ИВ. Тетралогия

В общем, Оливер оказался действительно полезным для меня человеком. Пока я избегал интересующих меня тем, старательно прощупывая почву, и по нашим разговорам за бокалами игристого, понимал, что попал в точку и сделал правильный ход, наладив с ним общение. Хотя, теперь я реже, чем раньше, виделся со своими старыми друзьями, тем не менее, я вовсе не собирался исключать их из своей жизни. Естественно, не распространяясь о сущности моего нового приятеля, я счел возможным их познакомить. Однако, как и в случае с Лукой, а, может быть, даже в большей степени, Золтану Оливер категорически не понравился.

— Твое, конечно, дело, Джори, с кем общаться, — пожал он плечами, — но по мне, так он очень скользкий и хитрый тип, доверия не вызывает, к себе не располагает. Я бы не стал поворачиваться к нему спиной, в случае необходимости, кажется, у него на все свой интерес.

Ну, в проницательности Золтана я не сомневался, к тому же, сам считал так же, так что удивлен реакцией не был. А вот на Луку, как ни странно, хирург произвел вполне благоприятное впечатление:

— Был рад познакомиться. Очень интеллигентный мужчина, сразу видно, что из приличной семьи, — резюмировал он.

И с этим тоже трудно было поспорить. Что меня больше удивило, так это то, что и старый вампир проявил к Луке некоторый интерес, причем вовсе не гастрономический. По крайней мере, встречаясь в обществе, они неплохо общались, а пару раз я даже заставал их вдвоем, если приходил позже.

Несмотря на то, что во многом я был согласен с Золтаном, Оливер тот еще тип, и его интерес во мне пока тоже оставался мне неясен в полной мере, наших общих интересов хватало обоим, чтобы продолжать знакомство и еженощные развлечения.

Единственное, в чем я с ним не согласился, это совместная оргия, которую он однажды предложил. Как-то не тянуло меня на грязный разврат в компании. Предпочитаю свои плотские потребности удовлетворять наедине со своей избранницей, которую выбрал около недели назад. У Оливера же девушки каждый раз были новые, он ссылался на то, что не терпит однообразия.

День за днем, я все лучше приспосабливался к новому образу жизни. Как всегда делал отец, так и я старался каждый день начинать со свежей газеты. И, хотя политика меня не слишком увлекала, я всегда был в курсе событий, происходящих в мире. А они все больше шли к одному. Еще с момента подписания мирного договора с Германией в 1871 году нашим обществом все больше и больше овладевали реваншистские настроения. Франции, с ее многовековой великой историей, тяжело было смириться с унизительным поражением.

В Европе шла самая настоящая война, правда, пока еще дипломатическая. Все норовили добиться наиболее выгодных условий сотрудничества. Так, в ходе «больших дипломатических игрищ», возникли два противоборствующих военных блока: Тройственный союз, куда входили наши противники — Германия, Италия и Австро-Венгрия, и Антанта, где союзниками нашей страны выступали Англия и Российская Империя. История неуклонно шла к грядущему переделу мира.

Глава 08

Однако, меня в то время куда больше беспокоили собственные проблемы. Не зря же я старательно пытался расположить Оливера к себе и использовать его связи в собственных интересах. Решающий наш разговор произошел у него дома. Как-то раз, примерно через полтора месяца нашего знакомства, мы встретились в его гостиной для дальнейшего продолжения вечера в клубе «Эллис Монмартр», и я посчитал, что обстановка вполне располагает для откровенного разговора.

— Оливер, — начал я. — Ты живешь в Париже уже два века. Мне сейчас очень не помешал бы твой опыт.

Я закинул совершенно правильную удочку: Оливер, человек амбициозный, считающий себя просвещенным по многим вопросам, и он должен быть весьма польщен тем, что я, такой своевольный и самоуверенный, прошу его помощи. И действительно, он повернулся ко мне с вежливым интересом.

— Для тебя давно уже не секрет, что моя деятельность служит мне неплохим источником дохода и приносит свои плоды в виде уважения и высокой репутации. Но для пущего развития мне необходимо просочиться в высшие круги. Я говорю не о людях, как ты понимаешь, — я замолчал, пристально вглядываясь в его непроницаемое лицо.

Он ничем не выказал своего удивления, только уголком губ дернул, я понял, что на самом верном пути.

— В день взятия Бастилии, в особняке одного из членов Совета состоится костюмированный ежегодный бал, — без всяких обиняков напрямую ответил Оливер своим тихим шелестящим голосом, к которому я уже успел привыкнуть.

Очевидно он давно догадывался по моим разговорам, к чему я в итоге веду. Меня это ничуть не смутило, наоборот хорошо, когда собеседник тебя понимает, а если продолжает общение, то и ему это явно в выгоду. — Я, как член старого общества, разумеется, приглашен. А, значит, и ты тоже, друг.

Мы скрепили новость тостом и выпили. О большем и просить не надо, мне бы только попасть туда, где собираются эти члены Совета. Дальнейшее — дело техники, уж заинтересовать в себе других я умею, как ничто другое.

Разговор перешел в другое русло, но я продолжал краем сознания обдумывать, что и как мне нужно предпринять. До одного из главных событий французского народа, празднующегося с большим размахом, чем Рождество, оставалось чуть больше трех недель, надо основательно подготовиться.

А еще через несколько дней я сделал для себя в Оливере весьма неприятное открытие, хотя, впрочем, и не был так уж сильно удивлен. Очень немногие из вампиров, обращаясь в существо кровожадное, сильное и чуждое всему живому, сохраняют в себе человечность. Многие из нас пренебрегают такими важными качествами, как сострадание, жалость и человеколюбие, становясь тем, чем и положено быть вампиру по сути — монстром и хищником. От бесконечной реки крови моих нынешних собратьев отделяют только установленные договором правила, неотъемлемые во всех сообществах, иначе само существование человечества уже давно находилось бы под угрозой, впрочем, следом за ним и наше тоже.

Однажды вечером, заехав за Оливером перед тем, как мы планировали посетить закрытый джентльменский клуб, собирающий под своей крышей любителей экзотических азиатских удовольствий, как курение гашиша и эротический тайский массаж, индийский садомазохизм и многое другое, я удобно расположился в довольно мрачноватой гостиной в его фамильном особняке на улице Клисон, пока Оливер, налив мне выпить, попросил разрешения продолжить свой вечерний туалет.

Я потягивал хороший коньяк, разглядывая обстановку и размышляя, что Оливер отчего-то не держал никакой прислуги, он сам мне говорил, предпочитая тишину и одиночество днем, за закрытыми окнами. Внутреннее убранство дома вообще о многом может поведать про своего хозяина. Я, например, видел, что Оливер довольно замкнутый, скрытный и преследующий свои интересы человек, не лишенный при этом честолюбия и весьма амбициозный. Об этом говорило все вокруг, выдержанное, однако в спокойных и совсем не жизнерадостных тонах — и тщательно подобранная, дорогая мебель, и подлинные произведения искусства.