Иван Безуглов

– Погодите, - сказал Баратынский со сладчайшей улыбкой.
– Сначала посмотрите на эти бумаги. Я потратил все утро, на то, чтобы их получить.

Безуглов, ничего не понимая, завороженно увидел, как полковник Зеленов недоверчиво взял протянутые через стол долговые обязательства - и при взгляде на первый же из них его самодовольное лицо вытянулось. Он нервно бросил вексель на стол и взял следующий... потом принялся пролистывать векселя один за другим... и, посмотрев на последний, поднял на Баратынского исполненный ненависти взгляд.

– Они погашены!
– проревел он.
– Погашены! На полную сумму платежа! Как вам это удалось? Даже дьяволу не удалось бы за одно утро достать в Москве пятьдесят семь миллионов рублей!

– Господин Зеленов, - голос Тани был тверд и насмешлив, - немедленно вон отсюда, и чтобы следа вашего больше не оставалось в нашей жизни!

Какой прекрасной показалась она Ивану - да и не только Ивану - в эту минуту! С каким восхищением смотрели на Таню и Баратынский, и Тютчев, и пылающая восторгом их общей победы Света! И как жалок, как раздавлен был полковник Зеленов, когда он выбрался из чужого кресла и дрожащими руками принялся собирать на столе какие-то мятые бумажки, бормотать бессильные проклятия, подвывать от позорного провала операции, которая казалась такой блестящей. Он сунул было руку в верхний ящик стола - но тут же отдернул ее, увидав, как к нему решительно подошли Андрей и Павел, готовые предотвратить любую провокацию. Зеленов вышел не оглядываясь, подобно побитому бездомному псу, провожаемый дружным смехом всех присутствующих. Между тем президент фирмы (которого Таня церемонным жестом пригласила занять кресло) понимал в происходящем, пожалуй, ничуть не больше своего поверженного соперника.

– В чем дело, Таня?
– он недоуменно улыбался.
– Я понимаю, вы ухитрились как-то спасти фирму... но как? Откуда вы взяли деньги? И как вам удалось так быстро оформить все необходимые бумаги?

– Твою фирму приобрел могущественный инвестор, - подал голос Баратынский.

– Что?
– взгляд Ивана, еще секунду назад лучившийся счастьем и надеждой, снова потух.
– Что же в таком случае меняется? Разумеется, любой инвестор будет порядочнее, чем зеленовская шайка и "Народный кредит", но ведь фирмы "Иван Безуглов" больше нет... и больше нет ее президента...

– Новый владелец фирмы просит тебя, Иван, остаться на своем посту. Он просит также выразить тебе свое глубокое уважение, равно как и уверенность, что никто лучше тебя не справится с делами этой респектабельной фирмы. Более того, тебе предлагают пакет акций в новой компании и полную свободу действий.

– Таких условий не бывает, - недоверчиво улыбнулся Иван, - кроме того, ты, Евгений Абрамович, знаешь не хуже Тани, что я слишком независим для работы по найму... Нет, друзья мои, - он так решительно поднялся с обитого кожей президентского кресла, что оно печально скрипнуло, - пусть ваш состоятельный инвестор ищет себе нового президента, а я уж как-нибудь начну все сначала...

Телохранители и Жуковский уже оставили кабинет. Баратынский и Таня молча переглянулись, и она нажала кнопку селектора.

– Господин Кольридж, - сказала она по-английски, - прошу вас.

В кабинет вошел давешний господин, дожидавшийся в приемной. Поблескивая толстыми стеклами роговых очков, он вопросительно посмотрел на Ивана, затем на Таню.

– Это мой муж, - засмеялась Таня, - не стесняйтесь, господин Кольридж.

– Очень рад, - заулыбался Кольридж, раскрывая свой кейс, - очень рад. Итак, госпожа Алушкова, мы произвели оплату векселей фирмы "Иван Безуглов" по вашей просьбе... и поверьте, что нам пришлось изрядно потрудиться - на одни телефаксы и телеграммы ушло около двух тысяч долларов, двое наших сотрудников не спали всю ночь...

– Спасибо, - искренне сказала Таня.

– Пожалуйста, - господин Кольридж церемонно кивнул.

– Выделенный вами щедрый гонорар нашим работникам, поверьте мне, с лихвой искупил это незначительное неудобство. Итак, операция была произведена... средства мы, как вы приказали, сняли с вашего счета в банке "Чейз Манхэттен" с помощью спутниковой связи. После этого на означенном счету осталось, если я не ошибаюсь...
– он посмотрел в какой-то документ, очевидно присланный по телефаксу, - осталось шесть тысяч... простите, шесть миллионов двести тысяч девятьсот пятьдесят восемь долларов и шестьдесят два цента.

– Как!
– вскричал Иван.

– Я вижу, для вас это приятный сюрприз, господин Безуглов.
– Он снова поднял на Таню взгляд, исполненный немого вопроса, и она кивнула.
– Вчера вечером фирма получила по телефаксу извещение из Нью-Йорка о том, что госпожа Петровско-Разумовская, желая окончательно удалиться от мира и сделать в знак этого доброе дело, перевела все свое состояние на имя вашей жены. Вот чековая книжка, вот компьютерная распечатка о состоянии счета, вы будете получать такую ежемесячно... и позвольте выразить надежду, что как вы, госпожа Алушкова, так и ваша фирма, и в дальнейшем останетесь в числе наших клиентов. Что же до оплаты векселей, то в России есть немало банков, готовых выделить немедленный кредит под аккредитив из "Чейз-Манхэттена"... остальное было вопросом техники и расторопности господина Баратынского. Ну и, конечно же, немало сообразительности проявила вчера ваша жена. Вы тоже собираетесь работать в фирме, госпожа Алушкова?

– Вопросы кадровой политики решает президент, - Таня прижалась к Ивану, - думаю, у него нет оснований увольнять меня с должности.

Все засмеялись. Невесть откуда взявшаяся бутылка "Моэта" оглушительно ударила пробкой в потолок. Младшая секретарша вкатила в кабинет тележку с окровавленным ростбифом, трюфелями, страсбургским пирогом. Вокруг огромного ананаса, чешуйки которого отдавали золотом и живой зеленью, благоухали желтоватые ломтики лимбургского сыра.

– За процветание новой фирмы!
– воскликнул Кольридж.
– За ее владельца, - он кивнул головой в сторону зардевшейся Тани, - и за ее президента!

Донельзя смущенный Иван нерешительно поднял свой бокал. Впервые в жизни он не чувствовал себя хозяином положения.

– Я же говорила тебе, - шепнула ему Таня, - есть на свете фирмы, в которых можно работать и по найму.

– На такую компанию я, пожалуй, действительно соглашусь работать, - засмеялся Безуглов, отпивая из своего бокала.
– Но послушай... а как же с названием фирмы?

– Фирму твою, Иван, я, в качестве законной новой владелицы, переименовала, - твердо заявила Таня, и в ее голосе Ивану почудились новые нотки.

– Какое же новое название?
– насторожился Безуглов.

– Я уже заказала тебе визитные карточки, - она с улыбкой протянула ему пакетик с аккуратными прямоугольниками снежно-белого картона.

– "Иван Безуглов и сыновья", - он вскинул на нее изумленные глаза.
– Таня! Ведь у меня нет сыновей?

– Будут, - сказала она, глядя на него исполненным бесконечной нежности взором.

Москва-Монреаль, 1992