ступеням, Ренне начала задыхаться.

Один из встречающих шагнул ей навстречу и протянул руку:

— Лейтенант Кампаса, добро пожаловать на станцию «Антина». Меня зовут Фил Мандия. Я был в составе группы, следившей за Макфостером, когда он добирался сюда.

— Отлично, — прохрипела Ренне.

Его лица под широкой выпуклой маской она почти не видела. Сердце в груди колотилось так сильно, что лейтенант с трудом смогла медленно преодолеть дуть до корпусов обсерватории — ряда приземистых строений из темного пла-тика с окнами, похожими на иллюминаторы. Свет горел только в одной из сс с строек. Позади зданий на обширной каменистой площадке виднелись три “>.релки радиотелескопов; огромные белые диски держались на невероятно тонких металлических мачтах. На глазах Ренне один из них слегка повернулся с доль северного участка горизонта.

— Как ведет себя задержанный? — спросила лейтенант.

— Каффлин? Клянется, что действовал по договоренности с анонимным стентом и почти ничего не знает. И что самое неприятное, я ему верю.

— Мы все выясним, когда я доставлю его в Париж.

— Собираетесь считать его воспоминания?

— Да.

Неодобрительную гримасу Фила Мандия не смогла скрыть даже его защит-ная маска.

Под ногами Ренне захрустела ледяная корка, покрывавшая землю. Вокруг не было видно никаких растений, даже клочков травы. Лейтенанту приходилось: тупатъ с осторожностью: замерзший грунт бугрился от глубоких следов шин. Оставившие их далеко не новые механизмы желтого цвета были припаркованы з озле зданий и напоминали сомнительный гибрид трактора и снегоуборочной сашины. Рядом с ними стояли два новеньких темно-вишневых внедорожника — Хонда», сильно забрызганные коричневой грязью.

— Вы приехали на них? — спросила Ренне.

— Да. — Фил Мандия кивнул на единственную пустынную дорогу, вившуюся вниз от обсерватории. — Это был кошмар, а не поездка.

— Как же вам удалось остаться незамеченными при слежке за Макфостером?

— С трудом.

Ренне не смогла определить, шутил ли он или говорил серьезно.

Они добрались до главного корпуса обсерватории, вошли внутрь и вновь кунулись в тепло. На состояние Ренне тем не менее это никак не повлияло: ее: ердце по-прежнему старалось выскочить из груди. Она была вынуждена опуститься на стул в первом же кабинете — и встать с него ее не заставили бы никакие силы. Снимать куртку пришлось уже сидя, и это обычное действие иптило лейтенанта последних сил. Об обратном пути ей даже думать не хотелось, — возможно, остальным придется нести ее до самолета на руках.